— Эбби, постарайся наладить отношения с Редом. Сделай, чтобы все было нормально.

— Попытаюсь, хотя боюсь, что мы уже утратили все необходимые для этого навыки, если они вообще были когда-нибудь. Но мы хорошо понимаем друг друга. Все же попытаюсь, и если Ред победит на выборах, я стану лучшей первой леди страны из всех, которые были.

— Отлично! Интересно, кто будет для тебя эталоном? — засмеялась Джейд. — Джекки или Нэнси?

— Ты что, издеваешься? Я постараюсь превзойти саму Элеонор Рузвельт.

Джейд в последний раз крепко обняла Эбби:

— Молодец!

Джейд отправилась к Д'Арси и Ноэлю, чтобы узнать все новости о предстоящих выборах. Карлотта и Джейк поехали с ней, хотя им было более интересно подурачиться со своими кузенами, сыновьями Д'Арси, чем наблюдать за этими скучными выборами. Они для них ровным счетом ничего не значили. Сестрам было очень приятно, что их мама так горячо обсуждает ход выборов с родственниками и искренне болеет за своего кандидата. Им также очень нравилась тетя Фрэнки, которая была удивительно приятной, несмотря на свой возраст и на то, что много лет занималась политикой: ведь все говорили, что американские политики очень замкнуты и неприступны. Тетя Фрэнки была совсем другой. При первой встрече она очень долго обнимала всех их, плакала и бесконечно повторяла, что они очень похожи на свою бабушку Карлотту.

Подсчет голосов закончился очень поздно, но не смотря на это, чиновники и журналисты устремились в Бостон, где находилась штаб-квартира нового президента страны Реда Стэнтона. Каждый стремился первым рассказать о семье нового президента — о его жене, детях, матери и отчиме.

У Ренкинов было темно, как в берлоге, и никто не видел чужих слез. Все напряженно молчали, пока Ред не закончил свою первую после победы на выборах речь.

— Он будет отличным президентом, — сказал наконец Ноэль, и его тут же поддержала Франческа:

— Я не сомневаюсь в этом.

— Я тоже так думаю, — взволнованно произнесла Д'Арси. — Но знаешь, Джейд, если бы мама не была тетей Реда, она могла бы стать вице-президентом.

— Ах, оставь, — толкнула ее Франческа. — Сейчас не время думать о том, что было бы, если бы не было того, что было…

Джейд безоговорочно поддержала ее. Никаких «если бы да кабы». Ее больше интересовала Эбби, которая действительно смотрелась как Первая Леди… наипервейшая и наилучшая. А Ред? Он выглядел так, как будто был рожден президентом.

Джудит приказала слуге найти Реда и прислать его в библиотеку. Был последний день старого года, и она хотела окончательно выяснить весь список назначений в кабинет будущей администрации. Ей казалось абсурдным, что Ред еще не определился со своим государственным секретарем, хотя до инаугурации осталось совсем немного времени.

— Я хочу покончить с этим делом, — сказала она Биллу. — Не понимаю, чего он тянет? Хочет поиграть с нами?

— Может, он готовит для нас сюрприз? — сказал Билл, пытаясь успокоить Джудит. Она убедила его в том, что нет ничего невозможного, но он все же остерегался вступать в прямую конфронтацию с Редом, — Может, нам не следует давить на него сейчас. Пусть он сделает это, когда сочтет нужным. Может, он хочет представить это назначение как свою собственную идею. В конце концов, Джудит, Ред сейчас президент и хочет быть уверенным, что сам принимает решения.

— Если все дело только в этом, — сказала Джудит, — пусть каждое утро смотрит на себя в зеркало и убеждает себя в том, что сам принимает все решения. Но я не успокоюсь до тех пор, пока он не объявит на всю страну, кто будет государственным секретарем.

Билл хорошо знал, что, когда Джудит пребывает в таком настроении, с ней лучше не спорить. Он покатил свою коляску к окну, где и стал молча дожидаться прихода Реда. На всякий случай отвел плечи назад, чтобы казаться немного выше и увереннее в себе, так как понимал, что с возрастом уже потерял свою величественную осанку. Несмотря на то, что был прикован к коляске вот уже почти двадцать пять лет, он все еще не переставал проклинать свою судьбу и Трейса Боудина, которому удалось засмеяться последним.

Входя в библиотеку, Ред уже достаточно ясно представлял себе, зачем его позвали. Он увидел Билла, сидящего у окна, и Джудит, скрестившую руки на груди, и почувствовал, что сам выглядит скорее как провинившийся школьник, вызванный к директору, а не как президент страны. Он прекрасно понимал, кто здесь играл роль директора школы.

Несмотря на свою воинственную стойку, Джудит начала разговор достаточно спокойно, даже миролюбиво, но вместе с тем в ее голосе чувствовалась определенная твердость:

— Мы тут с Биллом решили, что нет больше никакого смысла продолжать игру в кошки-мышки с назначением государственного секретаря. Очень ценим твою осмотрительность в этом вопросе, но любая попытка затянуть его решение может вызвать к себе внимание, несоразмеримое его важности. Лучший способ решить — это взять быка за рога и сделать это немедленно! Если ты собираешься стать сильным президентом, а мы в этом нисколько не сомневаемся, то должен научиться делать, что ты хочешь, говорить что хочешь, и пусть другие приспосабливаются к тебе. Это уже их проблемы! Мой дорогой Ред, как ты можешь стать таким президентом, если не будешь предпринимать решительных действий и самым энергичным образом придерживаться их? Я хочу, чтобы ты вскоре созвал пресс-конференцию и объявил о назначении на пост государственного секретаря Уильяма Шеридана — человека, которому ты полностью и безоговорочно доверяешь. Причем сделать это нужно безотлагательно. Предоставь журналистам подумать о причинах и так далее…

«Я так и знал, — подумал Ред. — Старая игра в одни ворота». Он бросил быстрый взгляд на Билла, втянувшего голову в плечи, как будто ожидая удара. Ред не хотел причинять ему боль, и именно из-за этого он всячески откладывал окончательное принятие решения. Но Джудит была права. С этим нужно покончить одним ударом, раз и навсегда. Сильный президент не может позволить себе слишком долгих колебаний. Это уже не повлияет на результат, а лишь отодвинет принятие решения.

И все же ему было трудно пойти на это. В какой-то мере он был признателен Биллу. Более того, ему было жаль его. В жизни крупно не повезло, упустил свой шанс стать президентом. Интересно, уверен ли Билл в том, что выбрал в качестве жены лучшую женщину? Когда Ред думал о Фрэнки, о том, что ей удалось сделать в Сенате, о всех тех законодательных инициативах, которые она протолкнула, о ее доброте и сердечности, ему было жаль этого человека, женившегося на Джудит. Иногда приходила в голову мысль, что Билл просто дурак: жил в каком-то совершенно другом измерении. Как он мог даже мечтать о должности госсекретаря? Хотя, конечно, мечтать-то он мог. А Джудит пытается этот бред осуществить.

Джудит стояла в центре комнаты, перед камином, а Билл сидел у окна. К кому из них он должен обратиться?

Он повернулся к Биллу:

— Ты должен понять, что об этом не может быть и речи. Ты не участвовал в политике более тридцати лет, знаешь, какой будет скандал. Даже если я назову тебя. Никто и никогда это не утвердит…

Билл промолчал, но тут подала голос Джудит:

— Ты назови его, а я позабочусь об утверждении.

Ред повернулся к Джудит — женщина, которая дала ему жизнь, а затем медленно отнимала ее у него… шаг за шагом… год за годом, с тех самых пор, как он себя помнил.

— Каким же, интересно, образом ты собираешься это сделать, мать? Купить все голоса? А тебе не приходило в голову, что есть люди, которых нельзя купить? Никакими деньгами.

Джудит ответила презрительной ухмылкой:

— Некоторых, возможно. Но остальных ты заставишь.

— То есть, это то же самое, что ты делала со мной? Ты меня купила или заставила?

Джудит снова улыбнулась, но на этот раз с меньшим презрением.

— Вероятно, я использовала и то и другое. И не надо обижаться на меня сейчас. Ты уже не маленький мальчик. Тебе сорок восемь лет, и не надо строить из себя непорочную невинность. Ты знаешь все, что я сделала для тебя и как я это делала. И ты позволял мне это так делать, не забывай об этом! Нет, мой дорогой мальчик, твои руки не такие уж и чистые, как ты себе представляешь. За все нужно платить.