1819 год начался для него выпускными экзаменами. Оноре успешно закончил Школу права, но неожиданно для родителей решил посвятить себя литературе. В это время отец вышел в отставку, и вся семья переехала в городок Вильпаризи, недалеко от столицы.

Оноре поселился в рабочем районе Парижа и жил в маленькой мансарде. Он с юмором писал сестре: «Твой брат, которому суждена такая слава, питается совершенно как великий человек, иными словами, умирает с голоду».

Первый литературный опыт в жанре трагедии подвергся уничижительной критике семейного совета. Тогда Оноре обратил внимание на «готические» романы, где действуют бессердечные злодеи, совершаются ужасные преступления, раскрываются зловещие тайны и вознаграждаются добродетельные красавицы. Сначала в соавторстве с опытным литературным дельцом Ле Пуатвеном де л'Эгревилем, а затем самостоятельно Бальзак в течение пяти лет выпустил около десятка романов, что не принесло ему долгожданной материальной независимости.

До тридцати лет он сторонился женщин. Бальзак, бурный и несдержанный в зрелые годы, в юности был робок до болезненности. Впрочем, избегал он женщин не из боязни влюбиться, нет, он страшился собственной страстности. К тому же Бальзак знал, что он коротконог и неуклюж от природы, что он будет смешон, если станет, подобно щеголям того времени, флиртовать с красавицами. Но это ощущение ущербности заставляло его вновь и вновь бежать от женщин в уединение к своему письменному столу.

Иногда Бальзак жил у родителей в маленьком Вильпаризи. Здесь в 1821 году он познакомился с Лаурой де Берни – 45-летней женщиной, многодетной матерью, очень несчастной в своей семейной жизни. Ее муж, мсье Габриэль де Берни, сын губернатора, был советником имперского суда, отпрыском древнего дворянского рода. С каждым днем он видел все хуже и хуже. Мать Бальзака заставила Оноре заниматься с сыном Лауры, Александром. Они были почти ровесниками. Вскоре мадам Бальзак начала кое-что подмечать. Она полагала, что ее сын влюблен в прелестную Эммануэль, которая была лишь на несколько лет моложе Оноре. Но сердце юного писателя было отдано Лауре, родившей мужу девятерых детей!

Лаура де Берни – первая любовь Бальзака – сыграла большую роль в его жизни. «Она была мне матерью, подругой, семьей, спутницей и советчицей, – признавал он впоследствии. – Она сделала меня писателем, она утешила меня в юности, она пробудила во мне вкус, она плакала и смеялась со мной, как сестра, она всегда приходила ко мне благодетельной дремой, которая утишает боль… Без нее я бы попросту умер». Она сделала для него все, что в силах сделать женщина для мужчины. Эти отношения целое десятилетие, с 1822 по 1833 год, оставались чувственно-интимными. О том, какое значение имела для него эта связь, Бальзак высказал в бессмертных словах: «Ничто не может сравниться с последней любовью женщины, которая дарит мужчине счастье первой любви».

Лаура не сразу ответила на его чувство, но молодой Оноре забросал ее письмами с признаниями: «Как вы были хороши вчера! Много раз вы являлись ко мне в мечтах, блистательная и чарующая, но, признаюсь, вчера вы обошли свою соперницу – единственную владычицу моих грез». Госпожа де Берни уступила ему теплой майской ночью. Оноре блаженствовал: «О Лора! Я пишу тебе, а меня окружает молчание ночи, ночи, полной тобой, а в душе моей живет воспоминание о твоих страстных поцелуях! О чем я еще могу думать?.. Я все время вижу нашу скамью; я ощущаю, как твои милые руки трепетно обнимают меня, а цветы передо мной, хотя они уже увяли, сохраняют пьянящий аромат».

Госпожа де Берни была полна страсти и огня. Но вскоре об их связи стало известно в свете. Общество осудило любовников. Тем временем все издательские проекты Оноре терпели крах. Лора помогала возлюбленному не только словом утешения, но и материально. Они оставались друзьями до самой ее смерти в 1836 году и переписывались. Лаура де Берни послужила прототипом героини романа «Лилия долины», хотя, как отмечал сам писатель, «образ госпожи де Морсоф в "Лилия долины" лишь бледное отражение самых малых достоинств этой женщины».

С тех пор Бальзака удовлетворяли только те женщины, которые превосходили его опытностью и, как это ни странно, возрастом. Его не соблазняли юные красавицы, которые слишком многого требовали и награждали слишком малым. «Сорокалетняя женщина сделает для тебя все, двадцатилетняя – ничего!»

Герцогиня д'Абрантес, вдова генерала Жюно, когда Бальзак познакомился с ней примерно в 1829 году в Версале, безнадежно погрязла в долгах и не пользовалась уважением в обществе. Она торговала своими мемуарами. Герцогиня без особого труда увела молодого писателя из объятий стареющей Лауры де Берни. На Бальзака титулы и аристократические фамилии до последнего дня его жизни производили неотразимое впечатление. Порой они просто очаровывали его.

Бальзак торжествовал, став возлюбленным герцогини. Впрочем, связь эта длилась недолго, со временем их отношения стали чисто дружескими. Герцогиня ввела Бальзака в салон мадам де Рекамье и в дома некоторых своих великосветских знакомых. Он помогал ей сбывать мемуары и, возможно, участвовал в их написании.

Примерно в то время в жизнь Бальзака вошла другая женщина, Зюльма Карро. Некрасивая, хромая, она не любила своего супруга, управляющего порохового завода, чья военная карьера не удалась. Но питала уважение к его благородному характеру и глубоко сочувствовала ему как человеку, сломленному неудачами. Встреча Зюльмы с Оноре в доме его сестры была счастьем для обоих – для нее и для Бальзака.

Бальзак начинал постигать душевное величие этой женщины, способной на удивительное самопожертвование. Он писал ей: «Четверть часа, которые я вечером могу провести у тебя, означают для меня больше, чем все блаженство ночи, проведенной в объятиях юной красавицы…»

Но Зюльма Карро понимала, что у нее нет женской привлекательности, способной навсегда привязать человека, которого она ставит превыше всех. А кроме того, она не могла обманывать или оставить несчастного мужа. Зюльма предложила писателю дружбу, «святую и добрую дружбу». В письмах она откровенно высказывалась о произведениях Бальзака. Он благодарил ее за критику. «Ты – моя публика. Я горжусь знакомством с тобой, с тобой, которая вселяет в меня мужество стремиться к совершенствованию». Перед смертью Оноре, окинув взором всю прошедшую жизнь, признал, что Зюльма была самой значительной, самой лучшей из его подруг. И он взял перо, и после долгого молчания написал ей прощальное письмо…

Бальзак проявил верное психологическое чутье, когда из всех великих женщин, окружавших его, особенно близко сошелся с благородной Марселиной Деборд-Вальмор, которой он посвятил одно из прекрасных своих творений и к которой, задыхаясь, взбирался по крутой лестнице на мансарду в Пале-Рояле. С Жорж Санд, которую он называл «братец Жорж», его связывала только сердечная дружба, без малейшего намека на интимность. Гордость Бальзака не позволяла ему быть включенным в обширный список ее возлюбленных.

У Бальзака не было времени искать женщину, искать возлюбленную. По четырнадцать, по пятнадцать часов он работал за письменным столом. Остальные он тратил на сон и неотложные дела. Но женщины сами искали знакомства со знаменитым писателем, забрасывая его письмами. Женские письма занимали его, восхищали и волновали. 5 октября 1831 года он получил письмо, подписанное английским псевдонимом. О чудо! Она оказалась маркизой. Отцом будущей герцогини Анриетты-Мари де Кастри был герцог де Мэйе, бывший маршал Франции, чья родословная восходила к одиннадцатому столетию. Ее матерью была герцогиня Фиц-Джемс, иначе говоря, из Стюартов и, следовательно, королевской крови. Маркизе было тридцать пять лет, что вполне соответствовало бальзаковскому идеалу. Она пережила роман, нашумевший в обществе. Госпожа де Кастри влюбилась в сына всемогущего канцлера Меттерниха. Чувство оказалось взаимным. Роман закончился трагически: маркиза на охоте упала с лошади и сломала позвоночник и с тех пор вынуждена была проводить большую часть времени в шезлонге или постели. Юный Меттерних вскоре умер от чахотки. Бальзак решил добиться расположения этой несчастной женщины. Они встретились в салоне дворца де Кастеллан. Три часа беседы пролетели незаметно. «Вы приняли меня столь любезно, – писал он ей, – вы подарили мне столь сладостные часы, и я твердо убежден: вы одни мое счастье!»