Карл VII, абсолютно безразличный к негодованию своего народа, путешествовал по всей стране в сопровождении гарема. Содержание этой «толпы молодых развратниц» очень дорого обходилось казне. И королева с горечью смотрела на то, как король Франции позорил себя и опустошал казну ради проституток, место которым было не при дворе, а в борделях, содержание которых в окрестностях Парижа было разрешено прево.

Образ жизни короля очень сказался и на нравах его подданных. В течение некоторого времени можно было наблюдать всеобщее любовное помешательство, которое коснулось даже самых целомудренных людей. Духовники, монахи, судьи, люди всех рангов и сословий обзавелись наложницами и, не стыдясь, афишировали это, чем сильно удивляли иностранцев, находившихся проездом в Париже.

Даже Маттье в своей поэме «Матео-двоеженец» не смог удержаться от негодования: «Тот, кто привел на продажу в храм свою лошадь, тем самым повел бы себя непристойно, и женщины, приходящие в церковь якобы для молитвы, а на самом деле торгующие своим телом, не более ли они виновны, не превращают ли они храм Божий в публичный дом?»

О безразличном отношении духовенства Франции к существующему положению дел очень скоро стало известно.

«Эти священники, наверное, сами находятся во власти нескромных желаний», – сказал папа, который, даже находясь в гневе, умел выбирать пристойные выражения. И решив положить конец этому разврату, о котором уже начинала говорить вся Европа, он отправил грозное письмо скверным пастухам, уделявшим так мало внимания своим овцам…

В своем послании папа приказал «изгнать из своего стада лошадок дьявола», которых они приютили у себя не в силу христианского милосердия, а в неблаговидных интересах. И более дружелюбным тоном напомнил им, что согласно канону, появившемуся в ходе церковного Собора в Аугсбурге, «клирикам запрещалось обзаводиться любовницами».

Церковники были пристыжены и решили исправиться, поскольку их к этому принуждал 45-й канон церковного Собора в Толедо. Они продали женщин, с которыми грешили, что примирило их с папой и слегка наполнило их карманы.

Любовные подвиги, которые без устали совершал Карл VII, были по достоинству оценены его народом. В обиход даже вошло следующее выражение, которое относилось к красивой девушке: «Ей самое место в постели короля». И это выражение так часто повторялось, что однажды хитрые родители одной из красавиц (по крайней мере, они не были наивны), решив, что их наследница может разбогатеть, сами направили ее к Карлу VII.

«Можно сделать приятное для того, кто столько сделал для Франции», – сказали они.

Красавице был устроен такой теплый прием, что, узнав об этом, другие родители, в свою очередь, тоже стали посылать своих прелестных дочерей в замок в Шиноне.

А вскоре появилась любопытная традиция, о которой нам сообщил автор «Мартиньенских летописей»: «В связи с тем, что король был очень занят, отвоевывая большую часть королевства, он попросил, чтобы его подданные направляли самых красивых девушек, которые им встретятся, прямо к нему…»

Конечно, любовные интрижки короля сказались на его здоровье, но не они явились основной причиной его болезни. Зная о том, с каким нетерпением его сын, дофин Людовик, ждал того времени, когда сможет овладеть троном, Карл VII боялся отравления. Эта навязчивая идея заставила его полностью отказаться от приема пищи в течение нескольких месяцев. И 22 июля 1462 года король, снискавший себе славу благодаря двум женщинам, Жанне д'Арк и Агнессе Сорель, умер от истощения в окружении плачущих наложниц.

Американский писатель. Его перу принадлежат романы «Фиеста» (1926), «Прощай, оружие!» (1929), «По ком звонит колокол» (1940), повесть-притча «Старик и море» (1952, Пулитцеровская премия), мемуары «Смерть в полдень» (1932). Нобелевский лауреат (1954). Его прозу отличают внешняя простота, строгая объективность, сдержанный лиризм, скрытонапряженный диалог.

Эрнест Хемингуэй родился 21 июля 1899 года в маленьком городке Оук-Парк, штата Иллинойс, фактически пригороде Чикаго.

Семья была уважаемой и интеллигентной. Холлы – родители матери Хемингуэя, принадлежали к элите местного общества, были людьми состоятельными и религиозными. Их дочь Грейс Холл выделялась музыкальной одаренностью, собиралась выступать с концертами, однако замужество вынудило расстаться с этой мечтой. Отец будущего писателя Кларенс Хемингуэй окончил медицинский колледж, выбрал карьеру врача.

Всего в семье Хемингуэя было шестеро детей. Первой родилась Марселина, через год появился на свет Эрнест, за ним последовали Урсула, Кэрол, Маделин. Младший брат Лестер был моложе Эрнеста на 16 лет. В детстве будущего писателя окружали достаток и внимание.

Эрнесту было пять лет, когда умер дед по материнской линии, который оставил большое состояние. Деньги ушли на постройку нового 15-комнатного дома с музыкальным салоном.

В июне 1917 года Эрнест закончил школу. Младший брат отца Тайлер, крупный лесопромышленник, предложил ему приехать в Канзас-Сити и поработать в местной газете. Работа репортера в «Канзас-Сити стар» пришлась по душе Хемингуэю, но он мечтал отправиться на фронт.

В конце апреля 1918 года Эрнест с группой молодых людей отплыл из Нью-Йорка на борту лайнера «Чикаго». Они высадились в Бордо, затем переехали в Париж.

Летом 1918 года юный Эрнест Хемингуэй отправился в Италию, терзаемую в то время кровопролитными боями. Начинающий 19-летний писатель бросился в пучину войны, которая виделась ему сказочным и романтическим футбольным матчем. Для него это был также удобный повод бежать из семьи, от тиранической власти матери, которая продолжала обращаться с ним, как с ребенком. Признанный негодным к военной службе из-за слабого зрения левого глаза, Эрнест Хемингуэй в конце концов обратился в Красный Крест, куда его охотно приняли. За высокий рост и внушительную внешность, его назначили старшим взвода добровольцев Красного Креста на параде, прошедшем по Пятой авеню перед Вудро Вильсоном, президентом Соединенных Штатов.

На севере Италии, на фронте Пьяве, спеси у неистового «вояки» поубавилось. Работа на кухне, раздача пайков солдатам, эвакуация раненых и убитых – задачи малоприятные и неблагодарные. Однажды, когда Эрнест находился в укрытии, в метре от него упал снаряд. Хемингуэя доставили в полевой госпиталь, перевязали, подлечили, а затем на поезде отправили в Милан, где из него удалили последние осколки. По его словам, в него будто бы попало 227 осколков снаряда, но, невзирая на жестокую боль, он якобы выполз наружу, чтобы спасти какого-то итальянского солдата. «Я первый американец, раненный в Италии», – гордо сообщил он в письме домой.

Госпиталь Красного Креста в Милане располагался в большом красивом доме в нескольких метрах от знаменитого театра «Ла Скала». Здесь Хемингуэй встретился с прекрасной, обворожительной Агнессой фон Куровски. Агнесса, родившаяся в Пенсильвании 5 января 1892 года, была на семь лет старше Хемингуэя. Ее отец, польско-немецкого происхождения, эмигрировав в США, преподавал иностранный язык в школе Берлиц в Нью-Йорке, а дед матери Сэмюэль Бекли Холаберд был выдающимся военным деятелем. Агнесса получила независимое, весьма современное воспитание. В 1910 году после смерти отца она нашла место в библиотеке, но тяготилась однообразием работы. «Меня инстинктивно влекло к чему-то более интересному, – говорила она впоследствии. – Вот почему я решила учиться на медсестру. В июле 1917 года, получив диплом, я попросила отправить меня в Европу».

Хемингуэя неудержимо влекло к умной, тонкой, полной юмора Агнессе фон Куровски. Но она была достаточно проницательна, чтобы понять инфантильность его характера, его бессознательное подчинение матери, которая безраздельно властвует над своим сыном-бунтарем. Узнав в 1961 году о самоубийстве писателя на его ранчо в Кетчуме, Агнесса мало удивилась. «Это было в нем заложено», – с грустью констатировала она.