В центре интересов Барбары Лённквист – живое русское слово, его глубинная образность, отражающая память культуры. Развитому языковому слуху, вдумчивому отношению к тексту прежде всего способствует её деятельность как переводчика: она была отмечена престижными наградами, в том числе премией Шведской академии наук. Барбара принадлежит к числу самых известных у нас и за рубежом западноевропейских исследователей русской литературы. Многие её книги изданы на русском зыке. В 1999 году в серии «Современная западная русистика» петербургского издательства «Академический проект» опубликована её книга «Мироздание в слове. Поэтика Велимира Хлебникова». В книгу вошли главы её более раннего исследования о Хлебникове, положенного в основу диссертации, «Хлебников и карнавал». В своём скрупулёзном текстологическом анализе Лённквист раскрывает общие закономерности поэтики мастера – например, «закон качелей» в образовании хлебниковских смыслообразов, при котором противоположные полюса смыслов то и дело меняются местами. Книга содержит ценнейшие наблюдения за логикой образования центральных неологизмов Хлебникова, его поэтикой «карнавального типа», опирающейся на особенности его миропонимания.

Другое масштабное направление исследований Лённквист связано со словом и мыслью Л.Н. Толстого. Здесь и «пушкинский текст» Толстого, и кавказская тема «Хаджи-Мурата», и литературно-историческая перспектива «Азбуки». Увлекательные наблюдения за художественным языком в романе «Анна Каренина» легли в основу книги «Путешествие вглубь романа». Анализируя текст методом «медленного чтения», автор привлекает читателя к «дешифровке» функций разных мотивов (сон, английский стиль), французского языка как «чужой речи», ключевых слов, образующих скрепы повествования.

От внутренней формы слова и роли мотива исследователь переходит к более высоким уровням организации повествования, к обрядово-фольклорным традициям, архаическим представлениям, «вечным» вопросам русской культуры. В фокус внимания попадают и сквозные универсалии, объединяющие, казалось бы, совершенно не имеющих между собой ничего общего писателей: так, одна из статей Барбары посвящена теме мухи у Толстого и Хлебникова. Архаический пласт русской культуры, пронизывающий структуру текста русской литературы, проступает в разных обличьях тем и сюжетных построений. В круге внимания Барбары – и проблема «славянства» у Толстого, и судьбы эмиграции по Бунину, и социальные проекции дискурса Солженицына, и формы трансформации истории в искусство у Цветаевой. А ещё здесь и Замятин, и Бабель, и Пильняк, и Бродский[?] Широкий спектр исследований русской литературы отразился в сборнике статей Барбары Лённквист разных лет «Кленовая ветвь», вышедшем в Петербурге в 2013 году.

Живой темперамент исследователя, увлечённость русским языком и его воплощением в художественном тексте, исключительная языковая интуиция Барбары и огромная эрудиция в области русской культуры делают её сочинения, написанные ёмко и просто, увлекательными и насыщенными новизной, а встречи с этим ярким талантливым человеком – незабываемыми.

Наталья ЗЛЫДНЕВА

Теги: Барбара Лённквист , руссистика

Барбара Лённквист. Мироздание в слове. Поэтика Велимира Хлебникова. - СПб.: Академический проект, 1999. – 234 с. – 1000 экз.

Одна из наиболее значительных работ западного хлебниковедения. Обобщает статьи, написанные за полтора десятилетия исследований. Содержит как анализ избранных стихотворений (в том числе подстрочный подробный комментарий), так и рассуждения о принципиальных особенностях поэтики Хлебникова. В качестве недостатка книги читателями академического круга упоминалось отсутствие указателей (предметного, именного, произведений Хлебникова).

Барбара Лённквист. Путешествие вглубь романа. Лев Толстой: Анна Каренина. – М.: Языки славянской культуры, 2010. – 128 с. – 1500 экз.

Западные учёные исследуют мир "Анны Карениной" с особым интересом: это один из самых известных русских романов и, по принятому ещё со времён Набокова мнению, самый совершенный. Всякое толкование субъективно, и всё же интерпретации учёных, глубоко вошедших в книгу Толстого (а переводчик, по определению, самый внимательный читатель), достойны ознакомления, тем более что книга доступна самому широкому кругу читателей.

Барбара Лённквист. Кленовая ветвь: Статьи разных лет о русской литературе. – СПб.: Издательство Европейского университета, 2013. – 208 с. – 500 экз.   

Эта книга словно иллюстрирует разнообразие интересов Барбары Лённквист в русской литературе. Ахматова и Бунин, Замятин и Тредиаковский, Солженицын и Цветаева уживаются здесь под одной обложкой.

Предметом исследований становится как отдельное стихотворение («Сретенье» Бродского) или рассказ («Солнечный удар» Бунина), так и переводческие проблемы (перевод сказа, «тайный язык»), а также сквозные темы (образ мусульманина в русской литературе, роль маски в русском модернизме).

Здесь есть и литературно-исторические зарисовки («революционная Москва глазами наблюдательного шведа»), и экскурс в творческие биографии писателей.

Переводы

Фазиль Искандер

«Созвездие

Козлотура" Лев Толстой

«Хаджи-Мурат»

Теги: Барбара Лённквист , руссистика

Осенней ночью в Большом Атмасе вспыхнул дом. Пожарных вызвали не сразу - в доме никого не было. Тушить его, вопреки традиции, деревня не бросилась: молились, чтобы сгорел быстрее, пока не приехали пожарные.

Преступник не скрывался – 19-летний Вовка Назаров плакал грязными слезами, но по другому поводу – от бессилия. Не защитил сестрёнку, не вывел на чистую воду убийцу, которого давно подозревал[?] Поджог дома – не месть, а его попытка стереть с лица земли страшное место.

Здесь четыре года жила многодетная семья Кукиных-Калининых. 28-летняя мама Оксана Кукина сидела с четырьмя детьми: 7-летний старший, младший, которому нет и года, две дочки трёх и пяти лет. 39-летний папа Максим Калинин иногда ездил на вахты. Когда приезжал, покупал детям шоколадки, себе и жене – выпивку.

Пили тихо, за глухим забором, по деревне друг за другом не бегали, милицию не тревожили, соседкам Оксана не жаловалась. Нелюдимые, решили сельчане, но в остальном – такие же, как все. Работы в Большом Атмасе давно нет. В райцентр за 12 километров, в Омск – за 160, за рублём ездят немногие – работы на всех и там не найти. На Тюменском Севере накалымить можно, но и порядки суровые: за выпивку – штраф либо отправка на Большую землю.

Так что кормильцы на вахтах долго не держатся – в деревне давно привыкли пить: сначала от безысходности, потом от усталости. Калинин тоже мотался по разным вахтам. В селе его слегка побаивались – ходили слухи, что он шесть раз судим, раз в месяц к нему заглядывал участковый из райцентра. Сплетничали, правда, что на ворота Калинин натянул проволоку, через которую провёл электрический ток, что жену вывозит в лес, чтобы хорошенько – на воле – "поучить". Временами и глава села, и участковый из райцентра, и соседи советовали Калинину сильно не лютовать. Тем дело и кончалось. Дело-то житейское – странности у всех есть, а жену кто по пьянке не гоняет?