— В машине… Они в машине лежали, в «бардачке».
— А потом?
— Не знаю где…
Агафон смачно матюкнулся, не пожалев ушей присутствующих дам, которые, впрочем, ничего нового для себя не открыли. Но самое смешное, что именно матерное слово удачно срифмованное Агафоном со словом «где», оказалось воистину «ключевым».
Элька, все еще не выбравшись из полусна, подтвердила:
— Да. Там лежали.
— И сейчас там? — обалдело пробормотал Агафон.
— Там.
— Доставай! — приказал Агафон.
Ключики, как оказалось, были упакованы в презерватив, завязанный на узел, задвинуты «тампаксом», а снизу еще и прокладкой прикрыты…
В общем, сейчас они уже находились у Агафона вместе с кубиком и шайбочкой.
Конечно, после того, как прошло еще минут пятнадцать и автомобили выкатили на Московское шоссе, Элька пришла в себя окончательно. Только тут она сообразила, какие ключики отдала.
— Во дура, а? — сказала она, злясь на себя. — Кукла безмозглая! Сперва отдала, а потом вспомнила…
— Не переживай, — ободряюще произнес Агафон. — Ты бы их так и так отдала. Не мне, так тем, в черном. Но они, между прочим, тебя бы потом убрали, а мы наградим.
— Так я тебе и поверила.
— Серьезно. Можем тебе вместо этой гробины, — Агафон щелкнул по обивке салона «Волги», — «Мерседес» подарить. Даже «Линкольн», наверно. Можем даже маленький самолет купить, если захочешь. Я же говорю: мы тебе обязаны жизнью. Заказывай, чего хочешь. В пределах полумиллиона баксов.
Элька посмотрела на Агафона более серьезно, но менее зло:
— Хорошо, я скажу, что мне надо. Мне надо, чтобы у Олежки были протезы, хотя бы на ноги. Здесь такие не делают. А выписывать из Германии через фирму
— очень дорого. Накрутят сверх головы.
— Стало быть, тебе надо туда ехать? — спросил Агафон. — Нет проблем. Спонсируем.
— Только учти, я и Олежка из дома уезжали безо всего. У меня при себе загранпаспорта нет, у Олежки — даже российского. А обратно в город нам сейчас нельзя…
— Паспорта в нашем государстве делают запросто, — усмехнулся Агафон. — Хотя, конечно, это дело расходов потребует, но в принципе проблем не будет.
— Это я могу и сама устроить, — сказала Элька, — и намного дешевле, чем у вас получится. Потому что вы в Москве хуже моего разбираетесь, небось и знакомств нет, а у меня — выше крыши. От вас мне может понадобиться одно: подстраховать.
— Со стрельбой? — прищурился Агафон.
— Думаю, одним внешним видом. Но всякое может быть. Ты всерьез насчет пол-«лимона» баксов или это так, треп?
— Всерьез, — Агафон не был уверен, что все отнесутся к этой идее равнозначно, но знал аргументы, которые заставят их отказаться от идеи попользоваться валютой Лавровки. — Кстати, насчет подстраховки. У нас ведь кубик есть…
— Какой кубик? — удивилась Элька. Удивилась совершенно искренне, без притворства.
— Забыла, что ли? — спросил Агафон. — Черный такой, с шайбочкой. В сумке у тебя лежал, в коробке из-под французских духов. Вчера девки его нашли.
— А там разве не настоящие духи были? — еще больше удивилась Элька. Агафон теперь был на сто процентов убежден, что она эти «духи» действительно не открывала.
— Нет, — ответил Агафон и достал из кармана кубик.
— Кстати, — доложил из-за баранки Налим, — впереди, через пару километров, — пост ГАИ. Может, пора кубик проверить?
— А не ближе? — отвернувшись от Эльки, спросил Агафон.
— Нет, как раз около того. Я по этой трассе несколько раз груз сопровождал, помню, — уверенно произнес Налим. — Если включать эту мухлевку, то лучше сейчас, пока они нас издали не увидели. А то либо с ума сойдут, либо заподозрят чего.
— Мысль верная, — кивнул Агафон и вытащил из кармана кубик. — Ночью эти подружки (Лариса сидела в «девятке» у Гребешка, а потому Агафон указал пальцем только на Лиду) с помощью данной фигулины целый концерт устроили…
А в это время на посту ГАИ, откуда уже давно уехал молоковоз, испившие
парного молочка служивые нервно поглядывали на дорогу, ожидая увидеть серую «Волгу» с красной «девяткой», в них должны были ехать вооруженные преступники. Поэтому, когда мимо них прокатили один за другим два микроавтобуса «Тойота» зеленого цвета, никто и не пошевелился. После этого гаишники еще долго бдили, не догадываясь, что машины давно прошли…
Нет, Элька ни черта не знала о кубике. Когда Агафон уложил шайбочку на грань с нарисованным кружком и та стала вращаться вокруг невидимой оси, она изумленно ахнула, как трехлетняя девочка, которой впервые показали новую заводную куклу.
— А отчего она крутится? — спросила Эля, но тут Агафон, не отвечая, придавил левый большой палец к поверхности кубика через отверстие в шайбе. Внутри «Волги» и «девятки» ничего не поменялось. Но внешне они преобразовались в зеленые микроавтобусы. Тем, кто сидел в «Волге», момент превращения вообще не запомнился. Только чуть-чуть мигнуло в глазах и щелкнуло в ушах. И только потом, когда Агафон обернулся, то увидел в заднее стекло зеленую «Тойоту». А вот Гребешок и все, кто сидел в «девятке», после вспышки в глазах и щелчка в ушах разом увидели микроавтобус на месте «Волги».
Гребешок помнил предупреждение Агафона, но все-таки дернулся за рулем от удивления. Все прочие, кроме Ларисы, тоже встрепенулись.
— Как это? А? — испуганно пискнула Ксюшка.
— Это они кубик включили, который у нас с Лидкой забрали, — спокойно объяснила Лариса. — Он всякие глюки показывает. Наверно, специально, чтобы ментов обмануть.
— Клево! — вырвалось у Гребешка. — А нас тоже переделали?
— Наверно, — пожала плечиками Лариса.
Гребешок, придерживая руль, высунул голову в окно и обалдел: с внешней стороны машина была зеленым микроавтобусом, а изнутри, через лобовое стекло, по-прежнему просматривался красный капот «девятки».
— Как это получается? — выдавил из себя Гребешок, ощущая, что маленько сдвинулся по фазе.
— Кто бы знал… — хмыкнула Лариса. — Может, Элька знает? Небось сейчас Агафон у нее там, в «Волге», все выспросит…
Но Элька точно ничего не знала. Наморщив лоб и намотав на пальчик прядь из растрепавшейся прически, она вспоминала:
— Я эту штуку взяла из пакета у Ростика. Там еще одна картонная коробка была, побольше. Тоже как кубик. Но в той коробке какая-то жестянка была запаянная. Она в сумочку не помещалась. Я ее оставила, а эту даже не открыла, просто бросила в сумку — и все.
— И ни разу подушиться не захотелось? — спросил Агафон.
— Ну, во-первых, у меня духов до фига, — сказала Элька. — А во-вторых, когда вспомнишь, как эти достались, так сразу расхочется…
И вдруг — бабья душа не просто потемки, а хрен знает что! — Элька, не отрицавшая того, что разделалась с Ростиком, но до сих пор помалкивавшая о том, как это происходило, начала исповедоваться. Правда, почти все Агафон уже знал. Нюансики только отдельные уточнились, и последний туман с картинки ушел.
В ту ночь Олега мучили кошмары, он метался, психовал, требовал, чтоб Элька его убила. Около полуночи ей пришло в голову, что, может, свежий воздух его успокоит. Сперва вынесла на двор коляску, потом Олега, усадила и повезла гулять по улице Матросова. Прогулка действительно успокоила парнишку, истерика прекратилась. Гуляли больше часа, разговаривали, вспоминали то хорошее, что было, а про плохое помалкивали. В общем, уже собирались домой, когда встретили веселых и пьяных Ларису и Лиду в компании с Ростиком.
Она его сразу узнала. Потому что в свое время именно он вылез из притормозившей машины и завел разговор о том, как опасно для таких красивых девушек ходить по улице без провожатых. Наверно, если бы не он, Эля ни за что не полезла бы в эту машину. Может быть, если бы ее пригласил не Ростик, а кто-то другой, она убежала бы и спаслась бы. Улица была освещена, были люди, не решились бы ее усаживать в машину силой. Впрочем, черт его знает, как все сложилось бы, если бы она уперлась, но факт есть факт — в машину она села сама, поверила благородному лицу и обаятельному взгляду Ростика. Потом, когда Ростика и его приятелей задержали, она еще раз видела его на опознании. Он был совсем иной, испуганный, с бегающими глазами. Ей только надо было сказать: он! И тогда уже ничто не спасло бы Ростика от гнусной 117-й. Но уже были звонки, которыми пугали ее родителей, и была предложена сумма в баксах, если откажется… В общем, Ростика она якобы не узнала. И он остался на воле.
