[11]
Монтень М. Опыты. Кн. 1. С. 296.
[12]
Там же. Кн. 3. С. 207.
[13]
Макиавелли Н. Государь. С. 75.
[14]
Монтень М. Указ. соч. Кн. 1. С. 296.
[15]
Пинский Л. Шекспир (основные начала драматургии). М., 1971.
[16]
«Герой прибывает из далекого Виттенберга, где протекли его студенческие годы — и, по-видимому, долгие годы, так как в пятом акте выясняется, что Гамлету тридцать лет…» Персонаж древней саги «учится в современном Шекспиру Виттенберге, очаге Реформации, в университете, основанном в 1502 году; перед датским двором разыгрывается "убийство Гонзаго", происшедшее в 1538 году» (там же. С. 125–126).
[17]
Выготский Л. С. Психология искусства. М., 1968. С. 365
[18]
Там же. С. 488.
[19]
Там же. С. 427–428. Sub specie mortis (лат.) — с точки зрения смерти.
[20]
Выготский Л. С. Психология искусства. С. 427
[21]
Центральный монолог Гамлета рисует его как типичного представителя постреформационной иррелигиозности.
Гамлет — не католик, не протестант; сомнительно, существует ли для него вообще «господь по имени Христос». Гамлетовское: «Боже! Боже!» — чисто риторическая фигура, не подразумевающая никакого космологически и этически осмысленного божества. Иногда принц поминает бога, иногда, по-язычески, — богов.
Вместе с тем, по строгому счету, нельзя признать его ни скептиком, ни мистиком, ни деистом, ни, тем более, атеистом.
Реальностью реальностей является для Гамлета мир призраков, духов, демонов, вторгающихся в область посюстороннего (мир, к которому и католическое, и протестантское богословие относилось с большим подозрением). Реален он и для по-римски просвещенного Горацио, любителя примет и предзнаменований. Если бы царство призраков не было действительностью для Гамлета и других героев пьесы, трагедия, задуманная Шекспиром, вообще не имела бы смысла. Принц датский живет в той же суеверной вселенной, в которой обитали в XVI–XVII столетиях все деморализованные и изверившиеся христиане, — поклонники (или гонители) ведовства.
[22]
Выготский Л. С. Психология искусства. С. 410.
[23]
Выготский Л. С. Психология искусства. С. 487.
[24]
Локк Дж. Избр. филос. произв. В 2 т. М., I960. Т. 2. С 7–8.
[25]
Отважусь утверждать следующее: акцентирование печали, таинственности и нерешительности делает образ Гамлета фальшивым (неадекватным как в историческом, так и в герменевтическом смысле). Печать печали должна лежать на спектакле «Гамлет», но не на Гамлете-герое. Последний как раз одолевает общую меланхолию с помощью артистической иронии, детективного пристрастия к дознанию и метафизической тоски по общезначимым достоверностям. От акта к акту он меняется, возрастает в своей жизнеспособности, приближаясь к финальному непреложному действию.
[1]
Статья из сб. «Наука и нравственность». М., 1971. С. 196–267. (Печатается в сокращении.)
[2]
Не ставя перед собой задачу написать историко-философское исследование о Канте, я счел возможным допустить в изложении, которое предлагается дальше, известные несвойственные самому Канту повороты и способы развития темы, вступить на путь сознательной импровизации, общую направленность которой хотелось бы сразу же разъяснить.
В марксистской философской литературе неоднократно отмечалось, что учение Канта интересно своими внутренними противоречиями. Многие из них самим Кантом выявлены последовательно и честно. Однако в итоговых формулировках его работ дело подчас выглядит таким образом, словно напряженные альтернативы человеческой мысли, которые он представил, касаются не его самого, а какого-то иного, объективно взятого субъекта. Пытаясь освободить кантовский анализ от этой отстраненности, я прибегаю к известной драматизации кантовской концепции. Использование для этой цели приемов ситуационного анализа не кажется мне насилием над кантовской мыслью, потому что она сама тяготеет к ситуационно-историческим разъяснениям и иллюстрациям.
[3]
Кант И. Соч. В 6 т. Т. 3. С. 598.
[4]
В одном из писем к Ф. Греберу Ф. Энгельс назвал Канта человеком, который «всю свою жизнь стремился к соединению с божеством» (Маркс К., Энгельс Ф. Из ранних произведений. М., 1956. С.302)
[5]
Цит. по предисловию К. Форлендера к книге Канта «Религия в пределах только разума». Спб., 1909. С. VI.
[1]
Вопросы философии. 1968. № 5. С. 15–29.
[2]
См., напр., Jaspers К. Die geistige Situation der Zeit. B., 1932.
[3]
См.: Sartre J.-P. Critique de la raison dialectigue. P., 1960. P. 19–23, 36–37, 45, 84, 86.
[4]
Ibid. P. 26–27.
[5]
В советской философской литературе «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта», а также тесно связанная с этой работой «Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 год» и написанная Энгельсом статья «Революция и контрреволюция в Германии» достаточно подробно анализировались при рассмотрении исторического развития марксистской теории. При этом главное внимание уделялось учению о типах буржуазных революций, становлению идеи непрерывной революции и идеи гегемонии пролетариата, обоснованию необходимости слома буржуазной государственной машины и т. д. (см.: Ойзерман Т. И. Развитие марксистской теории на опыте революций 1848 года. М., 1955). В настоящей статье я не претендую на рассмотрение этого широкого круга вопросов; меня интересует лишь одна тема, акцентированная острой идейной полемикой последних лет: личность в ситуации.
[6]
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 8. С. 234.
[7]
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 8. С. 234.
[8]
Маркс К., Энгельс Ф. Избр. Произв. М., 1983.Т. 1. С. 419.
[9]
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 8. С. 168.
[10]
Там же. С. 124.
[11]
Маркс К., Энгельс Ф. Избр. произв. Т. 1. С. 419.
[12]
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 8. С. 235.
[13]
Там же. С. 136.
[14]
Там же.
[15]
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 7. С 54.
[16]
Там же. Т. 8. С. 128.
[17]
См. там же: Т. 7. С. 69–71.
[18]
См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 7. С. 72, 52, 71; Т. 8. С. 153.
[19]
См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 7. С. 17.
