ДЕВО огляделись вокруг и поняли, что мир деэволюционирует от сложного к простому, обращаясь в нечто примитивное. Они развили свою теорию в критику неудачно развивающейся технологии. Смешно, но их концепция оказалась как нельзя более подходящей системе, которую ДЕВО обвиняли.

Пусть невозможно было выяснить, что в их проекте — крючок, а что — наживка, просто было понять кто же попался.

Проект же взывал к ДЕВО вступить в бой с музыкальной индустрией за право назначать собственные условия и использовать концептуальное искусство в или вне процесса.

"Мы любили пересекать границу между искусством и чисто внешней рекламой", — говорит Марк Мазерсбо. "Мы делали из этого смех, будучи и разрушителями, и одновременно частью того, что мы разрушали, на самом деле всего лишь находясь в самой сердцевине всего этого".

У Касале другой взгляд на эти вещи — лидеры группы редко соглашаются между собой. "Мифология, которую пресса развела вокруг ДЕВО, состояла в следующем: мы невероятно умны, невероятно хитры, невероятно осмотрительны и самоуверенны, что мы играем в кошки-мышки с музыкальным бизнесом, дурачим его, откалываем разные штуки. Сейчас, конечно, все совсем по-другому…"

А пока ДЕВО преуспевали. Они заключили блестящий контракт с "Warner Brothers". Казалось, все вокруг говорили о них. От скейтбордпарков Южной Калифорнии до ньюйоркских панк-клубов — фэны были целиком погружены в мистику ДЕВО. ДЕВО перебросили мост между панком и новой волной без компромиссов с каждым из этих направлений.

Кое-кто употреблял слово «ДЕВО» без малейшего интереса к их музыке — если вы чем-то отличались от окружающих, о вас вполне могли сказать, что вы "чуть-чуть ДЕВО" или "ДЕВОнулся малый". Короче говоря, ДЕВО совершили молниеносный рывок в самую сердцевину масс-медиа.

После странного сотрудничества с Нилом Янгом они связались С "Elliott Roberts Lookout Management" — самой большой и самой престижной менеджерской компанией, а вскоре заключили с ней контракт. О престиже «Lookout» говорит хотя бы то, что в разное время в числе ее клиентов были Боб Дилан, Нил Янг, Кросби, Стиллс и Нэш.

Первый альбом был распродан тиражом в пятьсот тысяч штук, второй, "Duty Now For The Future" — почти в два раза меньше. ДЕВО угрожала опасность стать группой одного диска. Все знали название группы, оно стало чем-то вроде «Форда» или «Тойоты», но диск продавался плохо…

В песне "Smart Patrol" они пели:

Патруль не был понят никем. Они были обескуражены.

Но потом, с выходом альбома "Freedom Of Choice" вернулся фурор, и количество проданных пластинок вернулось к ожидаемой ДЕВО норме. Сингл "Whip it" прижился на танцевальной сцене. ДЕВО всегда делали маленькие фильмы к своим песням, и как раз в то время начался бум видеоклипов — ролик "Whip it" был очень в кассу. Альбом перевалил за миллион проданных копий. ДЕВО снова были в форме.

Вершились коммерческие дела. Казалось, машина шоу-бизнеса снова работала на ДЕВО. Когда они стали рекламировать продукцию фирмы «Хонда», было нарушено одно из табу рок-н-ролла. Сотрудничество с корпоративной коммерцией — вне собственно музыкальной индустрии, естественно — обычно считалось подлым и чуть бы не фашистским. /Тут автор пережимает — еще в семидесятых годах Арло Гатри и Билли Престон усердно рекламировали автомагнитолы «Крейг», да и не только они баловались рекламой. Оставим предыдущий абзац на совести Джо Веласкеса. — Прим. перев./ Но ДЕВО указали путь, и рок-звезды ринулись требовать место в телеэфире для рекламы… Все это продолжалось, и когда дошло до апогея — ДЕВО исчезли. Каковы были причины этого? Им казалось, что они идут против течения, против всех и в то же время — ни против кого. Может быть, ошиблась компания звукозаписи? Или конфликт между членами группы? Наркотики? Закулисные силы?

Причины же крылись в самом начале карьеры группы. В начале, как заметили сами ДЕВО, был конец.

"Мы старались держаться сути, того, ради чего мы все это делали и — не делать неверных шагов", — говорит Касале. "И как казалось всем вокруг — мы подшучивали над миром? Они подшучивали над каждым, в том числе и сами над собой.

Они следили за всеми стадиями продажи полученного продукта. Они меняли свой внешний вид каждый раз с выпуском нового альбома. Они придумывали новые идеи и экспериментировали с новыми концепциями, никогда не позволяя старым затаскиваться. Они пытались ненавязчиво влезть в корпоративные структуры, но когда дела шли плохо, они возвращались на один ДЕэВОлюционный шаг назад. Они старались изменить свою историю вплоть до полной ее непонятности.

Так что же случилось с ДЕВО? Билли Гербер, занимавшийся повседневными проблемами менеджмента группы не винит в случившемся никого из тех, кто занимался группой, кроме самих музыкантов. "Они все делали сами — вот самая главная ошибка. Они не доверяли ни юристам, ни менеджерам, ни компаниям звукозаписи. Они думали, что все знают сами и им никто не нужен."

Говорит Лес Шварц, журналист из «Warners», работавший с ДЕВО: "Любая компания звукозаписи гордится собой, тем, что она может сделать с музыкантами… Поэтому очень трудно с такой группой, как ДЕВО. Они появились с полным комплектом, со своей концепцией — дескать, вот мы, вот наше искусство, наша музыка, наши тексты; не трогайте нас, мы сами знаем, чего хотим, и когда мы сочтем нужным, мы вам сообщим… Это отталкивает. Наверное, это и стало больной точкой".

"Если у вас в жизни есть что-то одно", — говорит Касале, — "то, что вам нужно и дорого, то вы не захотите выбросить это вон или поручить заниматься этим кому-то еще, не позволите себе относиться к этому легковесно, потому что потом вы раскаетесь в своих действиях". В дуэте философов ДЕВО Касале — пурист, он склонен к тому, что концепция ДЕВО должна оставаться строгой и неизменной, бескомпромиссной. Членораздельно и очень интеллигентно он рассказывает о ДЕВО в роскошных окрестностях ресторана "Санта Моника", где была написана песня "Red Eye":

"Если делаешь что-то спустя рукава, потом остается лишь восклицать: "Ах, и того я не успел, и этого тоже!.." — говорит Касале.

В этом отношении ДЕВО делали все как надо. «Они» — Касале говорит «они» о всех, кто не относится к ДЕВО — фирма грамзаписи, фэны, менеджмент, — "делали все, как умели, и это нас далеко завело. Все, что мы делали, позволяло ДЕВО быть «неправильной» группой. Во всех отношениях. Мы старались быть чем-то другим, делали это постоянно. И становились абсолютно непонятыми".

Дом Марка Мазерсбо приютился совсем рядом с облаком смога на Голливудских холмах. Отсюда можно наблюдать расположившийся внизу Голливуд — что ж, самое место для жилья рок-звезды. Марк сидит за столом, на котором лишь компьютер да фотография группы, в которой играет подруга Мазерсбо. Он оглядывается назад, в прошлое с некоторой неохотой.

"Мы слышали все эти жуткие истории о группах, которые пошли на компромисс", — Мазерсбо по-совиному поглядывает из-под толстых очков. "Мы решили, что не позволим, чтобы с нами случилось подобное. Нам рассказывали о группах, которых обирали фирмы грамзаписи, и мы сказали сами себе: с нами этого не случится, потому что мы лучше, чем кто-либо другой, знаем, что нам нужно".