Проснувшись, Абигайль с ужасом обнаружила, что Джейд собирает вещи.

— Что случилось?! — спросила она.

— Хочу заранее собраться: как только вернется отец, я уеду.

— Да ты что! Пожалуйста, не уезжай! Тогда и мне придется ехать. Посуди сама: ты уедешь, Джудит с Редом уедут… Что я буду здесь делать без вас?

— Разве тебя не устраивает компания Д’Арси, Фрэнки и…

— Разве ты сама не видишь: Д’Арси меня явно недолюбливает, а тетя Фрэнки просто не обращает никакого внимания.

— Думаю, ты ошибаешься. Просто Д’Арси смотрит на тебя, как на соперницу, а у тети Фрэнки, по-моему, просто какие-то личные проблемы, ты здесь совершенно ни при чем.

— Мне нет до них никакого дела. Ты что, действительно собралась уезжать?

— Действительно. Мне кажется, отец пропал после ссоры с дядей Биллом. Короче, будет лучше для всех, если мы отсюда уедем.

— А когда мы снова увидимся? Боюсь, что это произойдет нескоро. Едва успели познакомиться, даже не поговорили толком…

Джейд обняла сестру:

— Мне тоже очень грустно, Эбби. Но мы обязательно встретимся, обещаю тебе.

— Когда? Как?

— Точно не знаю, обязательно что-нибудь придумаем.

— Послушай? А что, если ты приедешь в Бостон на Рождество? Вряд ли тебе удастся пожить у нас — тетя Селена, боюсь, не согласится. Но вот Джудит… Знаешь, я уверена, что она не сможет отказать нам — будешь жить у нее, а это ведь совсем рядом.

— Замечательно, — задумчиво произнесла Джейд, прекрасно понимая, что этим планам никогда не суждено осуществиться.

— Я просто уверена, что Джудит согласится, — продолжала Эбби. — Знаешь, она так добра ко мне! Обещала, что в Бостоне мы не потеряем друг друга из виду.

— Хорошо. Но послушай, отец еще не вернулся и я пока никуда не уезжаю. У нас впереди целый день — или, по крайней мере, полдня. Давай проведем это время вдвоем. Сначала позавтракаем, потом пойдем погуляем по городу. Мы ведь так ничего и не видели в Палм-Бич, и кто знает, окажемся ли здесь еще?

— Отлично! Но сначала я хочу попрощаться с Джудит — вдруг она уедет прямо сейчас?

— А с Редом ты не хочешь попрощаться? — напомнила Джейд.

— Хочу. Но знаешь, мне показалось, что ты интересуешь его гораздо больше, чем я.

— С чего ты взяла?

— Вчера вечером он только о тебе и говорил.

— Я кажусь Реду чем-то не обычным. Как бы это сказать… Он из Бостона — я из Голливуда. Он думает, что во мне есть что-то экзотическое, странное. Признавайся, тебе ведь тоже так кажется! — Она бросилась к Абигайль и стала ее щекотать. Вскоре обе они лежали на кровати и истерически хохотали.

Абигайль отправилась на поиски Джудит, а Джейд пошла к Франческе. Франческа беседовала с экономкой и поваром — давала распоряжения относительно прощального ужина сегодня вечером. Он устраивался в честь Джудит и Реда, улетавших на следующий день — бостонский аэропорт «Логан» открылся в шесть утра.

— Но почему только завтра, тетя Фрэнки? Ты ведь сказала, что выставишь Джудит за дверь сегодня же, невзирая ни на что. Ты ведь, кажется, твердо решила избавиться от нее.

— Я изменила свое решение ради Д’Арси. Мне не хочется, чтобы для нее все окончилось на такой невеселой ноте. Понимаешь, если ситуация с Джудит и Редом хоть немного урегулируется, Д’Арси не будет так сердиться на отца. Мои отношения с Биллом не имеют значения — в любом случае нехорошо, чтобы девочка держала зло на родного отца. Это может привести к тяжелым последствиям.

Джейд поняла, на что намекает тетя Фрэнки.

— Д’Арси так обрадовалась, что Ред останется здесь еще на день, — продолжала Франческа. — Они смогут побыть вместе, девочка уже не так сердится на Джудит, да и та, кажется, поняла, что лучше расстаться по-хорошему. Она даже перестала грубить Д’Арси.

— Ты довольна?

— А почему бы и нет? — рассмеялась Франческа. — Д’Арси вообразила, что она влюбилась в Реда. По-моему, гораздо разумнее позволить девочке разобраться в свои чувствах, чем сразу запрещать, — тогда уж точно она в него по уши влюбится. Д’Арси очень упрямая, и хотя я надеюсь, что это всего лишь минутное увлечение, мне не хочется, чтобы у моей дочери на всю жизнь осталось чувство обиды за то, что ей запретили любить.

Джейд прекрасно понимала политику Фрэнки — она тоже знала, как сладок запретный плод. Вся беда заключалась в том, что Франческа ничего не знала… Но как объяснить благодушие Джудит? Она-то знала лучше всех, чей сын Ред! Может быть, и она опасалась эффекта запретного плода, полагая, что любые препятствия смогут лишь возвысить Д’Арси в глазах Реда?

— Наверное, ты права, тетя Фрэнки. Мне только очень жалко ту бедную девочку, которая выбрала Джудит себе в мачехи! — Джейд скорчила жалобную рожу, давая понять, что это всего-навсего лишь шутка.

Франческа рассмеялась, но потом серьезно посмотрела на Джейд:

— Если я не ошиблась, все это время ты сама подталкивала Эбби по направлению к Джудит и Реду.

— Я думала, ты поймешь меня! Ведь Джудит просто необходима моей сестре. Только она сможет защитить ее от Трейса!

Все собрались в большой гостиной, ожидая гостей и — возможно — Трейса Боудина. Джейд показалось, что попала в какой-то яркий цветной фильм: сама она была в ярко-оранжевом платье, Эбби — в бледно-голубом, Д’Арси — в розовом, Фрэнки — в темно-красном, и лишь Джудит — в черном, казалось — скрывает какую-то тайну. Билл — на нем был пиджак цвета морской волны и белые брюки — заметил, что дамы напоминают ему букет весенних цветов.

— За исключением Джудит, — съязвил Ред. — Впрочем, она может сойти за черный георгин.

— Черный георгин выглядит несколько зловеще, — улыбнулась Джудит.

— Перестань, — прервал ее Билл. — Ты выглядишь замечательно — как загадочная волшебница.

— Я? — Джудит изобразила удивление. — Да меня насквозь видно! — При этих словах Ред громко расхохотался, и мать бросила на него недовольный взгляд.

Ред — на нем, в отличие от Билла, были брюки цвета морской волны и белый пиджак — выглядел отлично. Целый день он провел на теннисном корте, и к загару, приобретенному в Ньюпорте, добавился свежий оттенок. Джейд заметила, что он как-то особенно обворожителен. Она изо всех сил старалась не смотреть на Реда и Билла — ей было страшно неудобно. Но когда один раз ее взгляд встретился со взглядом Реда, она прочитала в его глазах такую острую боль и обиду, что с трудом сдержала слезы.

Когда официант спросил, что подать из спиртного, Ред ответил:

— Я бы выпил мартини. — Потом, очень громко и четко он произнес: — Джейд, ты сделаешь мне мартини?

Его тон был столь явно враждебен, что все присутствующие повернулись в сторону Джейд, ожидая, что она ему ответит.

— Нет, Ред. Ты еще не дорос до моих коктейлей!

Джейд хотела пошутить, но по лицам собравшихся — особенно Реда, покрасневшего как рак, — поняла, что

зашла слишком далеко. «Как я похожа на маму, — подумала Джейд, — сжигаю за собой все мосты!»

Неожиданно дверь распахнулась, и в комнату вошел Трейс. Он походил на человека, боявшегося опоздать к застолью. На нем были облегающие черные брюки и белоснежная рубашка, расстегнутая чуть ли не до середины груди. Трейс широко улыбался. Франческа подумала, что он выглядит как настоящий игрок, а Билл вспомнил, что еще много лет назад, при первой встрече с Боудином, понял, что это просто типичный сутенер.

Судорога скривила лицо Джейд, а Д’Арси, чуть привстав, нараспев произнесла:

— Ах, дядя Трейс! Ты так похож на Рэтта Батлера!

Тут Джейд заметила, что в руках у Трейса была маленькая желтая птичка.

— Что это ты принес? — спросил, прищурившись, Билл.

— Посмотрите, — Трейс протянул вперед ладонь. — Это канарейка — маленькая певчая птичка. Я нашел ее на пороге этого дома. Бедняжка мертва — кто-то проломил ее крошечную головку. До чего же обидно, не правда ли?

— Где ты был все это время? — спросила Абигайль. — Джейд так волновалась.