— Не смейте… — осуждающе начала было Цинтия, но тут же умолкла, поймав на себе суровый взгляд Дхуре.

— Что стряслось, Туска? — спросил Дхуре со своей невозмутимостью, способной кого угодно довести до бешенства. — Вы, похоже, пришли сюда с плохими новостями. Не о Бидальди, конечно.

— Нет, хотя теперь все одно к одному. — Таск вертел свой стакан в образовавшейся на столе лужице. — Вообще-то у меня есть кое-какие новости. — Он поднял глаза и встретился с взглядами Цинтии, Перрина и Дхуре. — Хотя ничего, кроме чертовских неприятностей, мне это и не принесет. — Он громко и немного трескуче засмеялся и тут же оборвал свой смех. — Да, у меня могут возникнуть очень большие неприятности. Как, впрочем, и у любого из вас. — Немного помолчав, он решил сыграть ва-банк. — Вы знаете, что уготовано нашему кораблю?

— Мы должны остановить нападение коразианцев, — начал Дхуре, видимо полагая, что выражает общее мнение.

— Я имею в виду настоящую миссию, — сказал Таск.

Каждый из них взглянул друг на друга, а потом все вместе они взглянули на Таска.

Таск рукавом вытер пот со лба:

— Вы что-нибудь слышали о сворачивающей пространство бомбе?

Все трое кивнули:

— А знаете ли вы, что она на борту нашего корабля?

Никто не отвечал.

— Да, — продолжал Таск, еще раз нервно рассмеявшись. — Она на борту и в полном порядке. Завтра утром, приблизительно во время завтрака, она должна взорваться.

Возникшее за столом молчание было таким напряженным, что Таску казалось — он слышит, как плавится лед в его стакане.

— Не стоит думать об этом. Лучше позаботиться о креатурах, о короле и о тех из нас, кто знает правду о Бидальди.

— Об узурпаторе, — машинально поправила Таска Цинтия. — Я не верю этому, — категорическим тоном сказала она.

— Откуда вы узнали об этом, Туска? — холодно спросил Дхуре. — Лорд Саган сказал вам?

— Саган не скажет даже пароля в преисподнюю, — ответил Таск. — Хотя, откровенно говоря, я не очень нуждаюсь в этом. Я у него что-то вроде лакея, но собираюсь стать экс-лакеем. Надо сказать, — Таск двигал стакан взад и вперед по столу, — что я подслушал кое-что, чего подслушивать был не должен.

— И какие у вас планы?

— У меня? — Таск поднял голову. — Дать деру отсюда. Я как раз шел к своему космоплану и тут подумал… Подумал, что эти ребята, то есть вы, не сделали мне ничего плохого, кроме хорошего. Ну, и решил дать вам шанс, намекнуть, что ли… А теперь, — вздохнул Таск, — я ухожу. Спасибо, рад был встрече с вами.

Он встал.

— Вы никуда не уйдете, Туска, — спокойно сказал Перрин.

Рука Таска легла на кобуру с лазерным пистолетом:

— Не вздумайте останавливать меня…

— Не я остановлю вас. Есть приказ — все космопланы на приколе. Никто не имеет права взлетать без разрешения Его высочества.

Таск снова опустился на стул:

— Та-ак… Гроб заколочен. Чем объясняют такой приказ?

— Соображениями безопасности. Узурпатор на борту. Приказ лорда Сагана.

«Опять этот ублюдок, — подумал Таск. — Так вот как ты веришь мне! Или, может быть, это часть задуманного плана? Он ведет себя так, как будто он король. Дурачит нас всех».

Таск прикоснулся к крохотному устройству, укрепленному на его левом запястье. Гемозвено — так назвал это устройство связи Саган. Оно работало, получая энергию от тела Таска. Как-никак, а кровь в его жилах — наполовину Королевская.

— «Я должен спросить, — думал Таск, борясь с соблазном, — должен выяснить… нет, он все равно не скажет мне. И какая мне от этого польза? Все равно я в ловушке на этой базе смертников!»

— Вы не правы, — внезапно заговорила Цинтия, удивив Таска тем, как это она догадалась, о чем он думает. Но она, казалось, хочет любой ценой оправдать свою преданность принцу. — Флэйм Старфайер отдал эти приказы. Он присутствует на борту корабля, не станет же он взрывать самого себя.

— Можете быть уверены, нет, — прорычал Таск. — На первом же космоплане он исчезнет отсюда. В этом и состоит его план. Судите сами, как пойдет дело. Во-первых, флоту прикажут выйти в открытый космос. А затем Его высочество улетит, а мы останемся сами по себе с этой проклятой бомбой, которая преспокойно тикает себе и отсчитывает последние секунды нашей жизни.

Троица снова переглянулась. А сам Таск не отрывал глаз от стакана этой мерзкой бурды. Он поймал их на крючок. Теперь надо было умело вытянуть удочку, а это порой бывает труднее всего.

— У меня есть одна идея, — сказал он. Снова наступило молчание и последовал обмен взглядами. — Король, я имею в виду, узурпатор, знает, как обезопасить бомбу. Когда Его высочество и флот удалятся отсюда, мы освободим Дайена, и пусть он это сделает, а мы захватим корабль.

— Но это будет мятеж, — запротестовала Цинтия, — а мы станем изменниками и предателями!

— Если бомба установлена на взрыв, как говорит Таск, — сказал Дхуре, — то мы будем не предателями, а жертвами предательства.

Цинтия поджала губы.

Таск решил, что настало время самому ему уйти, а их оставить, чтобы немного подергались на крючке. Если бы он задержался здесь — в своем нынешнем состоянии «растерянности» и беспокойства, — это могло бы показаться фальшивым и подозрительным. Кроме того, внезапно ему очень захотелось выйти из кают-компании, которая стала казаться Таску какой-то очень уж маленькой и тесной.

— Куда вы? — спросил Перрин, когда Таск встал из-за стола.

— Сам не знаю, — ответил Таск, почесывая затылок. — Может, обратно к своему космоплану. А может, подожду до утра — вдруг удастся предотвратить взрыв. Если вы в этом деле не со мной, ребята…

Таск окинул всех троих взглядом. Цинтия, похоже, так и не поверила ему, а Перрин избегал смотреть ему в глаза. Один только Дхуре крепко призадумался, но означало ли это, что он не поддержит Таска, или — наоборот, — что он готов прийти на помощь, но только сначала должен убедить двух своих друзей?

Решив, что он сделал все, что мог и даже немного больше, Таск сказал: «Бывайте, ребята, до встречи» и ушел. Он не останавливался до тех пор, пока не счел, что находится достаточно далеко от кают-компании и никто из троицы не видит его и не сумеет найти. Он не очень ясно представлял себе, куда идет, зато очень хорошо знал, куда не пойдет: в свою каюту и к своему космоплану. Если эти трое захотят «сдать» его как предателя, то где же и искать его охранникам, как не в каюте или в космоплане?

Свернув за угол, Таск поднял голову и остолбенел. Двое охранников стояли в конце коридора возле какой-то опечатанной двери.

— Так вот что было у тебя на уме, — пробормотал он, обращаясь к себе самому.

Именно здесь содержали под стражей Дайена.

Охранники пока еще не заметили Таска, и он нырнул в соседний коридор и прижался там к стене. Знает ли Дайен о том, что происходит? Сказал ли ему Саган об этом?

— Нет, — недолго думая, ответил себе Таск на этот вопрос. — Разумеется, нет. — Таск взглянул на свои часы. Три ноль-ноль. Цейтнот.

Дайен должен знать, он имеет на это право, и необходимо подготовить его к дальнейшим событиям. Конечно, теперь это может уже и не иметь никакого значения. Вряд ли Флэйм в ближайшее время захочет прибегнуть к свойствам гемомеча.

«А кроме того, — в глубине души должен был признаться самому себе Таск, — если случится что-то скверное, не хотел бы я, чтобы, умирая, он думал, что остался один».

Вынырнув из коридора, Таск прямиком направился в сторону двери, за которой находился Дайен.

Охранники знали Таска в лицо. Они видели его еще во дворце, а один из них даже помог Таску вернуться в каюту в ту ночь, когда наемник был «пьян».

Таск улыбнулся охранникам как старым друзьям.

— Вы трезвый нынче? — спросил давний «приятель» Таска.

— Да, я на службе, — поморщился Таск и выжидательно взглянул на охранников. — Ну как?

— Что «ну как»?

— Насчет пустить меня туда, к нему.

— Извини, приятель, но есть приказ: никаких посетителей.

— Черт побери, — покачал головой Таск, — из-за такой чепухи… Вас должны были предупредить, ребята. Лорд Саган послал меня сюда. Ходят слухи о бегстве узурпатора.