– По отношению к кому? Ты ведь самый талантливый.

– Я работаю в группе.

– Послушай меня, Крис. Ты звезда. Ты сочиняешь лучшие песни, поешь их. Ваша группа должна называться «Крис Феникс и „Дикари“».

Крис ухмыльнулся. Эта мысль ему понравилась, но нет сомнения, что все возмутятся.

– Базз это не скушает. Ничего подобного он не допустит. Но Микки не собиралась отступать:

– Вспомни Дайану Росс. Она ведь пела в группе «Сьюприм». Тедди Пендеграст выступал в «Блю ноутс». Род Стюард – в «Смол фейс», а Дэвид Раффин – в «Темптейшен». Понимаешь? Или еще продолжить?

Крис отлично все уловил и к тому моменту, когда они приехали на гастроли в Лос-Анджелес, понял, что Микки права. «Крис Феникс и „Дикари“» звучит отлично, и он это заслужил. Крис знал, что работает больше всех и получает самую обильную почту от поклонников. Базз большую часть времени находился под действием наркотиков и ничто серьезно не воспринимал. Раста играл на барабане без особого таланта. Самой лучшей оказалась Фингаз, но публика не боготворила ее. Так что Микки права. По возвращении в Нью-Йорк Крис решил настоять на изменении названия группы.

– Если тебя что-нибудь не устроит, сможешь уйти и выступать один, – разумно предложила Микки.

Об этом Крис никогда не думал.

На свадьбе Николза Клайна Бобби Манделла вселил в Криса веру в себя. Бобби считался лучшим из лучших. У них было много общего, и хотя работали они в разных жанрах, можно вместе записать пластинку.

– Где ты живешь? – спросил Крис.

– Здесь, в Лос-Анджелесе, – ответил Бобби. – У меня тут небольшая хижина. Может, зайдешь позже со своей дамой?

– С удовольствием, – согласился Крис и поискал глазами Микки, но ее нигде не было.

– Она разговаривает с Делом Делгардо, – сказала Зелла. – Привести ее?

Дел Делгардо. Враг. Недавно он ушел из «Найтмеаз» и добился успеха один. Прыщавый наркоман! Крис почувствовал, что слова Зеллы его задели. А ведь обещал себе, что после Уиллоу не будет ревновать ни одну женщину.

Слишком поздно. Микки завоевала частицу его сердца, стала своеобразным допингом.

Интересно, был ли в ее прошлом Дел Делгардо? А может, она строит планы на будущее? Черт подери!

Зелла подняла свое роскошное тело со стула.

– Я скажу ей, что мы уходим.

– Не беспокойся, – быстро отреагировал Крис. Он не собирался бегать за Микки. – Если захочет, сама появится.

– Но откуда ей знать, что мы уходим? – логично спросила Зелла.

– Догадается, – ответил Крис и поднялся. В этот момент Памми Бузер-Клайн схватила его сзади.

– Крис Феникс, – промурлыкала она и потерлась о него. – Подарите один танец невесте?

– Я медленные танцы не танцую.

– Ну только один, – настояла она, и не дав возможности высвободиться, потащила на танцевальную площадку. Здесь новоиспеченная жена прижалась к его ширинке и призывно зашептала на ухо:

– Я всегда была влюблена в тебя.

Крис попытался отстраниться, но дамочка не позволила.

– Прекрати, дорогуша, – твердо заявил он. – Ты только что вышла замуж. Что, забыла?

Вот шлюха! Он несколько раз провальсировал с ней и удрал. Потом попрощался с Николзом и за столом обнаружил Микки.

– Развлекаешься? – обыденно спросил он, ожидая, что она сама попытается оправдаться.

– Да, – ответила она и сжала Крису руку. – Зелла сказала, что мы идем к Бобби.

Почему он увлекся девушкой, которая переспала со всеми рок-звездами?

«Таково мое жидовское счастье», – мрачно подумал Крис. Дом Бобби Манделлы поразил Криса.

– Неужели люди действительно так шикарно живут? – спросил он после экскурсии по особняку.

– Напомни мне, чтобы я никогда не водила тебя к своим родителям, – таинственно улыбнулась Микки.

– Да, парень, – ответил Бобби. – В мире рок-звезд мечты становятся реальностью. Тебе тоже нужно купить дом с бассейном и несколько машин. Полный ассортимент. Без этого не обойдешься.

– Я еще живу в Англии, – мрачно напомнил Крис. – После уплаты налогов, трат на жизнь и помощи семье у меня ничего не остается.

– Ты, наверное, шутишь?

– Не забывай, что все делится между ребятами и Фингаз. А с учетом юристов, бывшей жены, сына, бухгалтеров и нашего менеджера… – Крис замолк. – Жизнь – стервозная штука.

– И скоро мы умрем! – хором пропели Микки с Зеллой, а Бобби рассмеялся.

Весь вечер они слушали блюзы и курили самокрутки. Сэм Кук и Отис Реддинг, Чак Берри и Джеки Уилсон. Старые великие имена. Крис давно уже так хорошо не проводил время.

– Я рада, что ты расслабился, – сказала Микки, когда они в лимузине возвращались в отель.

– Кто, я? – рассмеялся Крис. – Я никогда не бываю закомплексованным.

– Неправда, – мягко возразила она. – Ты все время о чем-то беспокоишься. Либо о Баззе, либо о сыне, либо о том месте, которое заняла пластинка, либо о датах концертов, либо о музыкантах…

– Значит, по-твоему, я неврастеник?

– Да, конечно.

– Нет.

– А вот и да.

– Микки?

– Что, Крис?

– Почему бы тебе не заткнуться? Лучше стань на колени и сделай то, что положено.

Она захихикала.

– Обожаю сексуально озабоченных мужчин.

– На колени.

– А как же шофер?

– К черту шофера! Ему сделают минет позже!

В девять утра им нужно было вылетать в Нью-Йорк, а оттуда на автомобиле добираться до Филадельфии, где вечером намечался концерт. Без десяти девять Микки нанесла предательский удар.

– Я не еду, – сказала она и сморщила хорошенький носик.

– Что ты говоришь? – разозлился он. Девушка отвела глаза.

– Мне нужно заняться делами, – туманно объяснила она.

– Какими к черту делами?

– Семейными. Недвижимостью, фондами. Поскольку я здесь, то это необходимо.

Крис с отвращением посмотрел на Микки:

– Я в эту ерунду не верю. Она оправила юбку и сказала:

– Встретимся в Вашингтоне.

Крис сразу же догадался, что она уходит к Делу Делгардо, но решил не произносить его имя вслух. Зачем доставлять ей удовольствие?

– Как хочешь, – сказал он, избирая наплевательскую тактику. Женщины.

Черт их возьми!

Можно обойтись и без этого дерьма.

Крис вернулся в Нью-Йорк один. Выступил в Филадельфии, переспал с грудастыми близнецами, застал Базза за нюханьем кокаина, сказал Доктору Хеду, что группа впредь будет называться «Крис Феникс и „Дикари“». Гастроли в Америке завершились в Вашингтоне, куда Микки не явилась. Крис улетел обратно в Англию.

Зрели перемены. Подсознательно он уже ощущал их.

Через шесть месяцев Рафаэлле уже казалось, что она прожила в Рио-де-Жанейро целую жизнь.

– Мне здесь нравится, – сказала она Одиль. – Очень-очень! Я не хочу уезжать.

Одиль мудро улыбнулась. Она ждала первого ребенка и была счастлива.

– Послушай, если бы вокруг не было такой нищеты, мне бы тоже не хотелось уезжать.

Рафаэлла понимающе кивнула. Справедливые слова. Богачи обитали в невероятно красивом городе, а рядом громоздились трущобы «фавелаз». Грязные холмы и невероятное количество убогих хижин. В них жили многие поколения. Рядом с канавами, полными бесчисленных крыс.

– Знаю, – согласилась Рафаэлла. – Это невероятно.

– Но нас сие не касается, – вздохнула Одиль. – Поэтому не стоит беспокоиться.

– Наверное, так, – неуверенно произнесла Рафаэлла, хотя в душе считала, что делать что-то нужно.

В Рио они с Джон-Джоном поселились в удобном доме Одили и Руперта, но через шесть недель Рафаэлла принялась искать собственную квартиру. Она позвонила матери в Англию и сказала, что остается. Юристы начали дело о разводе с Эдди.

Анна почувствовала облегчение.

– Я подозревала, что между вами что-то не то, дорогая, – с симпатией сказала она. – Но зачем убегать так далеко? Ты ведь могла переехать к нам в провинцию.

Рафаэлле не хотелось объяснять, что ей нужны передышка и свежий воздух. Впервые в жизни она решила стать независимой.