То состояние, к которому, по словам Адорно, «неприменимо в полной мере скудное понятие наслаждения как приятного чувства удовольствия», редко возникает вдруг. Чаще оно тоже сопряжено с длительными интенсивными занятиями, с напряжением и сосредоточенностью, иногда с многодневной бессонницей и физической усталостью, которую человек, занятый творческой работой, почти не замечает. Можно предположить, что Кант скорее описывает «незаинтересованное удовольствие», переживаемое человеком, воспринимающим произведение искусства, а Адорно — «наслаждение» того, кто произведение создает. Конечно, интенсивность переживания в этих случаях будет значительно отличаться.

Вряд ли в ближайшие годы экспериментальная психология подойдет близко к пониманию того, что такое «наслаждение искусством», но эта наука интенсивно развивается, ее инструменты и методы становятся все более изощренными, многое узнаем о природе эстетического восприятия.

Книги

*

Павел Антокольский. Далеко это было где-то... Составление Андрея и Анны Тоом. М., “Дом-музей Марины Цветаевой”, 2010, 480 стр., 1000 экз.

“Перед нами единственное на сегодняшний день издание, включившее практически все неизвестное литературное наследие мастера. В книгу вошло более двухсот неопубликованных ранних стихов и две ранние пьесы. Впервые в полном объеме представлена написанная уже в зрелые годы автобиографическая повесть „Мои записки” — рассказ автора „о времени и о себе”: о совместной работе с Е. Вахтанговым, дружбе с М. Цветаевой и Ю. Завадским, встречах с В. Брюсовым и А. Таировым, о К. Станиславском, Вс. Мейерхольде, А. Блоке; о театральной и литературной жизни Москвы, страны в первой половине прошлого века” (от издателя).

Ашот Аршакян. Свежий начальник. М., “КоЛибри”, 2011, 176 стр., 3500 экз.

Дебютная книга молодого московского прозаика, выпускника Литературного института, уверенно чувствующего себя в жанре короткого — с легким гротеском в психологическом рисунке образа или ситуации — рассказа.

Игорь Божко. Год воробья. Стихи. Одесса, “Друк”, 2010, 136 стр., 100 экз.

Новая (третья) книга стихов одесского художника, а также поэта, прозаика и драматурга — “Кошка живет при музе. / При магазине живет. / Кошка живет в мавзолее, / чухая лапкой живот. // Ловит мышей мавзолейных. / Спит на груди у вождя, / разных мелодий елейных / сладко ему выводя. / Кошка не думает — знает. / Так — по простому уму — / просто вождя уважая, / мышку приносит ему. // Горестно, без аппетита / (раз уж такое житье), / вождь потихоньку, сокрыто, / грустно съедает ее. // Тем и питается бедный (где тут раскатишь губу). / Высохший, сморщенный, бледный — / тихо вздыхает в гробу. // Портится вождь понемножку. / Что его ждет впереди? / Смотрит печально на кошку. / Кошка поет на груди”.

Илья Бояшов. Каменная баба. СПб., “Лимбус Пресс”, Издательство К. Тублина, 2011, 192 стр., 1000 экз.

“„Простая русская баба”, героически выбравшаяся из полного ничтожества и вознесшаяся страшно подумать, на какие вершины… вроде бы один из любимейших сюжетов отечественного метрочтива. Илья Бояшов превращает расхожий сюжет в архетипическую историю о русской женственности — во всем ее блеске и неприглядности” (“Книжное обозрение”). Из интервью с Бояшовым: “Вся моя книга состоит из метафор и символов, и это один из них — решающий, заключительный. Каменная баба, по сути, олицетворяет собой саму Россию, страну — или государство — как некий идеальный образ, способный защитить, укрыть. В России ведь, несмотря на показной шовинизм и вроде бы недопущение женщин к рычагам власти в политике и бизнесе, женщина все равно является правящей силой. У нас в стране женщины — мужественны, а мужчины, наоборот, женственны, мягки и менее живучи. Этот парадокс еще в XIX веке французский путешественник Астольф де Кюстин отмечал…”

Первая публикация романа — в журнале “Октябрь” № 7 за 2010 год.

Дмитрий Данилов. Горизонтальное положение. М., “Эксмо”, 2010, 320 стр., 3000 экз.

Полное издание романа, журнальный вариант которого публиковался в “Новом мире” (№ 9 за 2010 год).

Татьяна Догилева. Жизнь и приключения Светы Хохряковой. М., “АСТ”, 2011, 352 стр., 5000 экз.

Дебют знаменитой актрисы в роли Агаты Кристи и Иоанны Хмелевской.

Валентин Катаев. Алмазный мой венец. М., “Эксмо” , 2011, 640 стр., 4000 экз.

Из классики русской прозы конца прошлого века — роман “Алмазный мой венец” и повести “Святой колодец”, “Трава забвенья”, “Кубик”.

Елена Крюкова. Серафим. М., “Эксмо”, 2010, 544 стр., 3000 экз.

Роман о судьбе священника, написанный на материале современной жизни.

Абу-ль-Аля аль Маарри. Стихотворения в переводах Арсения Тарковского. М., “Эксмо”, 2010, 192 стр., 4000 экз.

Последняя работа Тарковского — перевод основного корпуса стихотворений аль Маарри (973 — 1057) — одного из самых почитаемых на Востоке поэтов арабского Средневековья, жившего на территории современной Сирии.

Новые писатели. Проза, поэзия, драматургия, литература для детей, художественный перевод, литературная критика. Составление и предисловие Г. Аросьева. Вступительная статья С. Филатова. М., “ПРОЗАиК”, 2010, 608 стр., 2000 экз.

Сборник, составленный по результатам Форума молодых литераторов, проходившего в 2009 году. Представлены тексты Ганны Шевченко (проза), Марата Багаутдинова, Игоря Белова, Владимира Жбанкова, Вадима Керамова, Евгения Никитина, Натальи Поляковой (стихи), Сергея Чередниченко, Василия Ширяева (критика) и других.

Константин Романов. Стихотворения и драма “Царь Иудейский”. М., “Профиздат”, 2011, 288 стр., 5000 экз.

Собрание сочинений Константина Константиновича Романова (1858 — 1915), внука Николая I и двоюродного дяди Николая II, подписывавшегося К. Р.

Ольга Славникова. Легкая голова. М., “АСТ”, “Астрель”, “Харвест”, 2011, 416 стр., 10 000 экз.

Свой новый роман Ольга Славникова начинает как остроумную игру с фразой из Достоевского “Свету ли провалиться, или вот мне чаю не пить?”: малосимпатичный (поначалу) герой, среднестатистический пиар-менеджер ошарашен предложением, с которым обратились к нему работники спецслужб: застрелиться и сделать это абсолютно добровольно, потому как сам факт его существования вносит дисбаланс в силовые энергетические линии жизни и обрекает мир на катастрофы и катаклизмы. Убив себя, герой спасет мир. И поскольку герой категорически отказывается, спецслужбы начинают оказывать на него давление. Против героя ополчается почти весь мир, и герой занимает круговую оборону [1] . Полуфантастическое, с игрой в парадоксы повествование, зачином своим предполагающее уложиться в объем новеллы, ну, максимум — авантюрно-философской повести, постепенно разворачивается у Славниковой в абсолютно полноценное романное повествование. Образы героев, казавшиеся в самом начале двухмерными, усложняются, углубляются, наращивают внутреннее содержание. Удивительным образом автору удается перевести даже, казалось бы, однозначный полукарикатурный образ неверной и хищной подружки героя в персонаж трагедии, не ломая его художественной логики. Втянутый в развитие этого полуавантюрного, как бы легко развернутого сюжета, читатель в конце концов обнаруживает себя разбирающимся в проблематике соотношений родового и индивидуального, как категорий уже чисто философских, не требующих в данном случае скидок на законы литературной игры. Полемический (актуальный) пафос этого романа — в самом выборе героя, которому автор доверяет защиту самого понятия человеческого достоинства. Образ этот представляет доведенный у Славниковой до гротеска порожденный постсоветской действительностью социально-психологический тип “частного лица” со своей, как бы абсолютно “жлобской” ценностной иерархией. И путь, которым проводит нас автор к изначальным человеческим ценностям, кажется парадоксальным — ценности “частного человека” даются здесь как ценность экзистенциальная, определяющая законы общественного бытия, а отнюдь не являющиеся его (общественного бытия) производным.