Рассмотрим этот предмет с другой стороны. Может быть, тот, кто так испугал тебя проклятием, рассуждал так: “Я имел в виду не язычников, но крещеных христиан, то есть тех, кто, крестившись в одной христианской Церкви, переходит в другую”. Что мы можем ответить на это? Помолимся Господу и спросим этого господина: если он был крещен в лютеранской Церкви, а затем оставил лютеранство и перешел в униатство, проклят ли он? Нет, тысячу раз нет, скажет господин.

Поэтому, когда ты услышишь от него такие слова, обратись на восток и скажи: “Воистину, нет проклятия на том, кто, будучи рожден униатом, вернулся к исконной вере своих предков — к православной вере, вере святых Кирилла и Мефодия, святого Владимира Киевского, святого Вацлава Чешского, святого Прокопия Карпатского, святого Бориса, святого Саввы Сербского, святого Петра Цетиньского. Не проклят он, а благословен, так же как благословенны все эти святые мужи. А они благословенны в двух мирах — среди Ангелов небесных и среди народов Божиих на земле, ныне и вовеки. Аминь”.

Мир тебе и радость от Господа.

Крестные ходы проводятся в храмах. Но ты спрашиваешь о крестных ходах, которые проводятся на улицах и полях. В чем их значение?

Соборные молитвы, которые проходят под открытым небом, под солнцем — во вселенском святилище, созданном Самим Творцом, имеют большое значение. Нечто подобное совершали и древние израильтяне, когда осаждали Иерихон. Такое шествие, по указанию Божию, совершил Иисус Навин. Впереди несли ковчег Завета, а перед ковчегом шли священники, трубя в трубы. Семь дней народ обходил Иерихон в торжественном молитвенном молчании. На седьмой день иерихонские стены рухнули и город был взят (см.: Нав. 6). Мы, христиане, носим вместо ковчега Завета кресты, иконы и хоругви, вместо труб — у нас колокола, и поем духовные песнопения:

Кресты носим, Бога просим:

Господи, помилуй! Господи, помилуй! Господи, помилуй!

Из всех знамений, которые мы носим, крест занимает первое место. Ибо ему еще на Христовой Голгофе дана сила изгонять нечистого, оздоровлять, очищать, освящать людей и животных, человеческие жилища и дома. Народ Божий знает об этом, потому и называет такие шествия крестными ходами.

Тебе почему-то пришел недобрый помысл, что на крестных ходах “святыни оскверняются и выносятся на посмешище”. Не просто не оскверняется святыня, но ею освящается все, что осквернено человеческим грехом. Крестный ход — это духовный боевой поход против бесовского зла, а народ, идущий крестным ходом, — воинство Христово. А если кто-то насмехается над крестным ходом, разве это важно? Человек, лишенный Духа Божия, так же насмехается и над храмом, и над теми, кто молится в храме, и над молитвой, и над верой вообще. Разве насмешки могут устрашить крестоносцев, воюющих против невидимых сатанинских сил, куда более страшных, чем эти несчастные насмешники? И, наконец, те, кто насмехается над святыней, насмехаются над собственным счастьем. Подтверждений тому множество. Вот одно из них.

Как-то по деревне к полю шел крестный ход. Один человек, недавно вернувшийся из Америки с заработков, стоял перед своим домом и насмехался над молящимися. Вскоре на ту деревню обрушился сильный ливень. Он не повредил деревне, но на поле насмешника намыл столько песка, что не было видно ни земли, ни пшеницы.

Соборная молитва никогда не оставалась без добрых плодов, особенно когда молитва носила покаянный характер и выражала преданность воле Божией. Народ знает духовную пользу крестных ходов и потому так любит их. Если бы они множество раз не пролили дождь на иссохшие нивы, не притупили косу смерти во время эпидемий, не вернули мир во время смут, разве народ любил бы так крестные ходы и разве носил бы так ревностно кресты по городам и селам?

У мусульман нет крестных ходов. Однажды в период турецкого ига в неком македонском городе произошло одно незабываемое событие. Была страшная засуха. Турки попросили христиан пройти крестным ходом, и народ во главе с владыкой и духовенством двинулся крестным ходом к источникам за пределами города. В одной процессии шли мусульмане, а в другой — христиане. Молитвы еще не были прочитаны до конца, когда небо затянулось облаками и хлынул такой ливень, что молящиеся вмиг разбежались по домам.

От Господа мир тебе и благословение.

Господь благословил тебя единственной дочерью. И ты безумием своим погубил этот дар. Ты вбил себе в голову, что для ее счастья достаточно лишь большого приданого. Ты не заботился о том, что приносит человеку истинное счастье в жизни, — о воспитании, свойствах характера, о сердце и душе. Ты копил и копил деньги.

Ты думал: чем больше приданое, тем надежнее счастье. Ты старался собрать как можно больше денег и купить самого дорогого зятя. К этой безумной мысли ты прибавил еще и дурное дело. Когда умер твой сотрудник, ты с помощью подлога присвоил часть его заработка и оставил без хлеба его вдову и сирот. Ты наполнил сундуки дочери приданым, а свою душу — неправдой. На безумии и беззаконии строил ты счастье своего самого дорогого существа, ради которого ты жил и работал. Что же удивительного в том, что здание, возведенное на таком основании, рухнуло и придавило тебя и твою дочь? Ты забыл, если и знал когда-то, что небеса строго наказывают безумие и неправду.

Женихи, падкие на деньги, осаждали твой дом. И одному их них, твоему “единомышленнику” в любви к деньгам, удалось повенчаться телом с твоей дочерью, а душой — с твоими деньгами. Но и года не прошло, как однажды ночью твоя любимица прибежала к дверям родного дома, окровавленная, растерзанная и опозоренная. Пьяный муж избил ее и выгнал из дома, беременную, и бежал с твоими деньгами. Сейчас ты нянчишь внука рядом с постелью своей дочери, которая тяжело больна туберкулезом, и врачи рекомендуют ей поселиться в Альпах. А у тебя теперь нет денег на Златибор, не говоря уже об Альпах. Проклиная зятя, ты спрашиваешь, есть ли на свете правда Божия.

Как же нет правды Божией? И тот, кто в нее не верил, поверит, когда узнает, что случилось с тобой. Приданым ты хотел осчастливить свое дитя и приданым принес ему несчастье. Ты отнял кусок хлеба у сирот, чтобы твоя дочь могла пить шампанское. Ты довел себя, свою дочь и внука до голода. Приданым ты купил несчастье четверым — себе, дочери, внуку и зятю. Ибо и его душу ты погубил приданым: прельстившись легкими деньгами, он быстро “преуспеет” среди мошенников, которых хоронят за оградами кладбищ.

На тебе исполнилась правда Божия, и твой ропот на нее лишь показывает твое помрачение неправдой. Так и будешь ты нянькой своему внуку, в постоянной заботе о том, что еще продать в доме, чтобы купить ему хлеба, а дочери — лекарства. И со страхом будешь ожидать наступления нового дня, как голодной вечности. И будешь слышать плач голодного ребенка и кашель его матери, как свист бича судьбы, хлещущего по твоей спине.

Если бы ты жил скромно и учил скромности дочь свою! Пела бы твоя любимица сейчас в доме какого-нибудь скромного человека. Но скромность, как и любая другая добродетель, казалась тебе сказкой давно ушедших времен. Не знал ты, что евангельские добродетели — это стена нерушимая, о которую разбивается счастье нечестивых!

Но ты — человек. И, как человек, ты согрешил. И, как человек, восстань в своей беде. И помолись Богу, и Он, а не зять, рассчитается с тобой. Господь явил Свою правду над неправдой твоей, покажет Он и милость к слезам твоим. Он любит кающихся и слышит молящихся. Не осуждай никого, кроме себя. И людской суд смягчает приговор при искреннем раскаянии. А вечный Судия по милости Своей, кроме избавления от осуждения, дает кающемуся дары жизни, света и радости. Не бойся же. Создатель с тобой, Он только ждет, чтобы почувствовал ты близость Его. А чувство Его близкого присутствия быстро растопит лед отчаяния в твоем сердце.