Поражение со счетом 0:4 не стало окончательным позором «Сельты» в принципиальном противостоянии. 18 марта 1956 года дубли Поло и Базана, а также гол Куэнки обеспечили команде из Лa-Коруньи маниту («пятерня» — пять растопыренных пальцев, означающих пять забитых мячей) — 5:0. Свой подвиг в дерби Гальего «Депортиво» повторил в 2004 году благодаря хет-трику Виктора Санчеса и голам Диего Тристана и Альберта Луке.

Ярчайшие поединки между клубами возникали на стыке XX и XXI веков, когда обе команды были, что называется, в порядке. «Депортиво» называли «Супердепором» и «Евродепором». «Сельта» не имела такого громкого прозвища, зато могла побить кого угодно, а в ее составе блистал El Zar — российский легионер Александр Мостовой, ставший настоящим идолом для саппортеров. Виго. В сезоне 1999-00 гг. состоялось галисийское дерби, ставшее культовым для всего футбола региона, ведь к началу поединка обе команды возглавляли турнирную таблицу Примеры — впервые в истории.

К тому времени ненависть достигла апогея, участились случаи нападения болельщиков на автобусы команд: футболисты «Депортиво» чувствовали опасность в Виго, а «Сельта» прибывала в Ла-Корунью на бусе, который не был раскрашен в клубные цвета — мало ли что.

Более чем натянутые отношения между клубами создали уникальную трансферную политику галисийских команд в отношении друг друга. «Депор» не покупал никого из «Сельты», и наоборот; не приобретали даже футболистов, которые становились свободными агентами и достались бы команде бесплатно. Как в Индии существует каста неприкасаемых, как в тюрьмах известен институт «зашкваренных», так и игроки из ненавистного лагеря злейшего противника стали бы в команде париями. За всю историю существования дерби Гальего известен только один случай прямого перехода: в 2001 году сербский защитник Горан Джорович — воспитанник «Приштины», поигравший в «Црвене Звезде»,— отправился из Виго в Ла-Корунью.

Естественно, что саппорт «Сельты» мгновенно предал балканца анафеме, его футболку торжественно сжигали на улицах, а на «Балаидос» готовили горячую встречу и новую речовку, включающую в себя такие термины, как «иуда» и «песетеро».

Однако и в новом клубе серба не встречали с распростертыми объятиями. Футболисты, разумеется, ничего не говорили — о переходах такого типа стараются не распространяться «вне цеха», — но вот болельщики «Депортиво» смотрели на новичка с презрением. Пусть он и являлся на какое-то время частью их клуба, но никто не забыл, что недавно Джорович носил голубые цвета «Сельты».

В Примере за «Депор» Джорович сыграл всего лишь десять матчей, после чего отправился в провинциальный и никогда ни на что не претендующий «Эльче»: хоть и дивизион рангом ниже — зато на душе спокойнее. И никто не обещает избить в ближайшей подворотне.

Агрессия между футболистами — это одно, но совершенно другая ситуация вырисовывается, когда начинается открытый конфликт между администрациями клубов. Руководства «Депортиво» и «Сельты» долгое время старались не говорить ничего резкого в адрес друг друга, зная, что любое неосторожно оброненное слово может спровоцировать фанатов. Но в 2009 году «Кельты» захотели купить бразильского атакующего универсала Лулиньо, которого на родине, скорой на всевозможные прозвища, уже успели окрестить «новым Роналдиньо».

Все было бы хорошо, но на авансцене неоясиданно появился «Депор», в нулевых уже утративший почетную приставку «супер». Вагнер Рибейро, агент 19-летнего бразильца, пережил тяжелейший процесс переговоров с двумя клубами-врагами, которые одним глазом зорко следили за соперником. Дело дошло до того, что галисийцы стремились выиграть гонку за южноамериканца уже из чистого принципа — если «переговорщик» из Виго приглашал Вагнера Рибейро для беседы в ресторан, то на следующий день в дело вступал представитель команды из Лa-Коруньи, пытавшийся перебить соперника более увесистым счетом.

«Они абсолютно ненормальные,— грустно констатировал вернувшийся в Бразилию агент.— Совсем помешались на этом своем дерби». «Коринтианс», которому принадлежал Лулиньо, так и не продал футболиста — его отдали в аренду португальскому «Эшторилу» к вопиющему восторгу всех присутствующих: «Депор» был убежден, что благодаря своему вмешательству перебил переговоры «Кельтов»; «Сельта» тоже позиционировала ситуацию подобным образом, только в роли перебивающего выступала уже она сама. После того как Лулиньо далеко не самым феерическим образом начал свой путь в португальском футболе, выяснилось, что у «Депортиво» вообще-то не было денег на его покупку. А зачем вели переговоры? Из принципа. Чтобы «Сельте» было неповадно.

С распространением Интернета галисийская война между «турками» и «португальцами» обрела новую виртуальную реальность. Любой теперь мог создать свой сайт и опубликовать или напечатать на нем все что угодно. Крупнейший портал болельщиков «Сельты» приветствовал посетителей глумливой флеш-анимацией: мальчик в небесной форме клуба из Виго с радостной ухмылкой мочится на эмблему «Депора». Само собой, разъяренные интернет-представители «Депортиво» сразу же показали «наш ответ в Интернете» — тоже с мальчиком, но акт мочеиспускания был заменен обрядом дефекации.

Это только пример единичного случая. На самом деле благодаря Интернету и новым технологиям стало гораздо проще «забивать стрелку», позорить врагов, писать о них полные гнева очерки.

Но самая главная война, как и можно было ожидать, разворачивалась не за экранами мониторов, а на футбольных секторах. Это была битва саппортеров, фанвар, самая настоящая битва ненависти.

Прорывом в испанском футбольном фанатизме стал 1982 год, когда страна принимала чемпионат мира и местные болельщики увидели, как свои команды поддерживают во всем мире. Особенно важно это было для саппорта небольших испанских клубов, которые не имели групп организованного фанатизма, а если и имели, то только небольшие мобы.

В Галисии пузатый апельсин Наранхито, маскот турнира, встречал группу «А», в которой играл квартет, состоящий из сборных Польши, Перу, Камеруна и будущего триумфатора первенства — сборной Италии. Галисийские фанаты с удивлением взирали на приехавших в испанскую провинцию болельщиков из Европы, Южной Америки и Африки.

Естественно, после мундиаля Галисию (как и всю остальную Испанию) захлестнул настоящий фанатский бум. Моментально организовывались и быстро распадались многочисленные саппорт-объединения, шел нормальный процесс — просев. Те, кто просто клюнул на футбольную моду, со временем клевали на что-то другое, на очередной бум, захватывающий молодые умы. Те же, кто остались на местах, то есть на секторах футбольных стадионов, занимали свою нишу в футбольном движе.

Просев в Галисии шел ровно пять лет: в 1987 году миру предстали две большие фирмы: Riazor Blues, представляющая «Депортиво», и Celtarras, бригада «Кельтов». Главными врагами, что совершенно естественно в данной ситуации, они объявили друг друга.

Обе группировки проповедали систему ценностей ультрас, а не хуллз, то есть самым главным считали поддержку команды на трибунах, а не кулачные бои с фанатами соперников. Тем не менее случалось всякое.

И Riazor Blues, и Celtarras стали достаточно сепаратистскими объединениями: кричалки на галисийском (у поклонников «Сельты» — на архаическом, «настоящем» галисийском), а не на испанском; флаги галисийские, а не испанские.

В Виго всегда было больше болельщиков, чем в Лa-Корунье, но фирма «Депора» первой догадалась открывать саппорт-филиалы как на территории Испании, так и за ее пределами. Так на свет появились дочерние отделы Riazor Blues: Beer Firm, Galiza, Arsenio, USA, Blues Madrid, Los Suaves. Благодаря поддержке со стороны этих мобов Riazor Blues стали пользоваться в Европе куда большим авторитетом, чем отгороженные от всего мира своим патриотизмом Celtarras.