Последнее было бы самым лучшим вариантом.

– Прикинуть можно, но что мы можем поделать? Боюсь, мой высокородный друг, нам остается только одно. Ждать, – тучный сэр Чарльз тяжело вздохнул, давая понять, что понимает и сочувствует горю компаньона.

Ждали не только старые друзья. Ждал весь город. С единственной разницей, что остальные понятия не имели о поводе к предстоящему действу. Избранным начальникам было объявлено о возможном очередном налете Санглиера. Мол, поступила такая информация, будто грозный пират вновь собирается потрошить Кингстон, и потому надо как следует подготовиться к встрече.

В бухту были стянуты все оказавшиеся поблизости боевые корабли, включая три линейных. На совете учли опыт предыдущих неудачных сражений. Приказ всем капитанам гласил: ни в коем случае не подпускать флибустьеров на ближнюю дистанцию. Нынешнее превосходство в количестве орудий было настолько велико, что одно это должно было служить гарантией победы.

Помимо мощной корабельной артиллерии, наконец-то был приведен в готовность форт. На его стенах стояли такие монстры, которые с легкостью могли добросить тяжеленные ядра в любое место ведущего в бухту прохода.

Но и это было еще не все. По совету сэра Чарльза соорудили подводный бон. Невидимый над водой и потому наиболее опасный, по замыслу бывалого моряка он должен был стать неодолимой преградой для не знающего поражений Командора. При появлении на горизонте знакомого флага с ухмыляющейся кабаньей мордой следовало немедленно установить ловушку поперек прохода. В лучшем случае при столкновении с ней минимум один корабль отправится ко дну. В худшем – будет поврежден настолько, что добить его огнем артиллерии не составит никакого труда.

По совету все того же неугомонного сэра Чарльза лорд Эдуард привлек к делу всех флибустьеров, чьи суда в это время находились на Ямайке. Вопрос был поставлен «или-или». Или вольные капитаны берутся защищать давшую им приют гавань, или они могут убираться на все четыре стороны без права захода в британские владения. А если зайдут… Прецеденты уже были не раз и не два. Корсар с патентом – одно, пират же – совсем другое. Последнему одна дорога – на виселицу.

На виселицу не хотел никто. Ни сейчас, ни в перспективе. Предложение было принято, а что без особого энтузиазма… Откуда ему взяться, когда добычи предприятие не сулит, зато есть немало шансов отправиться акулам на закуску.

После принятых мер два старых друга чувствовали себя относительно защищенными от нападения с моря. Но сэр Чарльз не забыл и другого: большую часть налетов Командор проделал, нанося комбинированные удары кораблями и заранее высаженными на берег партиями отборных головорезов.

Соответственно в готовность пришлось привести все немногочисленные войска и гораздо более многочисленных ополченцев. Отдаленность от метрополии и вечная война в здешних водах поневоле приучили людей иметь оружие под рукой. Разве что использовалось оно до сих пор или против испанцев, или против мятежных рабов. Индейцы на островах давно были истреблены, а война с французами жителей касалась мало. Но это уже свойство всех войн. Прежде греметь где-то в сторонке, зато потом обрушиваться на голову. Обрушиваться так, что не сразу опомнишься и поймешь, что теперь делать.

Понимать не пришлось. Все было четко и ясно объяснено. Сэр Чарльз вообще проявил дикую энергию, и благородному лорду, как всякому руководителю, осталось только важно кивать и делать вид, будто планы предначертаны лично им.

Все подступы к Кингстону были перекрыты хорошо вооруженными отрядами. На дорогах выставлены заставы с приказом задерживать всех неизвестных. Побережье патрулировалось с утра и до вечера. Появись какой-нибудь из кораблей Командора, об этом было бы немедленно сообщено лорду Эдуарду. А уж десантная партия ни при каких обстоятельствах не смогла бы подойти к городу без боя.

Но шли дни, тянулись ночи, а у берегов Ямайки не появлялись ни «Кошка», ни эскадра Санглиера…

Первым кораблем, пришедшим в Кингстон после урагана, был голландский купец. По иронии судьбы, одно из двух судов, попавшееся Командору в его преследовании.

Купцу повезло. Ураган застал его вблизи какого-то островка. Там, с подветренной стороны, голландцы смогли удержаться в первое, самое страшное, время. Трудно сказать, было ли это особым благоволением фортуны, или высочайшим мастерством капитана, или и тем и другим, вместе взятым, однако купец не только остался почти целым, мелкие повреждения в расчет можно было не принимать, но и даже не был унесен в сторону, как, несомненно, случилось с большинством оказавшихся в море кораблей.

Приглашенный к лорду Эдуарду капитан без обиняков рассказал, что видел и удиравшую под всеми парусами «Кошку», и шедшие ей вдогон корабли Командора. Даже не скрыл того, что флибустьеры налетели на его судно и узнали от команды об увиденном накануне фрегате.

А что? Каждому известно: своя жизнь дороже. Что стоило Санглиеру перерезать всем глотки или просто отправить за борт? Море умеет хранить не такие тайны. Тут же люди не пострадали. Товар – и тот не был разграблен. Пираты получили интересующие их сведения и торопливо двинулись прочь. Даже пожелали счастливого плавания напоследок.

Ни лорд Эдуард, ни сэр Чарльз и не подумали осуждать капитана. Напротив, не поняли бы, если б тот решил проявить героизм в заведомо безнадежной ситуации.

Было ясно, что смелый план удался по крайней мере в первой части. Капитан тоже подтвердил это, заявив, что пираты между собой говорили о чем-то важном, будто бы находившемся на удирающем фрегате. Другое дело, купец был уже здесь, а ни «Кошка», ни Командор так и не объявились вблизи Ямайки. Отнесло ли их ураганом, или какой-нибудь из кораблей, а то и все сразу, потерпели крушение, оставалось загадкой.

Тут было над чем поразмыслить на досуге.

– Я уже думал, пришел последний час. Или жизни лишусь, или судна со всем грузом. – Голландский капитан никак не мог понять, что пора оставить хозяев одних.

Под впечатлением собственного рассказа моряк заново переживал случившееся, старался найти новые детали.

– Главное же, буквально перед тем один достойный доверия человек сообщил, будто Санглиер начисто завязал с промыслом, распустил команды, а сам собрался в Европу. И вдруг, представьте себе, я вижу два корабля под флагом с кабаньей мордой!

Хозяева слушали продолжение вполуха, однако тут одновременно насторожились.

– Кто решил завязать? – уточнил сэр Чарльз.

– Санглиер. Кто же еще? Говорят, решил вернуться на родину. Оно и правильно. Глупо рисковать с его капиталами, – охотно поведал капитан.

Лорд Эдуард вздрогнул. Он с некоторым недоумением посмотрел на капитана, потом перевел взгляд на своего друга.

Последний ответил ему не менее удивленным взглядом.

– Вы точно знаете? – голос толстяка несколько охрип.

– Да. Об этом твердили все в Пор-де-Пэ. Поэтому я и удивился, встретив Санглиера в море… – Капитан не понял, что именно удивило хозяев.

Вернее, не столько удивило, сколько поразило их в сердце, продемонстрировав тщету усилий. Продумать такой план, все рассчитать с единственной целью – вывести Командора из игры, – а он, оказывается, сам решил прекратить ее!

Но теперь-то Санглиер вынужден вновь взяться за старое. То есть эффект получился обратным. Пусть остров подготовлен к встрече, как знать, вдруг лихой флибустьер найдет в обороне какую-нибудь лазейку!

Если бы Командор утонул в море!

И сразу вдогонку лорд Эдуард поневоле подумал: а если утонуть довелось леди Мэри?

– Мы очень благодарны вам, капитан, за ценные сведения о том, что происходит в ближайших к Ямайке водах, – сэр Чарльз вежливо наклонил голову, намекая купцу, что пора и честь знать.

На этот раз намек был понят и принят.

Голландец откланялся. Оставшиеся вдвоем друзья посмотрели друг на друга, и тут лорд Эдуард вспылил. Всего в третий или четвертый раз за все годы, которые знал его сэр Чарльз.