Прибежал и со всеми за руку поздоровался Бердымурад, а уже у порога подскочил маленький Оразмурад и молча кинулся старшему брату на шею.
Пришли приветствовать вернувшегося Хаджимурада и его мать ближние соседи, а позже другие сельчане. Пожаловал в дом Хаджимурада и Сазак-сердар со всеми сыновьями и невестками. Каждая из женщин обняла Шапери.
— Отец, а что если и нам по такому случаю сыграть свадьбу? — осторожно спросил у сердара Оразгельды.
— Когда собирается столько людей в доме молодых, попробуй обойтись без свадьбы? — согласился о предложением старшего сына Сазак-сердар и уже более решительно добавил: — Режьте баранов, готовить к большому тою…
— Может, для такого случая следует пригласить и Таназа-бахши? — вопросительно посмотрел на отца его средний сын.
— Правильно говоришь, сынок, бахши всегда украшает той, да и врагам пускай станет известно о нашей большой радости. Завтра же на свадьбу соберём всех сельчан, устроим гореш, проведём скачки. Иди, сынок, приглашай на торжество и Топаза-бахши, и глашатая, — заявил Сазак-сердар.
Вскоре в селе гамаков зазвучала музыка и песни. Разбуженный Довлетяр приподнялся на локтях.
— Дурдулы, ты спишь? — окликнул он брата.
— Да нет, лежу и слушаю эти невесть откуда доносящиеся песни, — ответил Дурдулы.
— Да откуда они доносятся не трудно догадаться, — сёла гамаков, а вот по какому поводу они веселятся, это надо будет выяснить… Ты, Дурдулы, разузнай, что у них там за радость, чтобы на всё село играть и петь…
— Сейчас схожу узнаю, — встал с постели Дурдулы.
— Да нет, самому тебе не нужно там показываться, кого-нибудь пошли. У нас ведь с ними назревает серьёзная схватка. Не сегодня-завтра мы собираемся хорошенько выкупать их в крови… Так что сам пока не суйся к ним, пошли кого-то надёжного…
После ухода Дурдулы Довлетяр подумал с недоумением о спокойствии Сазака-сердара: «Ведь он отлично знает, что мы собираемся лишить гамаков воды. Тех же, кто попытается за неё бороться, безжалостно уничтожим. У нас хватит на это сил. Посевы их выгорят. Люди же, не убитые в бою, с голоду подохнут. Но Сазак не только сохраняет спокойствие, а ещё и затеял какие-то игрища с музыкой и песнями… Подожди, стервец, я тебе по заслугам отвечу на твой мерзкий призыв вступить в переговоры с капырами!..»
Его мысли перебил голос глашатая.
— Ты не знаешь о чём он там вешает? — спросил он у возвратившегося Дурдулы.
— Теперь уже кое-что узнал от посыльных, — мрачно ответил брат. — Сазак устраивает большой той.
— Это в честь чего же? — встревожился Довлетяр.
— Хаджимурад вернулся из плена и не один, а с невестой Привёз дочь Хабипа-пальвана, — сообщил Дурдулы.
— Ловок, паршивец, — злобно процедил сквозь зубы Довлетяр, — как же это ему удалось выскользнуть из таких клещей?..
— Нет, он оттуда не бежал, — ответил брату Дурдулы, — наоборот, он не раз в этом селе проявлял геройство, обезвредил ни одного разбойника, совершавшего набеги на курдов. А до этого он безоружный вступил с братом Хабипа-пальвана Ризакули в схватку в вышел победителем, — вырвал у своего противника из рук острый кинжал прямо на глазах серкерде. Разве Мамед вам об этом не рассказывал?
— Да кто эту болтовню разносит? От кого ты всё это слышал? — повысил голос Довлетяр.
— Человек, которого я послал выведать, что там у гамаков за радость, слышал это из уст самого Хаджимурада, — объяснил Дурдулы. — Он, оказывается, и ранее приезжал из Ирана на розыски сына Хабипа-пальвана. И нашёл паренька в песках и доставил его родителям. А те в благодарность за всё это дали ему и коня, в оружие, и одежду, и даже дочь выдали за него замуж. Очень просили его остаться в их богатой семье. Но Хаджимурад отказался. Тогда сам Хабип-пальван проводил своего отважного зятя. Немало они с женой в всяких ценных подарков привезли…
Довлетяр слушал брата и чувствовал, что в душе его закрадывается страх. Ведь это он, Довлетяр, предал в продал Хаджимурада. Теперь ему, возможно, не взбежать отместки за совершённое…
— Надо действовать! И немедленно! — нервно выкрикнул бек, схватил саблю и приказал брату следовать за ним.
— Бек-ага, если ты решил поскорее с ними рассчитаться, то надо не вдвоём идти, а с хорошо вооружёнными родственниками и нукерами… — возразил Дурдулы.
Довлетяр будто не слышал слов младшего брата, проследовал к воротам:
— Эй, вы, охранники, будьте построже, никого без моего разрешения не впускайте в крепость, — прикрикнул он на сторожей.
В это время чуть не у самых стен раздался до того громкий голос глашатая, что хозяин крепости даже вздрогнул.
— Эй, вы, добрые и недобрые люди, потом не говорите, что не слышали! Отважный сын Сухана-батыра Хаджимурад, который был обманут и продан в рабство, с почестями вернулся из, Ирана. Привёз себе красавицу-невесту. Завтра они устраивают большой той. Стар и млад приглашаются на эту свадьбу. Пусть пожалуют на неё стрелки и пальваны, верящие в свои силы. И наездники приглашаются. На большом тое будут и стрельба, и борьба, и скачки!
Довлетяр невольно вспомнил о сером скакуне, которым он завладел при помощи хитрой уловки. Ещё недавно бек на нём гордо ездил по селу. Принимал участие во многих скачках. Никогда не оставался без приза. «Может, и теперь принять участие в скачках? Но ведь люди знают, кто истинный хозяин серого скакуна. Зато никто из них не ведает, каким образом он оказался в моей крепости. Хорошо, если бы серый скакун выиграл для меня какой-либо ценный приз на свадьбе своего истинного хозяина! Но ведь ещё неясно: поеду я на эту свадьбу или нет… А если поеду, то для чего? Участвовать в скачках, или рубить головы тем, кто их устраивает?»
В таком невесёлом раздумье он дошёл до северной стены своей крепости. Остановился. Взгляд его упал на темнеющий колодец, в котором повесилась Джерен. Бек с испугом отпрянул в сторону. А потом и вообще заторопился в кибитку и позвал к себе брата:
— Дурдулы, надо и вправду поскорее созвать родственников и нукеров. Посоветоваться с ними о важных и неотложных делах…
Люди, встречавшие Хаджимурада, разошлись за полночь, чтобы отдохнуть и приготовиться к завтрашней свадьбе. Немного задержались в доме Хаджимурада лишь Сазак-сердар, Оразгельды и ещё кое-кто…
— Нам необходима осторожность и предусмотрительность, — обратился сердар ко всем. — Вполне возможно, что Довлетяр не станет дожидаться нашей очереди на воду, а попытается завтра же испортить нам свадьбу. Держите в полной готовности и лошадей, и оружие. Передайте этот наказ и другим нашим людям.
Хаджимурад отозвал в сторону Назара и тихо ему сказал:
— Я на эту завтрашнюю свадьбу дал согласие только для того, чтобы не обидеть нашего сердара. На самом деле у меня были другие планы. В первую очередь я собирался отомстить разбойнику Довлетяру за всех пострадавших, за проданных им в рабство Ювшана, Бозагана, многих молодых девушек, за смерть Джерен…
Назар задумался:
— Знаешь что, давай отомстим ему за совершённые злодеяния. Вот только даст ли на это своё согласие Сазак-сердар?
— А если мы не станем будить усталого человека и посвящать его в свои намерения?
— Боюсь, что он нам за это устроит хорошую трёпку. Ведь сразу же утром обо всём узнает. Если нам удастся не только отобрать у Довлетяра коня, оружие, но и его самого прикончить, это известие мигом облетит всё село, — раздумывал Назар.
— Ну, и пусть облетает! — решительно махнул рукой Хаджимурад, — только бы нам проникнуть в его логово. Возможно, тогда нас и сам Сазак-сердар не станет упрекать, ведь он его тоже ненавидит за чинимый разбой. Пошли, Назар, будь мне надёжным помощником в этой праведной мести.
В доме Хаджимурада все уже спали. Два друга выскользнули из двери и оседлали лошадей. Вскоре всадники подъехали вплотную к одной из стен крепости. Хаджимурад встал на седло и еле дотянулся пальцами до верха стены. И вот он уже наклоняется с верхней кромки стены и полушёпотом говорит Назару:
