— Умеешь поддержать, Поттер, — Драко подхватил со скамьи рулон плотной ткани, встал и обмотался до пояса, — все настроение испортил, спасибо тебе.

Гарри перемахнул через край ванны, схватил свое полотенце и закутался с головой. Он яростно тер волосы, и во все стороны летели брызги. Драко медленно оделся, разглядывая крючки на куртке, а, когда застегнул их все, почувствовал, что невольно стремится распрямить плечи и вытянуть шею повыше — такой жесткой оказалась кожа, прошитая множеством стежков, укрепленная на локтях какими-то твердыми пластинами.

— Да это просто доспехи, а не одежда, — не то похвалил, не то пожаловался Гарри.

Драко перекинул сумку через плечо.

— Побыстрее нельзя? — он натянул перчатку, сжал и разжал пальцы и, не удержавшись от соблазна, шлепнул по голой заднице. Гарри подпрыгнул от неожиданности.

— Полегче, ты. Здесь не бордель мистера Чанника.

Дверь отворилась, появились стражники. Они терпеливо дождались, когда Гарри закончит с туалетом.

— Куда теперь? — спросил Драко, задрав подбородок повыше и отчаянно струсив.

Вместо ответа один из стражей посторонился и показал за порог.

— Как любезно, — заметил Гарри, проходя мимо него. — И даже никаких пинков под зад. Но предупреждаю, если вы нас собираетесь казнить…

— Никто не собирается тебя казнить, Гарри Поттер, — раздался голос Тиррена Тарра. Он стоял в конце коридора, глазницы его были прикрыты очками, такими же, как у Рубаса.

— Следуйте за мной. Помните, вам будет оказана великая честь.

— Честь чего именно? — спросил Драко.

Под кожаной курткой ему стало вдруг жарко, накатило острое и ноющее, как боль в зубе, предчувствие.

— За мной, — повторил Тарр и скользнул в боковой проход.

Белые волосы его контрастировали с абсолютной чернотой одежды.

Длинные полы мели каменные плиты пола.

За одной из многочисленных дверей коридор превратился из убогого и пустого пространства в пестро украшенную, со сводчатым потолком, галерею.

Выложенные из камней мозаичные сцены будили и любопытство, и страх: на одних панелях люди без глаз, крылатые твари, двадцатипалые гигантские черви, нетопыри склонялись перед фигурой в черном. Изуродованные лица выражали то ужас, то экстатический восторг. На других мозаиках расстилалась гладь пустошей, сверкали бриллиантовой крошкой созвездия и сияла полная, из листового серебра, луна.

Драко хотелось рассмотреть рисунки поближе, но Тарр спешил.

Галерея распалась на три мостка, Тарр прошагал по центральному. Драко осторожно наклонился через перила и глянул вниз. Он увидел зал, освещенный ярко и холодно, с пышным убранством, с выложенным цветными камнями полом.

Переход закончился, Тарр поднял руку и коснулся открытой ладонью птичьего силуэта на двери. Она распахнулась, и знакомый запах — зелий, отваров, сушеных трав, щелочи, кислот — ударил в лицо.

Тарр склонился в глубоком поклоне.

Если он и ждал, что пленники последуют его примеру, то напрасно.

Гарри и Драко остались стоять плечом к плечу, раскрыв рты и вглядываясь в поднявшуюся из-за стола худую, в черном с ног до головы, фигуру.

— Твою мать, — с чувством начал Гарри, но закончить не смог.

Драко не сумел ничего сказать — и не посмел: в его голове, четкий и яркий, как рисунок или фотография, возник образ человека, лежащего на темном покрывале. Человека с неподвижным, сухим и заостренным лицом.

Закрытые глаза под густыми бровями. Казавшиеся странно удлинившимися, прямые и редкие ресницы, бескровные губы, некрасивый, какой-то растекшийся, подбородок.

Беспомощная, последняя гримаса — Драко потом, часто, думал о ней как о гримасе, в которой парадоксальным образом смешались горечь, ужас, самодовольство и торжество.

Тарр попятился к двери, поклонился вновь и выскочил за порог. Дверь медленно закрылась. Гарри затравленно огляделся.

— Я тоже рад тебя видеть, Поттер.

Хорошо же, отстраненно и медленно подумал Драко, хорошо — если лицо его изменилось, то голос ничуть.

— И тебя, Драко.

Голос смягчился, в нем появилась — или ему показалось — нотка нежного, чистого удивления.

— Нас казнили каким-то хитрым способом, и мы… — Гарри беспомощно развел руками.

Профессор Снейп склонил голову и посмотрел на него, ожидая продолжения с неуместным, но трогательным любопытством.

— И вы — что? Видите после смерти других мертвецов? — пришел он, наконец, на помощь.

Гарри судорожно кивнул.

— Ответ неверный, Поттер.

— Я хотя бы старался.

— Как всегда, недостаточно.

Драко закрыл лицо ладонями и шумно вдохнул.

Когда он вновь решился посмотреть, Снейп все еще стоял у стола — прямой и важный, и с тем же высокомерно-доброжелательным выражением на худом лице, и один глаз его по-прежнему был глазом Снейпа — карим и пристальным, а на месте второго по-прежнему поблескивал черный, гладкий камень. От камня растекались нити воспаленных сосудов, они пересекали щеку, словно шрамы, спускались к вороту мантии, убегали по лбу к линии густых, не тронутых сединой, и по-прежнему отменно грязных, волос.

— Так вы… не умерли? — выдавил Гарри, который храбро решился взять на себя все переговоры, за что Драко в глубине души был ему даже благодарен.

— Как видишь, не совсем.

— Тарр вас нашел? — Драко подал голос.

— Ты всегда был умным мальчиком, — сказал Снейп с короткой усмешкой. — Да, нашел. Да, Тиррен предложил мне… гм… контракт. Да, я согласился.

— Быть королем? — вскричал Гарри, словно до этого ни одного короля Сомнии в глаза не видел.

— Что тебя удивляет?

Драко пожал плечами.

— Лично меня ничего не удивляет. Уже. Профессор Снейп… сэр.

— Учитывая твой возраст, формальности мог бы и оставить, — бесстрастно заметил Снейп. — Садитесь. Разговор будет долгим.

Гарри подождал, пока усядутся Драко и Снейп, и, вцепившись в спинку стула, пробормотал, ни на кого не глядя:

— Так вот почему серебро не оплавилось!

— Понятия не имею, о чем, ты, Поттер, но…

— Мы пытались вас хоронить. Черт! Мы вас хоронили. Там, там, после Хог…

— Да, и что же? — Драко, конечно, могло показаться, но Снейп получал какое-то странное удовольствие от безумного бормотания Гарри.

— Мы просто не ожидали, — сказал Драко, — если бы Тарр или кто-то предупредил нас…

— Что же они должны были сказать? Что ваш бывший преподаватель застрял между мирами, и, будучи в здравом уме, согласился царствовать над Пустошами Сомнии?

— Ну, — Гарри сел, рывком дернув стул. — Хотя бы и так.

— Это все, что тебя удивляет в Замирье? — доброжелательно поинтересовался Снейп.

Драко всхлипнул, пряча истерический смех.

Гарри посмотрел на заваленный бумагой, ретортами и перьями стол, придвинул к себе высокий бокал темного стекла, зачем-то заглянул в него и перевел взгляд на короля.

— Честно? Не только это. Но…

— Вы знаете, кто правит другими царствами Сомнии? — спросил Драко, чтобы отвлечь бывших врагов от обмена колкостями.

— Я слышал о смерти миссис Лавгуд… и сожалею. Пусть отправится ее душа в желанное путешествие. Что касается… Блэка. Ему предстоят трудные времена.

Гарри ошалело уставился на черный камень в глазнице.

— Почему они… почему никто из них…

— Потому что я предпочитаю держать свои дела в секрете. Учитывая, как беззащитны Пустоши. Как тяжело приходится моим подданным. Как много шпионов снует по всей Сомнии… И далеко не все из них — мои, — веско закончил Снейп.

Он взял со стола бутыль и разлил по трем бокалам темную, пахнущую вереском и пряностями, жидкость.

— Старое вино, — пояснил он. — Подкрепляет силы. Проясняет разум.

Выразительный взгляд на Поттера. Гарри забрал свой бокал и сделал большой глоток.

— Профессор Снейп — один из королей Сомнии, — пробубнил он потрясенно.

— Звучит, как тост, — Снейп улыбнулся одними губами. — Однако обойдемся без торжественных речей. Будут и они, будет прием, который мои придворные жаждут вам устроить. Не скрою, Тарр не слишком доволен тем, как вы поступили с Уриэлем, однако другие оценили вашу смелость и благородство. Новости здесь расходятся быстро. Сожалею, что мне понадобилось время на проверку всех сведений. Но теперь вы свободны. Если хотите за что-то выпить — пейте за это.