Литмир - Электронная Библиотека

Чёрт! Чёрт! Мне даже посоветоваться не с кем! Права я или нет? Даже Мага, этот изверг, по-своему пытался меня остановить, а я шла, упрямая дура, отчасти — из-за принятого решения, отчасти из-за упрямства, ибо женщине всегда нужно сделать поперёк. И это ослиное упрямство Ему было интересно. Он забавлялся, подсовывая мне одно препятствие за другим, прикидывая, сколько ещё продержится эта курица, возомнившая о себе неизвестно что…

Я уже размахиваюсь, чтобы зашвырнуть царский подарок подальше в кусты, но вдруг благоразумие берёт верх. Погрозив небу кулаком, злая, как пёс, натягиваю тетиву на рожки лука, и пока с ней вожусь — немного остываю. Так, да? Может, Ты и на это рассчитывал, что я твоей подачкой побрезгую да ещё попинаю? А через час после этого науськаешь на меня какого-нибудь орка или гризли и будешь хохотать, как сумасшедший? Не дождёшься.

Сердито дёргаю натянутую тетиву, и она отзывается мелодичным звуком, точь в точь басовая струна на гитаре. И я успокаиваюсь. И ловлю себя на том, что, кажется, хоть лук и более тугой, но справилась я с ним куда быстрее, чем с учебным. У меня прибавилось сил? И ловкости заодно? Даже хмыкаю. Нет, я, конечно, в душе ещё киплю, но в который раз вынуждена признать — Мир играет по правилам. Квест — бонус — новый уровень — прокачка игрока. С этой стороны придраться не к чему.

Пересчитываю стрелы в колчане. Сорок штук. Запомнить. Пристреливаю лук на ближайших сухих деревьях. Да-а… Не знаю, действительно ли мои навыки должны были пропасть вместе с Васютиным браслетом — но, похоже, дальность стрельбы у меня увеличилась, да и с меткостью всё в порядке. Правда, от десятка выстрелов ощутимо тянет плечи, но это от того, что и оружие мощнее, привыкну. Лук пристраиваю за плечо, колчан — к поясу. Деньги в карманы. Футляр?

Квестовыми предметами не разбрасываются, тем более что на нём тоже моя монограмма. Не просто так она там. Беру с собой.

Я, конечно, не амазонка, но с оружием чувствую себя как-то увереннее. Расправляю плечи, гордо поднимаю голову… Давай, Ваня! Вперёд!

И это даже хорошо, что я осталась одна, неожиданно думаю. Теперь, когда приходится всё делать самой, в полном объёме, я и рассуждать начинаю в полном объёме. Сэр Майкл, а не этого ли вы хотели? У меня и на ваш счёт завелись кое-какие мысли, мой дорогой, но маловато данных…

Иду по дороге к просвету между деревьями, и думаю: а ведь если сравнить меня — теперешнюю со мной же — десятидневной давности… большая разница обнаружится. И какая пропасть времени прошла, страшно подумать. Десять дней — как десять лет.

А на выходе из рощи меня подстерегает мерный гул: жужжанье тысяч прозрачных крылышек. Ульев здесь не меньше, чем там, «за границей», у меня за спиной осталось, только расставлены они немного иначе — прямо среди деревьев. Правильно, здесь запад, послеполуденное солнце жарит сильное, вот и ставят ульи сразу в тень, чтобы перегрева не было. А просыпаются пчёлы на этой стороне позже, просто я с моим нежданным-негаданным бонусом долго возилась. Я замедляю шаг.

Тейлора отослала вовремя. Здесь бы ему пришлось туго. Мне-то пчёлы не страшны. В своё время дед меня поднатаскал так, что ежели было нужно пройтись мимо ульев, то мы с ним делали это даже без намордников… простите, без защитных сеток и без дымаря. Пчёлы намного острее собак чувствуют эмоции и адреналин, вырабатывающийся при страхе, поэтому лучшая защита — искреннее спокойствие, доброжелательность и уважение.

Вот только не знаю я характера здешних летучек, ну да это ничего. Если даже они по натуре своей несколько агрессивны, я постараюсь их не раздражать. Парфюм на мне отсутствует, резких запахов нет. Бояться — не боюсь. Приготовимся…

Я делаю несколько вдохов-выдохов и вспоминаю дедову делянку с гречихой, а по соседству — полоски рапса, люцерны, фацелии… У деда последние несколько лет жизни не было сил вывозить пасеку на поля, поэтому он засевал свои тридцать пять огородных соток медоносами — и не для того, чтобы самому мёдом потом затариться, а чтобы его любимицы на зиму запаслись как следует. Если лето не удавалось — дождливое или засушливое, и взятка практически не было, он даже качку не затевал, вытаскивал рамку-другую — внуков побаловать сотами, а всё остальное в ульях так и оставлял.

Вот эту любовь и дедовское обожание я с собой и несу. И даже ударяющая с налёту в лоб пчела меня не смущает, впрочем, как и я её. Оглушённая, она на несколько секунд зависает в сторонке и, прочухавшись, улетает к своим заботам. Я только успеваю заметить лиловые обножки, под цвет нектара. В улей пошла, гружёная…

Я выхожу на луг — и даже замираю в восхищении. Тучи, тучи и тучи пчёл. Хорошо, что дорога прорезает и это разнотравье, потому что иначе пришлось бы мне идти прямо по ним, тогда уж неизвестно, чем бы дело закончилось… Я спокойно иду по дороге, не вызывая к себе интереса. Жужжание, наполняющее воздух, вдруг напоминает о том злосчастном дне, когда мы с Магой обменялись заклятьями. Отчего тогда я слышала почти такой же странный звук?

Скорее всего, он был только у меня в ушах. Я слышала магию, свою или некроманта — не знаю. Может, и его, инородную для моего мира и потому более заметную. Но теперь спросить не у кого.

Что заставляет меня обернуться, когда рои остаются далеко позади? Память о дедушке? Желание полюбоваться лугом в последний раз? У меня на глазах над макушками травы, стремительно разогнавшись за какой-то мошкой, пролетает глупый стриж. Тональность гудежа резко меняется, становится злобной, и странно задёргавшись, бедная птица рушится в фацелию.

Только тогда настигает меня холодок запоздалого страха. Хорошо, что не раньше.

Я понимаю, почему не встретила ни пасечника, ни сторожа. Они здесь не нужны. И становится ясно, почему, несмотря на бесконечные разговоры о прорывах степняков, я ни одного из них не встретила. Они сюда не сунутся. Да и я больше не сунусь. Меня спасло только незнание.

Но ведь ты прошла, говорит внутренний голос, хоть и не знаючи — но проскочила! С почином, Ванечка! Считай, первый самостоятельный подвиг…

На горизонте вырастает деревушка. Издалека белеет башенка церковной колокольни, уже видны единственная улочка, квадраты домов, лоскуты огородов. Ветер доносит собачий брёх. Неподалёку, на выпасе разбрелось стадо коров, и курсируют, между прочим, прямо поперёк дороги… Ничего, бурёнки не пчёлы, авось и здесь проскочу. Можно и не торопиться: там пастух крутится, вот его и расспрошу, что за местность, и куда отсюда можно податься. Мне надо где-то остановиться, и если не удастся это сделать в деревне — найти нечто вроде постоялого двора или гостиницы, снять номер, просканировать себя, разыскать следы ящерки, продумать, как жить дальше и как себя вести. Я не буду больше трястись. Я выбираю роль путешественницы ради своего удовольствия и искательницы приключений ради своего развлечения. Мир развлекается? Ну и я тоже. Посмотрим, кто кого.

И пусть теперь следующий квест сам за мной побегает.

Глава 2

Н-да. Полюбовалась я этим стадом поближе и поняла, что пастух здесь такой же лишний, как и пасечник на местной пасеке. А того пастуха, что всё-таки имеется, держат разве что для порядка: чтобы было кому отмашку дать, когда бурёнкам придёт пора домой возвращаться.

Местных коровушек красной породы, звероподобных, ширококостных, мне даже и сравнить не с кем, а вот бык — явно под стать Васютиному Чёрту. Только масти иной — рыжей с вишнёвым отливом, и уж с рожищами, как чёрту и полагается. Однако — прикидываю, обходя стадо по широкой дуге — это ж не рога, это сабли, не иначе. Такой как подденет, как наподдаст…

Бычара одиноко высится как часовой, бдительно отслеживая меня, чужачку. При этом не шелохнётся, только глаза вращаются, как на шарнирах. Бурёнки вообще не удостаивают меня вниманием, лежат в томных позах, жуют себе. А что им лишний раз беспокоиться? Если все, как один… как одна, встанут — рожками своими серповидными солнце закроют, не иначе.

111
{"b":"313172","o":1}