– Кого? Чьих мужей? – он растерянно смотрел на Николая.

– Так, проехали. Забыл, что ты это вряд ли читал, – Николай чуть не рассмеялся и пояснил. – Не сам приехал, а мужики тебя послали.

– А, ну да… Он такой хлипкий, тощий. А она так ничего, в теле. Правда, не как Сердючка. Ну, я его к стенке массой придавил и попросил не мешать. Потом он, правда, когда бабки увидел, так за стол приглашать начал. У них, по всей видимости, с вечера сейшен был. Я пить отказался. Для верности диктофон достал. Тут он меня совсем зауважал. А дамочка эта всё рассказала.

Пришла Леночка, принесла кофе, расставила на столе чашки. Николай придвинул диктофон и, прежде, чем нажать кнопку, кивнул парню:

– Ты пей, не стесняйся. Только ложку из чашки вытащи, а то в глаз попадешь.

– Всё шутите, – парень довольно улыбнулся. – Спасибо. Может быть, я пока в приемной подожду?

– Ты посиди лучше здесь, – сказал Матюхин. – Мало ли, какие вопросы возникнут.

Все очень внимательно слушали запись. Игорь, слушая разговор Матюхина и Егора с гонцом, уже потерял надежду на то, что будет хоть один нужный вопрос и хоть один, что-нибудь стоящий ответ. Как ни странно, парень задавал вопросы со знанием дела. Оставалось гадать, то ли он перед хозяином прикидывался простачком, то ли очень узко был подготовлен. В диктофоне, кроме разговора слышался звон посуды.

– Тебя что, дамочка угощала? – улыбнулся Егор, когда в записи возникла довольно длинная пауза из звяканья посуды с предложениями «ещё вот этого попробуйте».

– А чего отказываться было? Народ гостеприимный, курятина домашняя. Мне, между прочим, ещё назад нужно было ехать. А при дороге сами знаете, какие кабаки попадаются. Не дай Бог ночью травануться!

– Так, стоп! Вот это уже, кажется, важно! – остановил его Николай.

Наконец запись кончилась. Игорь, как впрочем Николай и Егор, были ошарашены тем, что услышали. Несколько минут в кабинете висела гнетущая тишина. Егор взял диктофон, перемотал пленку немного назад и снова включил воспроизведение.

– Никого она не искала, – говорил женский голос. – Девочка вышла в Полтаве. Я её ещё в тамбуре остановила, говорю, не ходи, мол, деточка, далеко, а то скоро едем. Пока пассажиры входили-выходили, не заметила, вернулась она или нет. Мне показалось, что кто-то в синем платке прошел. А как поезд тронулся, смотрю, а она стоит возле здания вокзала. Я её звать начала, рукой махать, а она только головкой покачала и пошла в здание. Я тогда к женщине этой подошла, говорю, девочка ваша вышла. А она только отмахнулась, пусть, говорит, идет куда хочет.

– Она говорила, что спала и не знала, где девочка вышла, – сказал парень.

– Пусть не врет. Не спала она. И я ей говорила. Она не спала. Всё какие-то газеты читала. Знаете, где про всякое колдовство пишут, привороты разные, рецепты… не помню, как называется. У неё их целая пачка была. Одна, как гадалку звали! А, вспомнила! «Ванга»! Так вот она всё эти газетки колдовские читала до самого Чугуева. Да вы не сомневайтесь, я это и при ней подтвердить могу! Чего мне бояться? Как было, так всё и говорю.

Егор выключил диктофон и выругался. Бледный, как полотно, Игорь сидел, тупо глядя в черную поверхность стола. Матюхин нервно закурил. Парень, видимо, почувствовав, что он здесь лишний, осторожно спросил:

– Николай Алексеич, я пойду, в приемной посижу?

– Можешь быть свободен. Когда надо будет, найдем. Сейчас отдыхай.

– Спасибо. До свиданья, – парень вышел из кабинета.

– Что делать будем, мужики? – тоже закуривая, спросил Егор. – Поехать сейчас к этой… башку свернуть?

– Уймись, Егор, – Игорь повернулся к нему. – С неё толку никакого. Как бы мы башку ей не сворачивали, это не поможет. В Полтаву нужно ехать. Если Танюшка вышла в Полтаве, то, скорей всего, там её и нужно искать. Ведь Мара говорила, что денег у неё не было.

– Да, пожалуй, она должна быть в Полтаве. Егор, Костя звонил утром?

– Да. Правда, кроме больниц он и Леня ещё ничего не успели обшарить.

– Мужики, спасибо вам большое за заботу, а теперь, как хотите, в Полтаву я поеду сам, – Игорь решительно поднялся.

– Никто не против. Только поедешь ты туда не сам, – Николай исподлобья посмотрел на него. – Я с тобой поеду.

– И я могу поехать, – присоединился Егор.

– Ты, Егорушка, останешься здесь и займешься делами.

– Как скажешь, – покорно согласился Егор.

– Коля, не стоит… – запротестовал было Игорь.

– Стоит, – прервал его Матюхин. – Я тебе когда-то уже сказал, что ты мне сильно брата напоминаешь. Вот и помогать я тебе буду, как брату. Не отказывайся. Вдвоем мы быстрее что-нибудь сделаем. Сейчас бросаем все дела, берем самое необходимое и едем. На сборы нам с тобой два часа. Если соберешься раньше, позвони.

– Хорошо, – согласился Игорь.

– Так, Егор, мы уходим, ты остаешься за главного, сейчас я быстро Леночке поручений надаю. Вдруг что, мы на связи.

– Ну, мужики, удачи вам! – пожелал Егор.

Когда Вика приехала на работу, её «порадовали» новостью – Генрих Стефанович заболел. Это значило, что сутки ей предстояло общаться с Борисом без надежной защиты в виде Валевского. Чем дальше, тем больше Борис раздражал её во всем. Впрочем, раздражал он не только Вику.

Бригада возвращалась с первого вызова, когда у Вики в кармане запищал телефон. Она ответила.

– Вика, это Игорь, – его голос был не особенно веселым.

– Да, Игорек. Ты откуда?

– Из дому.

– Есть какие-нибудь новости?

– Да. Таня вышла в Полтаве. Сейчас я собираюсь и еду туда.

– Один?

– С Николаем.

– Слава Богу. Его посланцы ничего ещё из Полтавы не передали?

– Узнали только, что её нет ни в одной из больниц.

– Ты через сколько уезжаешь?

– Не знаю. Я уже заканчиваю собираться. Сейчас соберусь и позвоню Николаю. Так что, ты извини, когда увидимся, не знаю.

– Игорь, когда увидимся, я тебя напомню, чтобы ты не извинялся за что не надо. О чем может быть разговор? Ты позванивай, если будет возможность.

– Конечно.

– Тогда, удачи тебе. Думаю, мы скоро будем все вместе.

– Спасибо. Я тебя люблю.

– И я тебя.

Вика нажала на кнопку отбоя. Борис, внимательно слушавший разговор, едко улыбнулся и поинтересовался:

– С кем это вы так сладко, Виктория Андреевна?

– А вам какая разница? Вам что, в детстве не объясняли, что подсушивать нехорошо? – Вика нахмурилась.

– Вот знаете, за вами идет слава скорбящей вдовы и женщины очень строгих нравов. А, по-моему, вы элементарно слишком самолюбивы и горделивы. Мне просто интересно, как такие женщины находят себе мужчин, и что мужчины находят в таких, как вы. Вот, например, муж ваш покойный, Амерханов, что в вас находил?

– Скажите, вам что, больше нечем заняться, как моей личностной оценкой? Какая вам разница, что во мне находил Амерханов? Я уже вас неоднократно просила не пачкать его имя своим… – Вика еле удержалась, чтобы не сказать «грязным», – своим языком! Что вы без конца пытаетесь говорить мне всякие гадости? Что вы копаетесь в моем прошлом, в моих связях? Вы что, таким способом удовлетворяете свои странные амбиции?

– Нет. Я просто думаю, чем бы вы стали, если бы вас не подобрал Амерханов? – он ухмыльнулся. – Искали бы себе другого богатенького старика?

– Кем бы стала? – Вика презрительно улыбнулась, потом повернулась к санитару и попросила. – Андрюша, закрой, пожалуйста, ушки. Закрыл? Умница! А теперь послушайте меня, вы, слишком уж порядочный несостоявшийся наркоделец! Если в своё время Амерханов не размазал вас по стенке, то не забывайте, что остались его брат и друзья, они могут это сделать. А, если они этого не сделают, я вспомню свою похабную молодость и побью вас сама, а ещё лучше зеленкой оболью, чтобы таких красавцев издали видно было. Только благодаря таким, как вы, никогда не запретят аборты и презервативы будут раздавать бесплатно. Вы хорошо меня поняли?