— Это значит — мой долг, — сказал Дайен, — моя ответственность. Это то, с чем мы родились — и вы понимаете, что я хочу сказать. Чего стоит наша жизнь без этого?

— Ничего, вы правы. — Флэйм с восхищением смотрел на Дайена. — Я понимаю вас. Простите меня, кузен. Не будем больше об этом. Через пять минут я вернусь, — сказал он, и дверь за ним закрылась.

Дайен и Астарта смотрели друг на друга так же застенчиво и робко, как в ту первую несчастную ночь, которую они провели вместе. Дайен протянул Астарте руку, потом другую.

— Простите ли вы меня за то, что я был слепым глупцом? — спросил он.

Она взяла его руки в свои и крепко прижалась к нему.

— Только если вы простите меня за то, что я была эгоистичным чудовищем.

Он еще ближе привлек ее к себе. Никогда раньше он не замечал, какой хрупкой кажется она в его объятиях и какая она, однако, сильная.

— Это моя мать виновата, что заставила нас вступить в брак, — прошептала Астарта.

— И я всегда так думал, — сказал Дайен, — но теперь я в этом не уверен. Может быть, какой-то Бог… или Богиня предрешили нашу судьбу. — Он погладил ее по волосам. Наверное, он только что заметил, что они в беспорядке. — Астарта, — тихо продолжал он, — как ни страшна моя смерть, ваша жизнь будет еще страшнее.

— Не надо… — ее глаза наполнились слезами.

— Тихо, выслушайте меня. Вы можете избежать этого брака. Флэйм не станет добиваться этого от вас. У него слишком много других интересов и целей. Я мог бы убедить вас согласиться на этот брак, но не буду делать этого. У вас есть сила, могущество. Они в вашей вере, в вашем чувстве собственного достоинства. Подданные восхищаются вами. Вы можете использовать свою силу, чтобы укротить моего кузена. Ему это придется не по нраву. Он станет вашим врагом и поведет с вами борьбу, но остановить вас не сумеет. Будьте настойчивы и тверды, действуйте расчетливо и тонко — и вы создадите сопротивление тирании моего кузена, сопротивление, которое будет непобедимым. Может быть, придет время, когда вы сумеете свергнуть его с престола.

— С помощью нашего ребенка.

— Нашего ребенка. Единственно, о чем я жалею, что никогда… — Дайен запнулся, и силы оставили его на миг, — никогда не увижу его…

Он не мог больше говорить. Они стояли, прижавшись друг к другу, и их печальное молчание было красноречивее всех сказанных за три года слов.

— Пора идти, узурпатор, — сказал, просунув в дверь голову, охранник.

Астарта высвободилась из объятий Дайена, привела в порядок свои волосы и, выпрямившись, стояла, улыбаясь и блестя глазами. Вот так же расставались они, когда этого требовал долг короля. Она протянула Дайену руку. Ее пальцы были холодны, но рука тверда.

— Господь да сопутствует вам, сир, — тихо произнесла она.

Дайен взял ее руку и прижал к своим губам.

— Да сопутствует вам во всем ваша Богиня, мадам. И нашему сыну или дочери.

Он повернулся и вышел. Астарта слышала, как повернулся ключ в замке закрывшейся за ним двери.

— Только не плакать, — сказала она себе, прижимая руки к животу. — И я не заплачу. Я не должна болеть. Ради нашего сына или дочери. Отныне я все буду делать только ради нашего ребенка.

Она опустилась на колени, молитвенно сложив руки.

— Благословенная Богиня, ты сражалась на стороне героев Трои, ты перенесла нас по небесам в наш мир, ты поддерживала нас в те страшные времена, когда все казалось безнадежным. Благословенная Богиня, пошли своих ангелов сражаться на стороне моего супруга…

В замке снова повернулся ключ. Думая, что это Флэйм пришел за ней, чтобы сопровождать ее на корабль, Астарта быстро поднялась с колен и выпрямилась, приняв надменный вид.

— Можете войти, — сказала она ради чистой формальности, потому что дверь уже открылась.

— Туска, — выдохнула изумленная Астарта.

Таск подошел к ней.

— Дайен просил передать вам вот это, чтобы вы не забывали его. — Он вложил ей что-то в руку и подмигнул — или, по крайней мере, думал, что подмигнул. Трудно было сказать, так это или не так: один глаз у Таска заплыл так, что почти совсем закрылся. Астарта не успела ни спросить ни о чем, ни сказать хоть слово, как Таск уже исчез.

Что же передал он ей? Астарта раскрыла ладонь и увидела сережку в форме восьмиконечной звезды.

Все шире, шире каждый новый круг,

Сокольничих уж соколы не слышат.

Привычные распались связи,

Связующий утратил силу центр.

Анархия над миром воцарилась,

Текут потоки крови и повсюду

В них тонет добродетель и в добро

Никто уже не верит больше,

И нагло торжествует всюду зло…

Уильям Батлер Иитс

«Второе пришествие»

Валломброза была теперь и в самом деле планетой призраков. Дворец обезлюдел и стоял пустой под лучами двойного солнца. Весь персонал был приведен в действие, все файлы с необходимыми данными (прежде всего — файлы Панты) были тайно переведены на корабль «Вспышка».

Туда же привезли Ее величество королеву, чтобы доставить в Минас Тарес. Те, кто видел Астарту, заметили, что она была бледна, спокойна и не теряла присутствия духа. Всем было хорошо известно, что ее супружество с королем оказалось не особенно счастливым.

Бомбу перевезли на борт корабля, на котором должен был лететь Его величество. Панта сам доставил бомбу туда — в том же ящике, в котором раньше находились два гемомеча.

Панте доложили о непродолжительном отключении электричества в комнате связи минувшей ночью. Сначала он заинтересовался этим сообщением, но, проведя расследование, установил, что ничего страшного не случилось и что бомба находится на своем месте. «Видимо, это были креатуры», — решил Панта.

— Они проявляют чрезвычайный интерес к бомбе, — сказал Панта Флэйму, когда они направлялись на корабль, который Флэйм называл «призрачным» кораблем. — Вероятно, они проверяли ее сохранность.

Флэйм был недоволен:

— Не нравится мне, что они так близко подходили к ней. Могли они повредить бомбу, как вы думаете?

— Они не повредили ее, транспортируя сюда, мой принц. Я сказал им, что мы собираемся уничтожить эту бомбу в удаленной части галактики, на большом расстоянии от мира, в котором они обитают. Они выразили свое удовлетворение таким решением.

— Они не обрадуются, когда мы сделаем еще одну такую бомбу.

— Именно поэтому мы не хотели создавать ее на Валломброзе. Сомневаюсь, что они когда-нибудь узнают об этом. Они не знали бы и об этой бомбе, не предупреди я их о ней.

— Креатуры, пожалуй, и в самом деле какие-то провинциальные существа, на мой взгляд. Привязаны к своей планете и не претендуют ни на какие другие. Пока Валломброза их устраивает, можно не сомневаться, что они будут сговорчивы и довольны.

— Что вы скажете экипажу? — спросил Панта.

Флэйм улыбнулся:

— Моя речь готова. Я скажу им, что мы начинаем великое дело, которое принесет им вечную славу. Я получил секретные сведения от креатуров, содержащие предупреждение о готовящемся вторжении коразианцев. Даже Королевский флот не знает об угрозе этого нападения, которая может оказаться реальной. Коразианцы пока еще не вышли за пределы своей собственной галактики.

Я возглавлю сражение с ними и оттесню коразианцев обратно в их галактику. Когда жители нашей галактики признают меня своим спасителем, они согласятся на любые требования, которые я выдвину перед ними. И тогда я стану королем. Вот то, что я скажу им.

— Их не удивляет, что узурпатор на борту корабля?

— Я не выпущу его из поля зрения, — пожал плечами Флэйм.

— А когда мы покинем корабль?

— В любой момент. Мы же должны проинспектировать флот.

Между тем все было подготовлено к тому, чтобы уйти с орбиты. Лорд Саган прибыл на борт вместе с Дайеном, Флэйм приказал, чтобы его кузен и лорд Саган явились в каюту принца выслушать его речь.