Посылаю тебе железнодорожный билет туда и обратно. Хотелось бы, чтобы ты погостила у нас еще дня два после дня рождения. Я очень надеюсь, что ты приедешь — тем более что мы послали приглашения твоей сестре Джейд и кузенам — Джудит и Редьярду Стэнтонам».

Там будет ее сестра Джейд! Как же она могла остаться?! Абигайль так захотелось повидать сестру, что решила во что бы то ни стало приехать на праздник. Чего бы это ни стоило!

Теперь ей плевать на своих стариков, раз Франческа прислала железнодорожный билет. Конечно, надо будет просить, умолять на коленях. Но если они так и не уступят, она попросту убежит! Кто сможет помешать? Ведь не запрут же на замок в конце концов! Она поедет, даже если Трюсдейлы не разрешат. Ведь так хотелось увидеться с сестрой, пообщаться и поговорить с ней. Может быть, тогда она узнает наконец, испытывала ли покойная мать хоть немного любви к своей брошенной дочери?

Она готова была выполнить целый список обещаний, если только дядя Джордж и тетя Селена согласятся отпустить ее к Шериданам (разумеется, не сказав им о том, что Джейд также приглашена).

Итак. Она будет в два раза дольше сидеть над домашними заданиями.

Она никогда не будет отвлекаться во время церковных служб и станет ходить в воскресную школу каждую неделю, а не раз в две, как раньше.

Она никогда не будет отлынивать от воскресных походов в гости с двоюродными дедом и бабкой, не будет возражать, если рядом с ней во время чаепития захочет сесть старый мистер Пирсон (он страдал катаром дыхательных путей, поэтому несколько раз в минуту доставал из коробочки салфетку и отхаркивался, после чего аккуратно убирал ее в коричневый бумажный мешочек, бывший всегда при нем).

Она готова в течение полугода не включать телевизор или (если бы это больше устроило стариков) отказаться от своих любимых передач, чтобы смотреть все, что нравилось им.

Она не пойдет на концерт Джоан Баэз, хотя уже был куплен билет. Его можно было продать Джейни Трумен, которая очень страдала, что ей он так и не достался. Вырученные деньги можно пожертвовать на благотворительные нужды!

Список занял три страницы. Кажется, Абигайль написала все, что могло прийти в голову. Она решила подождать до утра, чтобы собраться с силами для предстоящего разговора. В постели, крепко прижимая к груди приглашение, она все время повторяла:

— Господи! Прошу тебя, сделай так, чтобы хоть раз сбылось мое желание! — Какое счастье, что в конверт был вложен железнодорожный билет! Ведь Джордж и Селена очень скупы и могли бы отказать, сославшись на дороговизну. Как это тетя Франческа догадалась, что для стариков Трюсдейлов основным признаком благочестия была именно бережливость?!

Абигайль спустилась в столовую, сжимая в одной руке приглашение, а в другой — железнодорожный билет и список обещаний. Сердце ее бешено колотилось. Потом, собравшись с силами, она молча протянула старикам приглашение.

— Когда оно пришло? — спросил Джордж.

— Вчера. Когда вас обоих не было дома.

Старики обменялись многозначительными взглядами. Абигайль показала им билет.

— Почему ты не рассказала о приглашении сразу? — спросила Селена.

— Потому что я… я… готовила вот это, — пролепетала Абигайль, показывая список обещаний.

Дядя Джордж и тетя Селена по очереди прочитали список. Одно то, что они сразу же не ответили отказом, вселяло в Абигайль надежду. Ей с трудом удавалось сдержаться, чтобы не начать упрашивать, — тогда неминуемо последовал бы отказ. Тем более нельзя было плакать. Слезам в этом доме никто не верил. Они могли вызвать у Джорджа и Селены лишь отвращение, это никак не вязалось с их представлением о хорошем вкусе. Пророни она хотя бы одну слезинку, отказ последовал тотчас же.

Неожиданно Джордж произнес:

— Ну что ж, весьма внушительный список.

А Селена добавила:

— Задумано много хорошего. Как тебе кажется, Джордж?

— К тому же они прислали билет.

— Да и вообще, поездка по стране может оказаться полезной для расширения кругозора. Полагаю, что Франческа и ее муж-губернатор не смогут за какие-то несколько дней испортить девочку. Что же касается их дочери, то она отвечает за своих родителей не больше, чем Абигайль за свою мать.

— Ты права, — подхватил Джордж, — права, как всегда.

Абигайль не могла поверить своим ушам: невероятно! Они, кажется, были готовы выполнить ее просьбу! Она не знала, что накануне этого разговора Селена напомнила мужу, что выходные перед Днем труда — последний шанс съездить на море. Поэтому она могла лишь радоваться, что отпадает тяжелая необходимость тащить с собой Абигайль, думать о том, как та ведет себя за столом и с кем проводит время. Особенную тревогу вызывало у Селены именно окружение воспитанницы. И потом, не придется тратиться на девочку. Праздники продлятся четыре дня, экономия налицо: им не придется платить за еду и отдельную комнату для Абигайль.

Селена кивнула Джорджу, и он с серьезным видом произнес:

— Ну что ж, Абигайль, мы согласны. Можешь съездить.

— Спасибо, спасибо, дядя Джордж! Спасибо, тебя Селена! Вы не пожалеете об этом, обещаю вам!

— Надеюсь, ты сдержишь свои обещания, — сказала Селена. — Сразу же после завтрака можешь пойти к себе и написать Франческе, что ты приедешь. Однако должна сказать, что твоя тетя повела себя довольно странно — ведь она не написала, насколько дней тебя приглашает…

— Она написала! Меня приглашают на целую неделю!

— Где это ты вычитала?

— В конверт была вложена записка, — Абигайль предусмотрительно выбросила ее, чтобы старики не узнали, что среди приглашенных — Джейд.

— А можно на нее взглянуть? — протянула руку Селена.

— Я ее куда-то задевала. Наверно, выбросила по ошибке, — пробормотала Абигайль, а сама при этом думала: «О Господи! Лишь бы она не стала рыться в помойке!»

— Гм, ты очень невнимательна.

— Простите меня, тетя Селена. Я больше не буду.

— Хорошо. Но надо продумать о подарке для твоей двоюродной сестры. Можно преподнести ей книгу или коробку льняных платочков с вышивкой. Выбери подарок сама, а я дам денег.

— Спасибо, тетя Селена.

Селена откинулась на спинку стула: она была довольна, что все сложилось именно так. Правда, придется потратиться на праздничное платье для девочки — такое, чтобы прослужило ей еще года два. Она разрешит ей купить и туфли к платью — это не очень дорого. Сейчас, кажется, в моде туфли на шпильках? Что ж, пусть купит себе такие.

Наконец проснулась Джейд. Она сладко потянулась, увидела Абигайль и сказала:

— Ах, Эбби, мне снился такой чудесный сон!

Абигайль присела на край кровати. Именно для этого она приехала в Палм-Бич: ей хотелось побыть наедине с сестрой.

— О чем, Джейд?

— Какой прекрасный сон! Мне снилась мама. Мы были в ее спальне. Знаешь, там было так красиво! Я никогда не забуду, как выглядела эта комната при маме: зеркала, атласные покрывала, белый ковер, туалетный столик со всевозможными кремами и лосьонами.

Абигайль кивнула головой, хорошо представляя себе спальню матери. Однажды, просматривая старые журналы в одном из букинистических магазинов, она обнаружила интервью с Карлоттой, где в мельчайших подробностях описывалась ее спальня. Журналист не забыл упомянуть даже об огромном стенном шкафе с зеркальными дверцами: «Обворожительная Карлотта любит сидеть у камина на своей вилле, напоминающей чем-то орлиное гнездо, прилепившееся к склону одного из холмов Бель-Эйр. Она проводит все свободное время в обществе обаятельного Трейса Боудина — владельца знаменитого клуба „Палм-Гротто“. Всегда рядом с Карлоттой ее очаровательная дочка — миниатюрная копия мамы».

В журнале был помещен ряд фотографий. На одной из них был портрет Карлотты, висевший на стене спальни. Она была изображена в белом бальном платье, с распущенными волосами, свободно ниспадавшими по плечам, глаза ее блестели, рот — чуть приоткрыт. Это был портрет кинозвезды, ставшей по мановению какой-то невидимой волшебной палочки королевой бала.