Граната рванула в воздухе, где-то посередине гостиной, переколотив осколками и воздушной волной все стеклянное и фарфоровое. А кто не угодил под «лимонные дольки», воевать пять-шесть секунд был все равно не способен.

— Дверь, дверь открывай, падла! — заорал Гребешок, выскакивая из-за угла, и на сей раз Луза, хоть и офигел немного от взрыва, сделал все как надо. Тем более что Гребешок с трофейным «стечкиным» уже подскочил к двери гостиной и был готов прикрыть неповоротливого приятеля. Из-за косяка двери, не высовывая даже полглаза, Гребешок лупанул одну очередь, другую, не заботясь особенно, чтобы в кого попасть.

Луза, как ни странно, дрожащими руками довольно быстро справился с замками и тут же ринулся прочь из квартиры.

Гребешок, не поворачиваясь спиной к гостиной, отскочил к входной двери, дал напоследок одну длинную очередь и, расстреляв все, что еще было в «стечкине», дернул по лестнице следом за Лузой.

— Куда ты несешься, коз-зел! — Гребешок настиг Лузу почти у самой двери, выходящей на улицу. — Спокойнее, блин! До машины двадцать метров, пешком иди, не беги!

Они вышли из подъезда и те двадцать метров до своей «девятки» прошли легким спортивным шагом, так что на них даже никто из прохожих не обернулся. «Девятка» завелась быстро, Гребешок испустил облегченный вздох. Старательно, не превышая скорости, он порулил за город, в «Белую куропатку». Несколько милицейских машин с мигалками, мчавшиеся к месту происшествия, пронеслись мимо «девятки», не удостоив ее внимания.

В «Куропатку» Гребешок с Лузой добрались без приключений. Никто за ними не гонялся, не объявлял на них розыск. Подкатив к офису, где заседал Сэнсей, они вполне отдышались и ощущали явное облегчение.

Рядом с офисом уже стояла «восьмерка» Агафона. Они с Налимом ездили по своему маршруту, в который входили вокзал, дома по улице Александра Матросова и бульвар Декабристов. Кроме того, Агафон посетил нескольких старых друзей по службе в милиции. У них с Налимом все прошло куда спокойнее.

Правда, и информация у них была не столь ясная и понятная, как у Гребешка.

Для начала Агафон решил отработать голубую «шестерку». Хотя в общем и целом, по прежним данным, было ясно, что с вокзала Ростик ехал на случайной машине, что-то подзуживало бывшего старшину познакомиться с водилой поближе. На вокзале ждать пришлось недолго. «Куратор» Миша подвел Агафона и Налима к владельцу «ВАЗ-2106» голубого цвета и внушительно посоветовал тому говорить братанам все как на духу. «Пожалуются, — предупредил он „бомбилу“, — выпишем с вокзала на хрен!»

«Бомбила» был довольно невзрачным мужичком, к тому же сильно запуганным. Когда к нему в машину влезли такие гости, он струхнул капитально, опасаясь, что влетел в крутую разборку между блатными, где и врать, и говорить правду одинаково опасно. Сначала он пошел по тому же пути, что и вождь «барсов» Жора, — стал говорить, что толком не помнит, видел или не видел Ростика. Мол, за день не один десяток туда-сюда перевозишь, хрен упомнишь, кого, когда и куда. Но у Агафона на этот счет были вполне четкие аргументы.

Он строгим, железным голосом попросил товарища не пудрить мозги, объявил ему, что знает совершенно точно, когда и куда он возил господина, изображенного на предъявленной фотографии. Агафон подробненько изложил Сане

— так звали «бомбилу» — весь ход их с Ростиком поездки от вокзала до «Береговии», а потом Саниного возвращения на вокзал. Саня после этого вконец напугался и стал рассказывать все, что просили, и даже то, что не просили. В результате оказалось, что Ростик представился самодеятельному таксисту Валерой, фамилию Лушин не назвал, но, видимо, поддерживал свою легенду. Кроме того, судя по рассказу Сани, Ростик-Валера утверждал, что коренной москвич, в этом городе никогда прежде не бывал. Однако с самого начала потребовал везти себя в «Береговию», дескать, эту гостиницу и в Москве знают. Но самое главное: Саня рассказал, что ближе к вечеру, часов около восьми, еще раз подвозил Валеру с Артемьевской улицы. При этом вместе с Валерой в машину сели две девчонки, которых он, судя по всему, не знал. Просто был в хорошем расположении духа и, проявив широту характера, решил помочь малолеткам доехать до дому. Вначале он хотел довезти их до улицы Матросова, а потом ехать в гостиницу. Однако по ходу поездки обе девчонки — на вид лет по двадцати, не больше — очень его заинтересовали. И когда выяснилось, что девчонки работают малярами-штукатурами, живут в общаге без мам и пап, Валера свое решение ехать в гостиницу неожиданно изменил.

Он вылез из машины возле общежития строителей (улица Александра Матросова, дом 12), но заплатил — этого Саня не утаил — и за несостоявшуюся ходку к «Береговии».

Саня точно помнил и то, что в руках у Валеры был пакет с голой бабой, а в пакете лежала какая-то штуковина, похожая на большой кубик. Саму коробку Саня не видел, на вес не пробовал.

Пообещав Сане, что проверят все «от и до», Агафон и Налим отправились в общагу. Им повезло — вахтер, сидевший в стеклянной будке у вертушки, дежурил в тот день, когда Ростик-Валера посетил общагу. Конечно, среди прочей мужской публики, которая наведывалась в гости к юным строительницам, его нельзя было не заметить. Дед-вахтер, как выяснилось, из отставников, встретил Агафона и Налима весьма прохладно и подозрительно. Но когда Агафон профессиональным жестом достал удостоверение сотрудника МВД (не настоящее, но очень похожее) и очень профессиональным тоном стал задавать вопросы, вахтер подтянулся и бодро взялся излагать все, что знал. Правда, в отличие от перетрусившего Сани он решил, что имеет дело с представителями закона. А потому беспокоился, как бы не просказаться о том, что использовал служебное положение в личных целях. В том, что это было именно так, а никак не иначе, у Агафона сомнений не было.

Согласно показаниям вахтера Степана Ивановича, в 20.30 — время он назвал точно, Агафон в этом не сомневался — в общагу пришли две постоянно проживающие: Лида Терехина и Лариса Зуева. С ними был тот самый гражданин, который изображен на фото. Он был в легкой степени опьянения, с собой имел пластиковый пакет, в котором лежали две бутылки красного вина. Кроме того, был другой пакет с изображением обнаженной натуры, там находилась закуска. Ровно в 23.00 данный товарищ покинул территорию общежития в сопровождении тех же девушек, которые вернулись через полчаса. Больше гражданин, изображенный на снимке, в общежитие не приходил.

Агафон очень сомневался в том, что Валера-Ростик покинул общагу в 23.00. В принципе, несмотря на то, что дед старался выглядеть неподкупным службистом, Агафон на сто процентов был убежден, что за сотню баксов или соответствующую сумму в рублях вахтер оставил бы в общаге до утра даже Салмана Радуева. Впрочем, для пользы дела Агафон сделал вид, что во все это поверил, и поинтересовался, где сейчас находятся девушки. Степан Иванович доложил, что должны быть на работе, но в каком стройуправлении они работают, он не в курсе. Агафон и Налим, поблагодарив деда, отправились к комендантше.

Анна Владимировна, пухлая, но строгая дама, перевалившая за полувековой юбилей, охотно проинформировала «милиционеров», что обе девушки работают малярами в муниципальной фирме «Возрождение», которая занимается благоустройством улиц, отделкой, ремонтом и покраской фасадов зданий, находящихся в собственности города, и тому подобными работами. И Лида, и Лариса в городе недавно, но довольно бойкие, хотя по нынешним временам особой распущенностью не отличались. Конечно, юноши к ним заходят, в комнате довольно часто выпивают, но скандалов или крупных драк у них не отмечалось.

Агафон не преминул подняться на четвертый этаж, в 451-ю комнату, где проживали Терехина и Зуева. Комендантша отперла комнату. Кроме Лиды и Ларисы, там жили еще две девицы, работавшие в СМУ-7 штукатурами. Они тоже были на работе. В комнате было относительно прибрано и даже уютно, хотя бедновато.