Фланги построения Перворожденных составляли лучники, стоявшие вперемежку с бойцами, защищенными стальными латами и вооруженными тяжелыми двуручными мечами. Последние должны были вступить в бой в том случае, если дело дойдет до рукопашной, прикрывая лучников. Конечно, лучше было бы поставить на фланги пикинеров, но их было слишком мало, чтобы распылять по всему фронту, тем более что кавалерия вряд ли будет атаковать во фланг, двигаясь по довольно крутым склонам холмов, а пехоту смогут остановить и мечники. Здесь же, на флангах, держались и три сотни конных лучников — вся кавалерия эльфов. Всадники, вооруженные только луками и мечами, не могли, разумеется, противостоять тяжеловооруженным рыцарям-людям, но были незаменимы для фланговых ударов. Этих воинов принц Велар держал в резерве, надеясь, что подвернется шанс использовать их с наибольшей отдачей. Также в резерве было еще около четырех сотен закованных в латы пеших мечников, которыми командовал сам принц. Эти бойцы, лучшие из лучших, должны были, по замыслу принца, стать решающей силой в грядущей битве.
В южной части долины тем временем занимали свои позиции люди. И было видно невооруженным глазом, что их значительно больше, чем готовившихся обороняться эльфов. По меньшей мере, пять тысяч воинов, сражавшихся под знаменами Фолгерка, готовились обрушиться стальной лавиной на Детей Леса, как еще иной раз люди величали эльфов. И при виде этой армады, ощетинившейся лесом копий и сверкавшей в лучах едва поднявшегося над гребнями холмов солнца доспехами, многие бы не дали Перворожденным ни единого шанса не на победу даже, а на то, что хоть один из них через несколько часов останется в живых.
Принц Велар, прежде чем вернуться к своим воинам, долгое время провел на вершине холма, наблюдая за подготовкой воинства короля Ирвана к сражению. Конечно, люди до сих пор оставались грязными варварами, но, надо отдать им должное, они были неплохими воинами, противником, с которым нельзя не считаться. Сражаясь почти непрерывно с момента своего появления в этом мире, люди копили опыт, полученный в предыдущих битвах, в том числе и в схватках со своими же соплеменниками, и применяли его против новых врагов. Эльфы в большинстве своем презирали людей, но пренебрегать ими не стоило, ибо стая бешеных дворняг может быть смертельно опасна и для матерого волка. Потому принц и следил за тем, как толпа варваров строится для грядущей битвы, и он смог оценить смекалку кого-то из военачальников людей, поставивших в первую линию пехоту. Велар и сам бы никогда не рискнул атаковать тяжелой кавалерией по довольно тесной долине, во множестве мест изрезанной оврагами, где всадники с трудом смогли бы развернуться в случае неудачной атаки.
Сегодня рыцарская конница Ирвана могла нанести только один единственный удар, удар, который прорвал бы строй эльфов, иначе сгрудившиеся перед пикинерами латники стали бы всего-навсего мишенями для эльфов-лучников, мастерство которых уже не раз подтверждалось в битвах с самым разным противником. Вгоняя стрелы в смотровые прорези тяжелых шлемов и сочленения доспехов, грозные эльфийские стрелки могли почти без потерь со своей стороны истребить несколько сотен рыцарей, а для короля людей такие потери, конечно, были совершенно неприемлемы. Поэтому в первую линию вражеские полководцы, вопреки обычаям, выдвинули пеших воинов, в том числе дворянских дружинников и массу наемников, прельстившихся королевским золотом.
Собственно, большую часть тяжелой пехоты составляли именно солдаты удачи, выходцы из разных стран, поскольку по давней традиции дворяне в дальние походы вели с собой, в основном, всадников и только небольшое количество пеших лучников или арбалетчиков. И этого было достаточно, ибо никогда не было недостатка в умелых бойцах, готовых рисковать своими жизнями за пригоршню золота, которым не было дела, под чьими знаменами и во имя какой такой высшей цели воевать.
Эти бойцы, резко отличавшиеся друг от друга своими доспехами и оружием, построились во что-то, напоминающее фалангу, в глубину достигавшую восьми шеренг. В первые ряды встали воины, имевшие лучшие доспехи, способные худо-бедно выдерживать эльфийские стрелы, вооруженные копьями и разнообразным оружием на длинном древке вроде вычурных гизарм, протазанов с пламевидными остриями, и тяжелых алебард. Однако, длинных пик, подобных используемым эльфами у людей не было, а это значит, что Дети Леса в этом бою имели важное преимущество. Они могли не подпускать людей вплотную, держа их от себя на расстоянии, равном длине древка пики, так что прорваться к эльфам можно было только ценой огромных жертв.
За спинами пехоты был виден лес длинных копий, украшенных разноцветными прапорами — это для битвы построилась фолгеркская кавалерия в числе трех с лишним сотен рыцарей и еще большего количества их оруженосцев-сквайров. Ближе к левому флангу выстроившихся в несколько шеренг всадников полоскался на ветру большой королевский штандарт — увенчанный короной золотой орел на изумрудном поле. Там в окружении отряда личных телохранителей и пажей должен был находиться король Ирван, правитель Фолгерка. Разумеется, разглядеть монаршую особу с расстояния в несколько сотен ярдов едва ли смогли бы даже эльфы, отличавшиеся завидной остротой зрения, но в том, что ненавистный правитель людей был где-то там, сомнений не возникало.
Король Ирван благоразумно выделил и небольшой резерв, включавший несколько отборных отрядов наемников, сражавшихся в пешем строю, всего не менее полутысячи бойцов, а также две сотни конных стрелков. Эти вооруженные арбалетами всадники должны были стать соперниками эльфийских конных лучников, хотя право же стоили они немногого, но в нужный момент и этот отряд мог бы решить исход сражения. Здесь уже все зависело, как и в любом бою, от грамотности командиров, от их способности предугадать развитие боя и выбрать самый благоприятный момент для ввода в сражение резерва.
Еще дальше, на выходе из долины располагался лагерь, разбитый фолгеркцами день назад. Были видны роскошные шатры высшей знати королевства, шпили которых украшали огромные знамена с яркими гербами, самым заметным из коих, разумеется, был королевский штандарт. Шатры окружали сотни простых парусиновых палаток, предназначенных для младших офицеров, не носивших дворянских титулов, и простых воинов. По кромке лагеря были расставлены тяжелые повозки на высоких колесах, которые образовали своего рода защитную стену на случай атаки эльфов. Когда армия двинется в бой, возле каждого воза останется по два-три человека из числа слуг, вооруженных арбалетами и топорами для обороны бивуака.
Воины с обеих сторон были готовы к бою, вооружившись и выстроившись в боевые порядки. Оставалось только одно — отдать приказ, обрекая на гибель сотни людей и нелюдей. И этот миг становился все ближе.
— Конечно, на месте людей я едва ли решился бы вступать в сражение в такой местности, — качая головой, сообщил принц молча внимавшим ему облаченным в доспехи эльфам, предводителям отрядов. — Здесь их преимущество в числе воинов не может служить залогом победы. Однако только лишь этим путем армия Фолгерка сумеет двигаться дальше на север. К западу и востоку отсюда на десятки лиг тянутся густые леса, где с трудом пройдут даже небольшие отряды тяжеловооруженных воинов, а для повозок с припасами и осадных машин, могущих пригодиться при штурме эльфийской столицы, эти чащи вовсе окажутся непреодолимым препятствием. Тем более, люди не могут не понимать, что в зарослях даже малым числом наши лучники смогут остановить сколь угодно крупную армию, ведь их рыцари и тяжелая пехота окажутся абсолютно беспомощными перед стремительно атакующим, мгновенно отступающим и вновь наносящим молниеносные удары противником. Так что король Ирван осмелившись принять здесь бой, поступил единственно верным для него образом, надеясь освободить самую удобную дорогу вглубь И’Лиара. Но так он дает и нам шанс задержать продвижение врага, обескровить его армию, нанеся такой ущерб, что боевой дух людей упадет, и их желание покорить весь И’Лиар улетучится при виде усеянного телами их братьев поле битвы, — воскликнул Велар, в глазах которого появился яростный блеск. — И мы воспользуемся этим шансом, искупав этих полуживотных в крови!
