«ЖЖ» («Живой Журнал») — это такой суперсайт, состоящий из персональных страниц, для публичного ведения владельцем каждой из них собственного дневника. Оказавшись на такой странице, вы получаете возможность читать дневник ее хозяина, а на параллельных страницах — знакомиться с высказываниями его виртуальных друзей по поводу отдельных пассажей в дневнике. В свою очередь, со страниц, на которых идет общение автора с друзьями, вы, щелкнув мышкой по значку-символу друга, окажетесь уже на персональной странице последнего и, почитав его дневник, можете познакомиться на параллельных страницах уже с его друзьями, а если кто-то из них вас заинтересует, можете заглянуть и на его страницы, затем познакомиться с его кругом общения и т. д. Если делать это достаточно долго, вполне можно снова оказаться на исходной странице.
«ЖЖ» — это что-то вроде полузакрытого клуба. Он доступен — для чтения — каждому. Правда, для этого нужно знать хотя бы один адрес. Структура этого сайта не предоставляет его посетителю возможности обычного литературного сайта, где, щелкнув на кнопку «Авторы», вы получаете список всех авторов. Такой страницы в «ЖЖ» нет, да и быть не может. В этом журнале уже более полумиллиона персональных страниц. Ну а если хотите, то, проделав несложную процедуру регистрации, вы можете завести собственную страницу, обзавестись своими друзьями и зажить еще одной — виртуальной — жизнью в «Живом Журнале», выбрав себе сетевое имя или оставив собственное. Активно используются оба варианта. Есть персонажи сугубо сетевые, никто не знает, кто они. Ну а есть, скажем, юзер Paslen с внешностью, стилистикой, кругом друзей Дмитрия Бавильского <http://www.livejournal.com/users/paslen/>.
И вот неожиданно оказалось, что именно собственная страница в «ЖЖ» — это и есть сегодня самое-самое для наших интернет-литераторов: самое сокровенное и самое приватное. Тот же Бавильский, активно пишущий для «Топоса» как автор и там же реализующий своей проект «Библиотека эгоиста», тем не менее достаточно активно ведет собственную страницу в «ЖЖ». Или Роман Лейбов, давний автор и редактор «Русского Журнала», автор и редактор могучего сайта «Рутения», главным своим местом в Интернете считает, похоже, страницу в «ЖЖ» <http://www.livejournal.com/users/R_L/>. Сегодня легче сказать, у кого из известных наших интернет-деятелей нет своей страницы в «ЖЖ», нежели перечислить тех, кто ею обзавелся.
«ЖЖ» возник в нашей жизни сравнительно недавно и мгновенно стал как бы новым домом русских интернетовских литераторов. Причин для этого, думаю, много — остроумная, необыкновенно удобная конструкция сайта, возможность легко завести персональную страницу в Интернете, оптимальное сочетание приватности и публичности. Но я бы предложил для объяснения феномена «ЖЖ» еще одну причину, возможно, и не вполне осознанную многочисленными русскими юзерами «ЖЖ». Мне кажется, что в какой-то момент они вдруг обнаружили русский литературный Интернет чем-то вроде стремительно расширяющейся Вселенной, где тебя уже не видно и не слышно, где тепло совместного пространства для дружб — а также для полемик, для борьбы за читателя и проч. — испарилось в новом информационном космосе. Ну в самом деле, зачем, скажем, «Вавилону» спорить, допустим, с «Русским переплетом» или «Переплету» собачиться с «Топосом», — вряд ли читатель «Вавилона» осведомлен о том, что делается на страницах «Переплета», и наоборот. Русского литературного Интернета как единого пространства больше нет. И стремительное разрастание русского сектора в «ЖЖ» может рассматриваться еще и как бессознательная попытка наших интернет-деятелей воссоздать ощущение единого интернетовского пространства, как нежелание отказываться от привычных навыков поведения в интернетовском поле.
Порыв понятный, но, на мой взгляд, тоже обреченный. И в самом «ЖЖ» неизбежно начнется (и идет, насколько я понимаю, полным ходом) разбредание народа по отдельным тусовкам, все менее и менее пересекающимся между собой. И там люди уже скоро потеряют друг друга из виду. И, перескакивая через несколько логических ходов, которые, надеюсь, читатель в состоянии сделать сам, предположу, что в ближайшем будущем лидирующая роль в структурировании современного литературного (и шире — культурного) пространства останется по-прежнему у бумажных изданий — уж какие они есть: у полос культуры и искусства ведущих газет и у литературных журналов.
Приложение
В качестве такового хочу предложить адрес замечательного каталога интернетовских материалов, посвященных истории литературного Интернета, и перечень сайтов, сыгравших значительную роль в становлении и развитии русского Интернета. Каталог составлен Романом Лейбовым и обнародован им на своей странице в «ЖЖ» <http://www.ruthenia.ru/r_l/history.html>.
Вот некоторые позиции из этого каталога:
«Russian Internet, R_L Основные источники:
Летопись Горного <http://www.zhurnal.ru/staff/gorny/texts/ru_let/index.html>
Книга рекордов (Арт. Лебедев) <http://www.tema.ru/rrr/first/>
История Интернета в России <http://www.nethistory.ru/>
Физиономии русского Интернета <http://www.ezhe.ru/fri/>
1992: пренатальный период
Внуки Даждьбога <http://metalab.unc.edu/sergei/Grandsons.html>
СовинформБюро <http://www.siber.com/sib/>
Библиотека Пескина <http://www.online.ru/sp/eel/russian/>
1993–1994: накопление материала, первая виртуальная кровь
Домен. RU
Либертариум <archive.org, 99) (http://www.libertarium.ru/>
Библиотека Мошкова <http://www.lib.ru>
Окно в Россию <http://www.wtr.ru/>
Журнал „Тятя, тятя…“ <http://www.mark-itt.ru/FWO>
WebList.Ru <http://weblist.ru>
1995: графомания, интерактивность, попытки русификации, первые порталы, первые журналы и опыты образовательной Cети
Сад расходящихся хокку <http://www.litera.ru/slova/hokku>
Из песни… не выкинешь <http://ygrec.msk.ru/cgi/kl/main.cgi>
Инфоарт <archive.org, 97> <http://web.archive.org/web/19970502202857/http://www1.infoart.ru/mainmenu.htm>
1996: выход в люди
НКВД (Р. Воронежский, 1997) <http://www.zhurnal.ru/rv/nkvd/index.htm>
Тенёта <http://www.teneta.ru/>
Кулички <archive.org, 98> <http://web.archive.org/web/19980420150734/http://kulichki.rambler.ru/>
Zhurnal.Ru — archive.org, 97 <http://www.zhurnal.ru/> <http://web.archive.org/web/19970330113839/http://www.zhurnal.ru/>
Журнальный зал <http://magazines.russ.ru/>
1997: бум-бум!
Яndex <archive.org, 1998> <http://web.archive.org/web/19981206071517/http://yandex.ru/index.html>
Обозреватели:
РЖ <archive.org, 1998> <http://web.archive.org/web/19980623064015/http://www.russ.ru/>
ЕЖЕ <http://www.ezhe.ru/manifest.html>».
Тем же, кто не намерен специально заниматься историей русского Интернета, но хотел бы заглянуть в нее, рекомендую компактную, но достаточно информативную «Летопись русского Интернета: 1990–1999», составленную Евгением Горным <http://www.zhurnal.ru/staff/gorny/texts/ru_let/index.html>.
Памяти Татьяны Чередниченко
28 ноября 2003 года скончалась Татьяна Васильевна Чередниченко. Добавить, как это принято: «после тяжелой продолжительной болезни» — значит не сказать ничего. Борясь последние годы с неизлечимым недугом, претворяя жестокие страдания в духовный опыт, находя в своем состоянии даже интеллектуальный импульс, не порывая, несмотря ни на что, с умственным творчеством и общественными заботами, она прибавила черты особой душевной высоты к своему известному многим образу — блистательно талантливого музыковеда, совершенно оригинального историка и философа искусства, остроумнейшего аналитика массовой культуры, педагога и просветителя.
Невозможно перечислить, сколько всего было сделано и создано за не слишком долгую жизнь этой прекрасной внешне и внутренне, обаятельной в светском и дружеском общении, исполненной положительной активности женщиной. Она обладала уникальным даром музыкальной экзегезы, редчайшим умением говорить о музыке на «общекультурном» языке. Помимо специальных исследований в музыкознании она написала книги, способные приобщить к пониманию музыки, движения ее в веках и последних десятилетиях людей, желающих, но не знающих, как подступиться к грандиозному лабиринту музыкальных звучаний. Книги эти — двухтомник «Музыка в истории культуры» (1994) и «Музыкальный запас. 70-е» (2002) — останутся образцами того, как просветительскую задачу удается сочетать с эвристической свежестью, как музыкальные смыслы можно передавать словом — не нудно-академическим, а образно-воодушевленным, не снисходительно-упрощенным, а углубляющимся в предмет. И еще: Татьяне Чередниченко, знатоку русской оперы, мы обязаны реконструкцией либретто «Жизни за царя» Глинки и «Князя Игоря» Бородина; она — уже в качестве зоркого феноменолога — выстроила и вела телевизионный цикл «Лексикон истории культуры», расшевелив и сделав своими экранными собеседниками многих интересных людей; она возглавляла Благотворительный фонд Г. В. Свиридова, была генеральным директором Благотворительного Резервного фонда, координатором литературной премии им. Ю. Казакова, — и этим далеко не исчерпывалось ее участие в судьбах тех, кто нуждался в поддержке; она жила интересами страны и шла на острые публицистические споры, стоившие ей большого нервного напряжения. Трудно припомнить, сколько всего она осуществила, в скольком поспела, — никогда не будучи уверена в себе, с трогательностью дебютантки ловя отклики одобрения и понимания.
В «Новом мире» Татьяна Васильевна — для многих из нас Таня — появилась в 1992 году с превосходным текстом о легкой музыке и сразу стала любимым автором и просто любимым человеком в журнале, вскоре — членом редакционного совета, лауреатом журнальной премии. За те десять с лишним лет, что она печаталась — спасибо ей! — с неизменной регулярностью и частотой на наших страницах, она успела заманить читателей в своего рода музыковедческий семинарий. Чередниченко — такова черта крупно мыслящих людей — была совершенно лишена эстетического снобизма. С одинаковой поглощенностью и энтузиазмом она писала о классических сочинениях первого ряда, о музыкальном авангарде и поставангарде ХХ века и об увеселительной музыке стародавних времен. Ее статьи «Русская музыка и геополитика» и «Медленное в русской музыке» — быть может, лучшее из того, что написано в 90-е годы о так называемом национальном менталитете. Но и музыкально-ритмический разбор какой-нибудь попсовой песенки или аутопсия рекламного слогана выводили ее на нелицеприятные обобщения о «временах и нравах».
У нее был подлинно философский умственный склад — то есть такой, когда любое жизненное или художественное впечатление становится мостком к постижению природы вещей. Азартно увлекавшаяся современными типами рассуждения, модными методами философского и культурологического анализа, она вместе с тем всегда жестко удерживала мысль на глубоком, неотменимом существе событий, происходящих в обществе и в культуре. Даже свой опыт пациента она бесстрашно препарировала и превратила в социально-антропологический очерк «Онкология как модель», разбередивший общие для многих болевые точки. А когда из-за обессиливающей болезни поле впечатлений резко сузилось, она воспользовалась теми, что доходили из «ящика», и по телемотивам саундтрека и «картинки» успела написать четыре блестящих эссе для цикла «Мелочи культуры», так и не оконченного; на вещь, задуманную следующей, — о физиономии приглашаемой в ток-шоу массовки — уже не хватило сил. Пятый номер минувшего года — последний, где она присутствует в качестве автора.
…А вообще Таня была радостным человеком. Она любила писать о праздниках и праздничности — иногда приподнято, иногда с иронией, но всегда весело. Она сама была носительницей праздничного тонуса. Очень больно вычеркивать из наших ежемесячных анонсов ее фамилию, так их украшавшую. Больно знать, что в телефонной трубке никогда уже не раздастся ее приветственно-четкий голос, самой интонацией обещающий, что вас одарят, а не обременят разговором, а под конец вселявший надежду на лучший исход, даже когда никакой надежды быть не могло.
Остается помнить, перечитывать, собирать разрозненное и, слушая Глинку, Калинникова или Свиридова, а кому дано — Штокхаузена, вспоминать, как она здорово нам их объясняла.
Новомирцы.
