В Швейцарию часто приезжали немецкие офицеры, промышленники, чиновники. Для нас они тоже представляли немалый интерес. Среди них попадались люди, которых Лонг знал еще до войны, будучи корреспондентом французских газет в Берлине. За дружеским ужином, в непринужденной болтовне о житье-бытье Лонг очень тонко выманивал у собеседников полезные сведения.

Пакбо, как руководитель одной из групп источников, не ограничивался лишь сбором и переправкой мне добытой информации. Он и сам устанавливал контакты с полезными людьми. В начале 1942 года появились новые помощники также и у Сиси. Один из ее людей — Мариус, представлявший в ту пору интересы петеновского правительства в Международном бюро труда, часто ездил по служебным делам в Виши. Там он познакомился с чиновником, который был на короткой ноге с премьер-министром Лавалем, а также имел доступ к немецкому послу в Виши Отто Абецу.

Кроме Мариуса в Международном бюро труда у Сиси был еще один сотрудник, помогавший ей в сборе сведений. Я дал ему псевдоним Тейлор. Под этим псевдонимом значился Христиан Шнейдер, юрист по образованию, в прошлом немецкий подданный. Работая переводчиком в Международном бюро труда, он после установления в Германии нацистского режима отказался вернуться на родину и остался в Женеве. Тейлор сознательно пошел на сотрудничество с нами, в силу своих антифашистских убеждений. В конце 1942 года он оказал чрезвычайно большую услугу нашей группе, связав Сиси с неким Рёсслером, который, как выяснилось, имел своих людей в штабе германского верховного командования (ОКВ). Но об этом — позже.

Кроме того, Сиси получала иногда секретные сведения из канцелярии германской военной закупочной комиссии, которая находилась в Женеве и имела дела со швейцарскими заводами, производящими вооружение.

Новые источники Пакбо, Лонга, Зальтера и Сиси существенно дополняли те данные, которые поступали от наших старых информаторов. Благодаря им нам стало известно о замыслах германского генералитета на лето 1942 года еще до того, как на Дону и в приволжских степях разыгралось грандиозное сражение.

Советские войска зимой 1941/42 года нанесли крупное поражение вермахту, разгромив на разных участках фронта до пятидесяти дивизий. Для пополнения обескровленных армий гитлеровскому командованию пришлось срочно перебросить из Германии, Франции и стран-союзниц много свежих дивизий и частей. Только эти меры позволили деморализованному противнику удержать оборону на новых рубежах.

По заданию Центра наша группа собирала сведения о немецких потерях и мобилизации. Агнесса из Берлина доносила о том, что дивизии СС на Восточном фронте почти полностью уничтожены и сейчас идет новый отбор солдат в эти войска.

Один из директоров авиационных заводов фирмы «Юнкерс», приезжавший по делам в Швейцарию, сообщил в разговоре с Лонгом, что госпитали в Германии забиты обмороженными солдатами. Он назвал цифру, превышающую более ста тысяч.

По сведениям Луизы, немецкие танковые части, потерявшие три четверти боевых машин, должны перевооружаться. Швейцарский разведчик сообщил, что до конца марта в Германии намечено призвать из запаса и отставки всех офицеров старших возрастов. Они заменят офицеров, способных к службе на фронте и находящихся сейчас в оккупированных странах, в конвойных войсках, интендантстве и т. п. Луиза и Сиси получили, кроме того, данные об острой нехватке хорошо обученных летчиков и моряков-подводников.

Однако, несмотря на огромные потери, людские и материально-технические ресурсы блока фашистских государств были еще велики. Наша информация свидетельствовала о широкой подготовке гитлеровского командования к новым наступательным операциям. Накапливая силы, правители Германии требовали от своих союзников побольше пушечного мяса.

Вот, например, какую информацию получили в феврале — марте Лонг и Зальтер. Для весеннего наступления в России в 1942 году румынское правительство обещало немцам еще шесть дивизий. Прибывший в Будапешт Риббентроп потребовал от Хорти для Восточного фронта 800 тысяч солдат. Нам стало известно о том, что с подобной же миссией побывал в Риме Геринг; он настаивал, чтобы Муссолини выделил в распоряжение немецкого командования не менее пятидесяти дивизий. В самой же Германии, как нам сообщали, до весны будет поставлено под ружье шесть миллионов человек.

Весной 1942 года Красная Армия, закрепляя успех зимнего наступления, перешла к обороне. Положение на фронте стабилизировалось. Но это была временная передышка. Обе воюющие стороны усиленно готовились к летней кампании. Наш Центр, естественно, давал соответствующие задания, которые мы старались выполнить в меру своих возможностей.

Особенно полезную информацию получал в течение января — марта Лонг. В донесении от 14 января, полученном мной через Пакбо, Лонг писал, что на днях беседовал с главным адвокатом национал-социалистской партии, который защищал на суде Гитлера после неудачного фашистского путча в 1923 году. По словам этого матерого нациста, Гитлер намерен закончить войну с Россией осенью 1942 года. Немецкие войска якобы достигнут берегов Волги и даже Урала. Будет захвачен и Кавказ.

В мартовских радиограммах, отосланных в Центр, уже назывались примерные сроки немецкого весеннего наступления, освещались некоторые цели плана ОКВ.

Лонг получил несколько сообщений от своих людей в Германии и Венгрии. В них говорилось о том, что в высших штабах вермахта вынашиваются военные планы вторжения в Турцию, Иран и Швецию. Операцию против Турции гитлеровцы якобы намерены совместить с наступлением на южном участке Восточного фронта в направлении на Кавказ и далее на Тегеран.

Как известно, Германия не нарушала государственный суверенитет названных стран. Кое-кому может показаться, что мы были введены в заблуждение, что это была намеренная дезинформация — прием, который широко применялся секретными службами третьего рейха. Однако в данном случае сведения были верны. Такие замыслы у гитлеровцев существовали, хотя и не были реализованы.

Правда, в отношении нейтральной Швеции это было скорее шантажом, нежели серьезно планируемой акцией. Гитлер хотел припугнуть шведов, покрепче привязать северного соседа к державам оси, с тем чтобы он, не дай бог, не переметнулся на сторону Англии. Ведь эта скандинавская страна, кроме занимаемого ею важного стратегического положения, являлась для Германии крупным поставщиком стали и железной руды.

Что же касается Турции, то ей могло грозить в ту пору вторжение со стороны Германии. В частности, гитлеровцы вынашивали такой вариант: пройти через территорию Турции к границам советского Закавказья и нанести удар по Баку и в сторону Ирана, где уже находились советские и английские войска. Таким образом, германские стратеги думали решить сразу несколько важных стратегических задач: отрезать СССР от внешнего мира с юга (через Иран могла поступать помощь от Англии и США); вынудить Турцию вступить в войну на стороне рейха; получить кавказскую нефть. Осуществить эти задачи фашистской Германии не удалось, да и вряд ли подобный план мог быть реализован весной 1942 года. Одно бесспорно: гитлеровцы делали усиленный нажим на Турцию с целью принудить ее к пропуску немецких войск на Кавказ.

На границе с Арменией стояла готовая к боевым действиям турецкая армия. Она только ждала приказа. Угроза с юга вынуждала советское командование держать на Кавказе значительные силы. В тяжелую осень 1941 года агрессия со стороны Турции могла произойти в любой день. Но страшное поражение вермахта под Москвой остудило пыл турецких экстремистов, заставило их отказаться от планов захвата советского Закавказья. Точно так же подействовало это событие на Японию. Немецкий дипломатический нажим на восточного союзника ничего не дал.

Сообщения о готовящемся немецком наступлении на южном крыле фронта продолжали поступать. В последних числах марта мы срочно доложили в Москву: