— Так что же сказал доктор? — Таск начал уже волноваться.

Нола села, положив свою загорелую, в коричневых веснушках руку на гладкую черную руку мужа и заглянула ему в глаза.

— Двойня.

У Таска отвисла челюсть.

— Не волнуйся, дорогой, — живо продолжала Нола. — Их заберет твоя семья. Так мне сказала твоя мама, когда в последний раз навещала нас. Это все твоя вина.

— Двойня, — повторил ошеломленный Таск.

Лицо Нолы смягчилось. Она погладила руку Таска.

— Прости, дорогой.

Таск заставил себя улыбнуться.

— Черт побери, ты правильно сказала. Это моя вина…

— Нет, я имела в виду совсем не то. Я просила прощения за то, что у нас уже есть этот ребенок. Ах, эти дети!

— Мы оба во всем были заодно, помнишь? — Taск поцеловал Нолу, задержал ее руку в своей и крепко сжал ее. — Я счастлив, милая. Честное слово, счастлив.

— Тогда все, казалось, будет хорошо…

— Не беспокойся, любовь моя. Все будет хорошо. — Таск вспомнил о медицинской страховке или, вернее, о ее отсутствии. — Все будет хорошо, — повторил он. — Бывало и хуже.

— Да, главное сейчас — в нас не стреляют, — сказала Нола, поддразнивая мужа.

Однако Таск не засмеялся. Он задумчиво смотрел на полупустую бутылку пива, непрестанно двигая ее взад и вперед по поверхности стола. Нола знала, что это значит.

— Таск, — начала она, но в этот момент к ним вернулся их сынишка Джон, которому страсть как захотелось апельсинового сока.

Нола напоила его и задержала, не отпуская снова ковылять между стульев.

— Таск, — сказала она, внимательно присматриваясь к мальчику, — ты кормил его печеньем! Ты же знаешь, какой вред это может причинить его зубам!

— Нет, я не кормил его печеньем, — запротестовал Таск.

— Ладно, значит кто-то другой это делал, — строго сказала Нола.

Она поворачивала мальчика во все стороны, показывая его отцу.

— Вот, взгляни сюда. Видишь? Рубашка спереди в крошках от печенья. И штанишки тоже.

— Это не я, — сказал Таск, обозревая предъявленные ему улики.

— Кто дал тебе печенье, Джонни? — спросила Нола, поднимая ребенка к себе на колени.

Захваченный неприятелем, маленький Джон принял отважное решение не выдавать правду.

— Автомат с бильярдом, — заявил он, произнеся вновь усвоенное им слово, и с надеждой взглянул на своего отца, пытаясь в то же время освободиться из рук ведущей допрос матери. — Давай поиграем, папа.

— Не сейчас. — Таск протянул руку и взъерошил густые черные волосы сына. — Потом, может быть.

— Джон, кто дал тебе печенье? Нет, не получишь больше апельсинового сока. Отвечай маме.

Это уже становилось пыткой. Джон не сводил глаз с бутылки сока, которую от него отодвинули на другой конец стола, где она оказалась вне досягаемости. И тогда Джон бросил своего товарища на произвол судьбы.

— Дедуся, — сказал ребенок, протягивая ручонку за бутылкой.

— Дедуся? — Нола удивленно взглянула на Таска. — Это о ком он говорит? — спросила она, позволив Джону отпить глоток сока.

— Понятия не имею, — сказал Таск, слегка смутившись, и добавил: — Что за дедуся? Икс-Джей?

— Ты говоришь неправду!

— Ну, старый лицемерный ящик! Без конца бурчал, что терпеть не может ребенка, а сам тайком подсовывал ему печенье, — Таск потер руки. — Прекрасно! Превосходно! Теперь он от меня так просто не отделается. Может, втяну его в дело. Он у меня в долгу.

— Хотела бы я знать, когда это будет. Мне надо кое о чем поговорить с Икс-Джеем. Теперь иди, Джонни, поиграй. — Нола отпустила сына, с рассеянным видом доедая найденное у мальчика печенье. — У тебя неприятности, Таск?

Он поднял на нее свои глаза:

— Сказать маме? — и улыбнулся.

— А то больше не получишь пива. — Она отняла у Таска бутылочку и улыбнулась ему в ответ.

— Я раздумывал над тем, чтобы снова заняться серьезными делами, — сказал Таск, отводя от Нолы взгляд.

Лицо Нолы слегка побледнело под веснушками.

— Ты имеешь в виду службу в наемниках?

Таск кивнул. Поднял кружку, хлебнул пива и поморщился:

— Черт, уже нагрелось!

— Это связано со звонком Дикстера?

— Да. Нет. В известной мере. Он хочет, чтобы я разузнал об организации, о которой он кое-что слышал. Она называется «Легион Призраков». Я говорил тебе о них, показывал, что они мне прислали.

— Да, но ты не намерен ведь принимать это всерьез? — с тревогой спросила Нола.

Таск снова взял ее руку в свою.

— Мы с тобой оба не хотим этого. Сегодня я узнал, что у нас больше нет медицинской страховки…

— Ах, Таск, — вздохнула Нола.

— Всего раз сделаю одно дело, пока мы снова не встанем на ноги.

— Но как быть с Линком? Ведь он совладелец космоплана?

— Они заинтересованы главным образом в пилотах. Космоплан я оставлю Линку — пусть продолжает наш бизнес. Во мне он не нуждается. Клиенты относятся к нему очень хорошо. Ты и Икс-Джей будете держать его в поле зрения и контролировать, чтобы он не растранжирил весь доход.

— Но если Дикстер хочет, чтобы ты разузнал про этих призраков — или как их там, — он должен подумать о том, что с тобой может случиться всякое…

— Нет, это вполне обычное дело.

Не в первый раз Таск благословлял свой черный цвет лица. Будь его кожа белой, он покраснел бы сейчас до корней волос, и Нола сразу бы заметила, что он лжет ей.

И без того она смотрела на него сурово.

— Вполне обычное дело, да? У Дикстера персонал в несколько тысяч служащих, не говоря уже о шпионах всех мыслимых видов, рас и национальностей, и вдруг он обращается к тебе ради какого-то «вполне обычного дела»? — Ее глаза сузились. — Нет, здесь что-то серьезное, и ты избегаешь говорить об этом со мной.

— Клянусь тебе, ничего особенного. Возможно, он слышал о наших финансовых затруднениях и хочет дать мне возможность подзаработать… Этот «Легион Призраков» предлагает большие деньги, Нола. Очень большие. Больше, чем я могу заработать за год. И все это будет наше. С Линком делиться не надо. Потом мы куда-нибудь вложим эти деньги и переживем трудные времена, пока наш бизнес снова не наладится.

— Если ты вернешься назад живым, — печально сказала Нола.

«Если я не вернусь, то в случае моей гибели они обещали выплатить пособие оставшимся в живых членам моей семьи», — чуть было не сказал Таск, но вовремя прикусил себе язык. Не на шутку испуганная Нола могла бы прочитать в его глазах все, о чем он думал (такое удавалось ей уже не раз). Таск воспользовался удобным случаем, чтобы оправдать самого себя.

— Я возглавлю операцию.

В душе он уже чувствовал себя прежним бесшабашным удальцом, Мандахарином Туской, наемником, громившим когда-то могущественного Командующего Дерека Сагана и злобных инопланетян из отдаленной галактики, тем, кто помог возвести на трон нынешнего короля. Да, славные это были денечки! Пока хватало денег на покупку запасных частей к его космоплану, Таск ни о чем не сожалел и не на что не жаловался. Теперь у него была жена, ребенок, и еще двое готовы были вскоре появиться на свет… Нет, совсем не плохо было бы вернуться в прошлое, хотя бы ненадолго.

Выйдя оттуда, он нашел Нолу сидящей на стуле, держащей сына на коленях и что-то спокойно напевающей ему. Таск на секунду приостановился, засмотревшись на них. Джон зевал, недовольно тер кулачонками глаза. В это время его обычно укладывали спать. Нола положила его голову к себе на грудь и начала укачивать малыша. Он еще пытался бороться со сном, но скоро сдался, веки его сомкнулись, он уснул. Нола прислонилась щекой к кудрявой голове мальчика и нежно прижала его к своей груди.

Глаза Таска щипало от слез. Кажется, только сейчас он понял, как любит Нолу, как дорога она ему и как дорог ему сын. Да, он успешно сражался против воинов самого Дерека Сагана, да, он, Таск, был «делателем королей». Пусть так. Но кто поддерживал его, был его союзником в повседневной жизни? Она, Нола. Оставить ее, оставить сына, покинуть надолго, может быть, навсегда… Возможно ли это?