Наконец он узнал одну из далеких островерхих гор и поделился открытием с женой. Дорс припомнила ручей, впадавший в широкую реку, что тоже помогло немного сориентироваться, но они так и не сообразили, в какой же стороне находится туристическая станция. Или как далеко отсюда.

«Туда?» — предположил Гэри, указывая на дальний гребень.

«Нет, туда», — упорствовала Дорс.

«Нет, далеко».

«Почему?»

Хуже всего было то, что они не могли свободно разговаривать. Иначе он объяснил бы ей, что техника погружения лучше всего работает на небольшом расстоянии, а, скажем, в сотне-другой переходов возникнут трудности передачи. И до сатиров легче и быстрее добраться на флаере. Неудивительно, что Ваддо с командой примчался почти сразу.

«Сюда», — настаивал он.

«Нет, — Дорс показала на долину. — Наверное, сюда».

Он понадеялся, что у Дорс появился план действий. Сигналов катастрофически не хватало, и Гэри начал постепенно выходить из себя. Сатиры прекрасно умели пользоваться всеми органами чувств, но какие же они ограниченные!

Ясатир время от времени подбрасывал камни и палки и колотил кулаками по стволам деревьев. Помогало мало. Потребность в речи давила как некий непереносимый гнет. Дорс чувствовала то же самое. Красотка повизгивала и скулила от расстройства.

На дне своего сознания Гэри ощущал теплое присутствие Ясатира. Раньше они никогда не оставались рядом так долго, и теперь два сознания тесно переплелись. Их необычная связь укреплялась с каждым часом.

«Садись. Тихо». Он приложил ладонь к уху.

«Опасность близко?»

«Нет. Слушай…» — в отчаянии Гэри показал на саму Красотку. Тупое непонимание отразилось на морде ее сатира. Он нацарапал в пыли: «Узнаем от сатиров». Рот Красотки приоткрылся, и она кивнула.

Они присели под раскидистыми кустами и вслушались в шорохи леса. Как только Гэри ослабил контроль над сознанием сатира, в его уши ворвались вздохи, шелест и хруст. Пыль плясала в косых лучах солнца, пробивающихся сквозь густые желтые кроны деревьев. От земли поднимался запах: сатир разобрал, что здесь можно найти сладкие корешки, которые только и ждут, чтобы их взяли в рот. Гэри осторожно поднял голову Ясатира и направил взгляд вниз, через долину, к дальним горам… и ощутил слабый резонанс.

Для Ясатира долина значила слишком много, он никогда не смог бы выразить свои чувства словами. Племя оперировало лишь примитивными и немногочисленными понятиями. В этой долине жили и умирали друзья, здесь племя нашло много плодов, здесь они встретили и победили двух больших диких котов. Вся долина была переполнена для сатира разнообразными чувствами, что заменяло ему память.

Гэри аккуратно подтолкнул мысли Ясатира к дальнему рубежу — и в ответ ощутил тревожный отзвук. Он копнул поглубже: перед мысленным взором Ясатира появился образ, который неизменно связывался со страхом. Каменный многоугольник, который вздымался под самое небо. Туристическая станция.

«Там», — показал он Дорс.

У Ясатира сохранились отчетливые и понятные воспоминания об этом месте. Когда-то все его племя поймали, привезли туда, засунули что-то в головы и отпустили обратно в долину.

«Далеко», — ответила Дорс.

«Мы пойдем».

«Трудно. Медленно».

«Здесь оставаться нет. Они поймают».

Дорс придала своему взгляду самое скептическое выражение, какое позволяла мимика сатира. «Драка?»

Что она подразумевает? Сразиться с Ваддо здесь? Или что им предстоит драка уже на территории туристической станции?

«Не здесь. Там».

Дорс нахмурилась, но согласилась. У Гэри не было никакого плана, только надежда на то, что Ваддо готов расправиться с сатирами в долине, но едва ли он успел приготовиться встретить их на станции. Там они с Дорс еще могут рассчитывать на эффект внезапности. Но вот как — он понятия не имел.

Они посмотрели друг на друга, пытаясь уловить человеческое присутствие в лицах союзников-зверей. Она потрепала его по затылку — привычный успокаивающий жест, присущий только Дорс. Естественно, он тут же вскинулся. Но он мог так мало сказать… Именно в этот момент на него навалилось ощущение безысходности.

Ваддо хотел убить Гэри и Дорс, просто расправившись с Ясатиром и Красоткой. Их тела в капсулах погружения погибнут от шока, даже не приходя в сознание.

Он увидел, как по щеке Красотки скатилась слеза. Она понимала, в какое безнадежное положение они попали. Гэри обнял жену и, взглянув на далекие горы, удивился, когда их застлали слезы.

Гэри не принял во внимание реку. Люди, хищные животные — все это он учел. Они спустились вниз по ручью. Здесь рос густой лес, а перейти ручей не составило особого труда.

Но широкую бурную реку, которая текла по всей долине, переплыть не представлялось возможным.

Вернее, она оказалась непреодолимым препятствием для Ясатира. Гэри не мог заставить своего сатира ступить в воду. Все его усилия привели к тому, что тело Ясатира заныло и покрылось холодным потом. У Дорс дела шли немногим лучше, и они проторчали у реки достаточно долго. Ночь они провели в ветвях дерева, а с рассветом, попробовав все сначала, не добились ни малейшего успеха. Он с трудом заставил Ясатира коснуться одной ногой воды. Сатиры страшно боялись холодной воды и быстрого течения.

Ясатир прыгал вдоль узкого бережка и подвывал от ужаса.

«Идем?» — просигналила Дорс-Красотка.

Гэри успокоил своего сатира, и они снова попытались заставить сатиров плыть. Красотка почти не боялась, а лишь слегка беспокоилась. Гэри зарылся в глубинные утолки сознания Ясатира и обнаружил воспоминание об ужасном переживании в детстве, когда бедный сатир едва не утонул. Красотка попробовала подтолкнуть его, он сперва нерешительно двинулся вперед, но тут же пробкой вылетел из воды.

«Идем!» — звала Красотка, показывая длинной рукой на текущие воды и раздраженно тряся головой.

Гэри посчитал, что Дорс нашла у своего сатира воспоминания, когда Красотке приходилось пересекать похожие реки. Он пожал плечами и поднял руки ладонями вверх.

Неподалеку появилось большое стадо травоядных гигантелоп, и несколько животных перешли поток, надеясь найти на другом берегу более сочную траву. Они качали своими большими головами, словно смеялись над боязливыми сатирами. Река оказалась не слишком глубокой, но Ясатиру она представлялась бездонной пропастью. Гэри, которому передался неудержимый страх Ясатира, ежился, но ничего не мог поделать.

Красотка бегала по берегу, обиженно и раздраженно пыхтела. Потом взглянула в небо и завизжала. И даже споткнулась на бегу. Гэри проследил за ее взглядом. Над долиной летел флаер, прямо к ним.

Ясатир отшвырнул Красотку под деревья, хотя они представляли не слишком хорошее укрытие. К счастью, флаер спугнул стадо гигантелоп. Они ринулись в кусты, когда машина затарахтела над их головами, совершая круговой облет. Гэри с трудом заставил Ясатира не паниковать, и животные спокойно и мирно принялись выбирать друг у друга блох.

Наконец, флаер улетел. Как они были неосторожны, нужно поменьше бывать на открытых местах.

Они начали искать еду. Сознание Гэри отрешилось от сатира, и его снова охватила тоска. Он так легко попался в ловушку! И что хуже всего — вместе с ним и Дорс. А он отнюдь не человек действия. «И вовсе не сатир действия», — горько подумал он.

Когда он нес к их укрытию несколько перезревших фруктов, раздался треск. Гэри пригнулся и пополз в обход места, откуда доносились странные хрустящие звуки. Оказалось, что Красотка обламывает ветки с деревьев. Когда он вышел, она нетерпеливо махнула ему рукой — этот жест имел одинаковое значение как у сатиров, так и у людей.

На земле уже было разложено в ряд несколько толстых веток. Дорс подошла к ближайшему тоненькому дереву и принялась полосками сдирать с него кору. Ясатир встревожился: она работала слишком шумно. А вдруг это привлечет хищников? Он оглядел лес — нет ли опасности.

Красотка подошла к нему и похлопала по морде, чтобы привлечь внимание. Потом взяла палочку и написала: «Плот».