– Ну а наэкране-точто получается, когда картинка сворачивается до конца?

– Ничего особенного. Доходит до начальной конфигурации – и снова начинает раскручиваться. Только узор другой.

– Спасибо, Чарли.

– Да не за что. Вик… тьфу, Робин. Извини, никак не запомню.

– Ерунда. Мы же оперу пишем, ты сам сказал.

– Ах да, я и забыл! «Сначала мы возьмем Манхеттен», а? Надо за это выпить… жаль, конечно, что нам с тобой не чокнуться!

Чарли свистнул. Я опять услышал легкое «топ-топ» бегущего на свист существа. Нет. это не горничная, слишком быстро… Может быть, ребенок?

Словно для того чтобы развеять это предположение, Чарли пробурчал: «Ага, вот с кем мы чокнемся…» Раздался звон бокалов. Пьюший ребенок? Вряд ли. Скорее уж гоблин.

– Слушай, Чарли, все хочу тебя спросить не в тему…

– Вообще-то я тебя тоже хочу спросить, но в тему.

– Валяй тогда ты первый.

– Я тут на днях видел в MSN сообщение о твоей смерти. Сердечный приступ. Ну и разные там биографические дифирамбы. Мол, впервые ярко заявил о себе как сетевой журналисте 1998-м, когда будучи сотрудником хрен-знает-какой компании что- то там опубликовал, потом еше кучу всего полезного сделал… короче, очень слезоточивый некролог. Когда ты мне позвонил, я сначала подумал – электроклоун или еше какая фикция. Но у клоунов и прочих «частично живых» с чувством юмора плохо. А я тебя даже тестировать не стал, и так ясно… особенно когда ты про королеву запел. Настоящий Вик, вполне живой. Не знаешь, чья это шутка была, что ты навострил нос на тот свет?

– Моя собственная. Перед выступлением Робина мы обычно прикидываем, насколько хорошо можно окучить Сеть. Для этого запускаем «сяо»… ну, такую контрольную утку. И смотрим, как разошлось. В последний раз ничего реалистичного не придумывалось, а надо было срочно.

– Хочешь сказать, ты просто подсунул липу в новостные каналы, и все ее съели? А как же верификационные боты, NewsWatch хваленый и прочие?

– О, это целая наука. С удовольствием тебе рассказал бы, да времени мало… А впрочем – ты ведь помнишь «Великую Теорию Ошибок»?

– Спрашиваешь! Самая грандиозная первоапрельская выходка из всех, что мы устроили в Университете! Помню, началось с моих «Законов М эрфи-Дебаггера»…

Я услышал, как хвастун Чарли опять чокается с неведомым существом и вкусно булькает новым глотком.

– Э-э, лорд, да у вас старческий склероз! – воскликнул я. – Началось с моего «Манифезда Антиграматнасти», про борьбу художников языка с засилием спелчекеров. А что касается Мэрфи, то вообще все это придумал наш Пушкин еше в XIX веке, когда сказал «без грамматической ошибки я русской речи не люблю».

– Ладно-ладно, – согласился Чарли. – Будем для порядка считать, что начал Франческо. С его происхождением разума через критическую массу ошибок. Или тот парень из Прибалтики, с его фрейдоговорками. Но все вместе как сыграло, а?! Каждый с серьезной мордой прочел лекцию о том, что в его дисциплине ошибки – это основа основ! Помню, как в тот день балдели студенты. А ведь некоторые поверили! И ты знаешь, мне говорили, даже киберсекта такая появилась в Азии, с каким-то китайским названием…

– СЯО, «Свидетели Явления Ошибки». Угадай с одного раза, где она появилась?

– Черт! То-то ты мне рассказываешь про запускание уток! Не дал пропасть хохме?

– Не дал. Хотя должен признаться, не все члены организации знают истинные мотивы.

– Понимаю. Под видом секты ты создал сеть для распространения дезы. Обычные боты-верификаторы сопоставляют сообщения с учетом «веса достоверности» источника и прочих эвристик. Если противопоставить им даже небольшую, но правильно распределенную сеть дезинформации, можно обходить верификаторы…

– И не только их. Сам я в этом не очень рублю на техническом уровне, но молодежь помогла. Полтора года назад мы решили построить модель инфополя, чтоб тестировать на ней свои игры с новостями. Модель вышла простенькая, но факторов в ней учитывалось достаточно. Скажем, корпоративная война новостных ботов, когда они втихаря убивают друг друга на компах пользователей, причем победитель первое время маскируется под убитую программу, чтоб пользователи не дергались. Или «обратная география», при которой диссидентские ресурсы каждой страны располагаются в сетях других стран. Плюс разные глушилки, фильтровалки. Плюс иерархия, по которой новость в процессе автоматической обработки поднимается от сырья из агентств до шутера в дайджесте. В общем, возникает такой Солярис с очень неожиданными свойствами. В частности, есть огромные, но почти не пересекающиеся новостные бассейны, где можно создать себе две разные биографии, и этого никто не заметит. Ну или помереть можно с большим понтом…

– О-о, да ты все тот же жук! А чего ты у меня спросить хотел?

– Кто тебе выпивку приносит, когда ты свистишь?

– Кулер.

– В смысле… сам холодильник? Круто!

– У меня даже патент есть. Ты только представь, Вик! За последние тридцать лет понастроены вагоны всякого умного железа, без которого вполне можно обойтись! По Марсу бегают полчища титановых муравьев с видеокамерами, по Даунинг Стрит ездят робокэбы и почти не сталкиваются, по квартирам ползают подключенные к Сети пылесосы и незаметно трахают нам мозги… А такую простую и нужную вещь, как холодильничек, который бухло на свист приносит, пришлось самому паять на коленке! И это они называют прогрессом!

– Ага, стало быть, ты тоже не очень-то веришь в идеальные человеко-машинные системы!

– Если бы верил, файл с обратимым диоксидом не лежал бы сейчас в твоем почтовом ящике. Густых тебе кактусов, старый жук.

– Тебе того же. И привет королеве.

До трансляции оставалось чуть больше десяти минут. Я набрал адрес Сергея.

– Ешкин код! – закричал на том конце Жиган. – Ну наконец-то, Док! Я уж собирался рвать клавы. Вы опять забыли, как на спутник нацеливаться?

– Нет, я со смертью в шашки играл. Со спутником облом, сел на оптику.

– Может, так и лучше, с этой погодой… Ладно, делаем как обычно – Вы гоните все ко мне, а уж через мои примочки пойдет на джапский лунный гейт и на «лучников»… Постойте, а чего я Робина не вижу? Проблемы с запуском?

– Нет. Сергей, все нормально. Я не буду сегодня куклу запускать, сам пойду. Ровно в семь начинаем.

– ОК. Удачи Вам, семь килей под футом!

Я набросал маленький командный файл и вывел иконку в правый верхний угол экрана. При нажатии на нее все, что делается на этом компе, будет передаваться к Жигану. А дальше Сеть сама сделает свое дело.

Осталось запустить диоксид, который прислал Чарли. И продержаться десять минут. Вернее, до того момента… Об этом моменте я старался не думать. Все равно я не знаю, что это такое. Только помнить: в этот момент надо остановиться, просто щелкнуть по клаве.

Открывшееся окно программы Чарли заняло почти весь экран. Оно было черным, только в самом центре горел маленький белый кружок, а в левом нижнем углу – кнопка «Start». Я щелкнул по ней. Кружок начал наполняться цветом и медленно расти. На самом деле, процесс шел быстро – у экрана довольно высокое разрешение, и увеличение радиуса мандалы лишь на миллиметр означало появление многих тысяч новых разноцветных точек. Узор напоминал воронку воды в раковине. Только здесь картинка была неестественно-правильной, каждый ее элемент бесконечно повторялся внутри себя в уменьшенных копиях, в ней можно было различить квадратики, симметричные прямоугольные зигзаги, ступеньки, аккуратно расставленные многоэтажные дома… Я почувствовал, что меня затягивает. Голова закружилась, как на карусели. Нужно срочно сделать что- нибудь, что помешало бы необратимому падению в этот раскручивающийся фрактал… Помешать падению…

«Нужно просто не смотреть вниз», говорит кто-то.

«А ты подерись с мостом», говорит Франческо и плюет вниз.

И вслед за летящим в темноту плевком тонкая нитка памяти вытягивает все остальное. Нитка утолщается, твердеет, обрастает парапетами и фонарями.