Несгибаемый Командор, похоже, в этот момент очень жалел о чем-то. Но мало ли какие мысли порой приходят в голову?

Утро выдалось чудесным. Легкий вест слегка колыхал чистую лазурь моря. Небо было безоблачным. Встающее солнце проложило дорожку по воде, и эта дорожка словно указывала путь.

Матросы дружно налегли на шпиль, запели, и под это пение якорь медленно стал подниматься из воды.

Хлопнули, разворачиваясь и ловя ветер, паруса. Посреди сноровисто работающей команды носился Маратик, иногда пытался ухватить за какой-нибудь канат, помочь тянуть его.

Мальчик подрос, но оставался ребенком. Ему все было интересно на корабле. Ряды закрепленных по-походному карронад, плеск волн за бортом, деловито работающие загорелые матросы… И так хотелось тоже стать моряком, настоящим пиратом, как отец!

– Маратик! Иди сюда! – Вика с тревогой следила за сыном.

Она принялась высматривать мужа, дабы тот занялся непослушным ребенком. Однако Ширяев распоряжался постановкой парусов, и окликать его при всех показалось неловким.

– У вас чудесный ребенок, мадам, – галантно произнес Жан-Жак. Забот у канонира в данный момент не было. – Из него вырастет настоящий моряк.

Вика улыбнулась. На самом деле она не желала своему ребенку подобной доли, но понимала, что в устах Гранье это звучит комплиментом.

Женщины живописной группкой стояли на квартердеке. Чуть в сторонке застыл Командор. Время от времени он поглядывал на удаляющийся берег, дымил трубкой да улыбался с легкой грустью.

Ширяев взлетел на ют, но дальше двигался намного спокойнее. Подошел к Командору, встал рядом и тоже с некоторой тоской посмотрел назад.

Когда жизнь переворачивает очередную страницу, всегда становится немного грустно.

Но ветер гнал бригантину прочь. Она шла точно по солнечной дорожке, и поднимающееся над горизонтом светило окрашивало паруса в розоватый свет.

Бригантина уходила вдаль, словно в легенду. Одну из тех, которых много ходило по Карибскому морю, называемому еще флибустьерским. Впрочем, эпоха флибустьерства заканчивалась. Эпигоны станут простыми пиратами, и еще долго черные флаги будут пугать идущих здешними водами моряков.

– Ну вот. Последнее плавание, а там и Россия, – произнес ни к кому не обращаясь Командор.

Он уходил из архипелага, но если человек покидает одни края, он обязательно появляется в других.

Больше никто никогда не видел в Карибском море черный флаг с ухмыляющейся кабаньей мордой. Легенда подошла к концу.

Что до Командора и его товарищей, для них все только начиналось. На место легенды пришла история. Там, за океаном, ждала Россия. Еще молодая, у которой, как и у Кабанова с его друзьями, было все впереди…

Клайпеда, 2006 г.