Почему огненное пламя излилось на головы апостолов в виде языков? Потому, что апостолы должны были языком благовествовать народам благую радостную весть — Евангелие истины и жизни, учение покаяния и прощения. Словом должны были учить, словом исцелять, словом утешать, словом советовать и управлять, словом созидать Церковь. Наконец, словом защищаться. Ибо заповедал и предрек им Глава, да не убоятся гонителей и не заботятся, что отвечать на судилищах, ибо не вы будете говорить, но Дух Святый [75] . Да и возможно ли было сообщить обычным человеческим языком самую великую и радостную весть, которая когда-либо достигала человеческого уха, весть о том, что Господь явился на землю и отверз людям врата бессмертия? Разве от человека и от смертной человеческой природы мог пролиться этот животворный бальзам на мертвое тело Римской империи и мира? Нет, никогда. Только от Духа Божия огненного, Который устами святых апостолов рассыпал во тьме земной небесные искры.

Но, о сын человеческий, неужели никогда не ощущал ты Духа Божия в себе? Се, и ты крещен Духом, водою и Духом. Неужели тебя никогда вдруг не освещала великая и светлая мысль, безмолвное слово Духа Святаго? Неужели никогда в твоем сердце внезапно, как ветер, не поднималась любовь ко Творцу и не закипали от нее слезы на глазах?

Предайся воле Божией и внимай тому, что совершается в душе твоей, и ты познаешь чудо Пятидесятницы, которое совершилось с апостолами.

Мир тебе и утешение от Духа Святаго.

Ты пишешь, что иногда чувствуешь себя новым человеком, перерожденным и преображенным. Обычно это происходит во время молитвы, в ночной тишине. Этот мир словно исчезает для тебя, умирают мирские мысли: о людях, о вещах, о плотском; необыкновенный покой разливается в твоей душе, ты видишь в себе какой-то свет и чувствуешь неизреченную радость. К этому добавляется чудесное благоухание, не сравнимое ни с каким благоуханием на земле. Сладкое и животворное благоухание. Ты чувствуешь себя как бы вне тела. А когда все это прекращается и тихо и постепенно исчезает, словно тающая радуга, на тебя находит грусть, что это не продолжалось еще долго и долго, непрерывно и без конца, годами, веками, вечно. Ты спрашиваешь: что это могло быть?

Думаю, что Дух Божий коснулся тебя, брат мой. Это и есть то, о чем сказал Господь: Царство Божие внутрь вас есть [76]. Ибо, когда Дух Божий воцаряется в наших душах, тогда прекращается все, что от нас, и приходит все, что от Бога. Пока царят в нас наши чувственные мысли, земные желания и своеволие, не Царство Божие будет в нас, а царство тьмы и страха, печали и неведения. Но, когда придет Дух Божий и возобладает, тогда все изменится. Но мой тебе совет: умались до праха пред величием Бога Всевышнего, Который открыл тебе эту тайну по превеликой милости Своей. И не сообщай о ней многим, непосвященным, особенно того “остального”, о чем и я не упоминаю здесь. Чтобы не дать на поругание самого святого (читай: Мф. 7, 6) и чтобы сердце твое не вознеслось до высот гордыни, откуда падают в пропасть адскую. Послушай, как апостол предостерегает тебя: кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть [77].

Ничего неизвестного и для Церкви нового с тобой не произошло. Многие праведники и угодники Божии ощутили сию дивную тайну и частью сообщили ее верным душам. Сообщили не для похвалы, но чтобы разделить свою радость и подвигнуть друзей своих к твердой вере в обетования Христа и к радостному прославлению Его.

Однажды зимней ночью нашел я приют у одного человека. Когда его домашние ушли спать, он сообщил мне “самую большую тайну своей жизни”.

— Годами я хотел, — говорил он, — увидеть от Бога чудо. Но оно не давалось мне. Однажды я встал на рассвете и начал молиться Богу. Вдруг во мне явился некий свет, и я ощутил мир, и радость, и благоухание (все так же, как случилось и с тобой).

— С тех пор, — сказал он, — я перестал просить у Бога чудес, ибо видел самое большое чудо, о котором и не догадывался.

Не новое ли это подтверждение того, что говорил апостол: не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его[78]?

Мир тебе и здравия от Господа.

Ты прочел в Евангелии слова Христа: Всякий грех и хула простятся человекам, а хула на Духа Святаго не простится, ни в этом мире, ни в будущем [79]. И спрашиваешь, что такое хула на Духа Святаго.

Это хула на Духа Святаго. Безбожник, ненавистник и гонитель истины Божией хулит Духа. Самоубийца, возненавидевший жизнь и убивающий ее в себе, хулит Духа. Ибо Дух Святый назван Духом истины и жизни Подателем. В Евангелии от Иоанна написано, что Господь Иисус Христос трижды назвал Духа Святаго Духом истины (Ин. 14, 17; 15, 26; 16, 13). Кто, отрекаясь, высмеивает истину, тот отрекается от Духа Святаго и высмеивает Его, ибо Он — Дух и Истина. Почему этот грех не простится, спрашиваешь ты, в то время как другие грехи простятся? Ведь простились же Закхею сребролюбие, блуднице — плотские грехи, разбойнику на кресте — насилие, и многим другим прощены их грехи. Почему же не простится отрицание истины, безверие и высмеивание Бога Духа? Потому, что тех грехов люди стыдились и каялись в них, а здесь нет этого. Там люди грешили, но стыдом и страхом были связаны с Богом. Здесь же связь с Богом прервана, и человек-безбожник бесконечно далеко, полностью отошел от Бога. Там — слабость, здесь — упорство воли. Там душа скитается во мраке, но ищет света. Здесь душа, скитаясь во мраке, мрак называет светом. Когда у человека нет воли ко спасению, Бог не хочет насильно спасать его.

Самоубийство, ненависть к жизни в себе, тоже хула на Духа Святаго, ибо Дух Святый назван Подателем жизни. Когда человек принимает жизнь от Духа жизни и по незнанию, откуда им получен сей дар, не благодарит Бога, то простится ему. Если же некто, приняв от Духа жизнь, с презрением отвергает ее, не простится ему ни в этом веке, ни в будущем. Чтобы это понять, разберемся, что значит “простить”. Простить грешнику грехи — значит вернуть ему всю полноту жизни, заново даровать ему жизнь. Но, если кто-то не желает жить, презирает и ненавидит жизнь, Богу больше нечего дать ему и Он вычеркивает его из Книги жизни.

Молись Богу, чтобы сохранил тебя и твоих близких от смертного греха — безумного бунта твари против Творца.

От Господа тебе здравия и милость.

Жалуешься на свою скучную работу: она надоела тебе. Все другие профессии кажутся тебе лучше. Ты смущаешься и грустишь, что не можешь найти лучшую работу. Я долго размышлял, прежде чем взяться за перо и ответить тебе. Мысленно я вживался в твое положение и в твою работу. Я представлял себя на твоем месте, в машинном отделении, в грохоте и шуме. Весь в поту и копоти, я вглядывался в дорогу. За моей спиной целое маленькое государство — старики, дети, родители, князья, дипломаты, чиновники, крестьяне, рабочие, служащие. Все они, в силу обстоятельств, в невольном “родстве”, и все зависят от меня, разговаривают между собой или сидят молча, в раздумье. Каждый мысленно стремится к станции назначения, к тем, к кому едет. Но доберется ли он туда, зависит от меня, а я — только от Бога. Они и не предполагают, сколько от меня зависит, они и не задумываются обо мне, не знают меня. И это радует меня. Когда поезд тронулся в путь, никто не пришел посмотреть на меня и познакомиться со мной. Ни у кого не возникло вопроса: не безумен ли этот человек? Не слеп ли или пьян? Ведь мы все доверили ему свои жизни! Он главный человек в этом грохочущем “городе”, жителями которого мы на время становимся. Никому не пришла в голову эта мысль, и это меня бесконечно радует. Радует то, что столько людей без размышлений доверили мне свои жизни, мне, невидимому, незнакомому, скрытому среди грохочущих машин. И в радостном трепете я прославляю Бога: “О Господи, великий и чудный! Слава Тебе, и благодарю, что дал Ты мне жизнь и разум и такую важную работу! Дал Ты мне работу, подобную Твоей, Боже. Ибо и Ты, Господи мой, неведомый, сокрытый и невидимый, управляешь составом жизни нашей Святым Своим Духом. Ты машинист вселенной, многие и многие путники и не задумываются о Тебе, не исследуют тайны Твоего бытия, но с доверием входят в Твой состав и едут, едут… И это, должно быть, радует Тебя, бесконечно радует. Ты знаешь место, где дашь отдых Своим усталым путникам, где накормишь их, где кому надлежит сойти. Они неясно представляют себе конечную станцию Твоего чудесного поезда, но с доверием рассаживаются, с доверием едут, с доверием выходят — с доверием к Тебе, неведомому, сокрытому, невидимому. Тысячи и тысячи раз восхваляю Тебя, и славлю, и кланяюсь Тебе, всевидящий и всемогущий Творец мой и Водитель мой. На Тебя одного уповаю во всех испытаниях моих”.