Он замолчал. Александр Вулько вошел в ресторан и подошел к ним. Седрик познакомил его с Анне. Вулько присел и заказал мокко. Он был небритым и выглядел невыспавшимся. Он был также необычайно немногословным. Полагалось задать несколько вопросов Анне, но Вулько казалось, вообще не замечал ее. Седрик нарушил молчание и рассказал Вулько об отъезде Нанги и телеграмме Шагана. К его удивлению Вулько посмеялся над этим.

— Вот невезение для профессора, — ответил он, — его тезис мог бы оказаться верным.

Седрик уставился на него, потеряв дар речи.

— Я провел ночь в «Собачьем ухе», — продолжил Вулько и объясняющим тоном добавил для Анне: «Мы называем так главный центр радиоастрономии, потому что он уже очень давно прослушивают созвездие Большого пса. Буду кратким, Седрик — я вчера вечером ненадолго заскочил к моему приятелю с материалами. Он издатель журнала «Апсиды». В предпоследнем номере этого журнала профессор Бергенсен, один из руководителей «Собачьего уха», опубликовал интересную статью. Обзор назывался «Отраженные сигналы». Недавно были приняты странные сигналы Морзе, происхождение которых невозможно было определить. Сразу же предположили, что эти сигналы посылал старый космический зонд со времен шестидесятых. Но не было такого зонда, передатчик которого работал бы на такой частоте. Так появилась эта статья.

— И какая частота была у передатчика? — спросил Седрик. Он постарался оставаться спокойным, но он не мог скрыть свое волнение.

Вулько повременил с ответом. Официант принес мокко. Вулько сделал глоток, затем он сказал: «Он находился на не очень большом расстоянии, поэтому во внимание принимались еще находящиеся на земной орбите космические тела. Речь, конечно же, не шла о «Дарвине», потому что считалось, что он больше не существует. А сейчас было установлено что записанные и не расшифрованные сигналы совпадают с частотой передатчика «Дарвина». Карев и я поговорили с Афониным и Бергенсеном, и мы тоже слышали записанные на пленку сигналы. Не совсем понятно, почему они больше не были услышаны. В любом случае, тезис Шагана сейчас немного прибавил в весе, потому что если это не были отраженные сигналы, если Бергенсен ошибся, тогда эти сигналы действительно могли быть переданы с «Дарвина».

Седрик больше не мог совладать с собой. Он вскочил.

— Что значит: могли бы!? Как ты еще можешь теперь сомневаться, Александр? Они живы, они выходили на связь — а мы сидим здесь и разводим дебаты. Что теперь будет происходить дальше? Может быть, президиум соберется снова и посовещается?

— А ты что думал? Конечно, будут совещаться снова. Это бессмысленно, действовать сейчас опрометчиво. Если Шаган окажется прав, тогда программа по изучению Марса свернется. Вычислительные центры рассчитают на основе имеющихся фактов возможные орбиты. Теперь мы можем только ждать. Самое позднее, завтра соберется президиум.

— Они живы, — бормотал Седрик, — они живы.

— Будем надеяться. — Вулько поднялся. — Я устал как собака. У вас есть еще какие-нибудь планы на сегодня?

Седрик не отвечал и все еще был потрясен новостью, думал об этой неожиданной перемене, поэтому Анне ответила: «Мы весь день будем здесь».

— Хорошо, — сказал Вулько, — моя секретарша пришлет два билета в отель. В котловине Камбо сегодня будет показан для узкого круга лиц «Йоханнес Кеплер».

— Я не хочу смотреть ни на какой «Кеплер», — сказал Седрик, — он выглядит точно так же, как «Дарвин».

— Но я хотела бы посмотреть на нее с близкого расстояния, — сказала Анне, — я никогда еще не видела ракету вблизи.

— Ракету, — проворчал Вулько, — это для моих ушей хуже, чем если бы Вы скребли вилкой по тарелке. Седрику следовало больше рассказать Вам об этом. Значит так, взгляните сегодня после полудня на этот ящик; вы могли бы поехать на моей машине.

— Я не хочу, — проворчал Седрик, — разве ты не понимаешь, Александр, я вообще больше думать не могу после того, что ты рассказал. Ты делаешь вид, словно это самая простая вещь на свете.

— Я знаю, что говорю, Седрик. Эта экскурсия немного отвлечет тебя. Кроме того совершенно по другой причине важно, чтобы ты краем глаза взглянул на «Кеплер». Или ты не хочешь подавать заявку на участие в экспедиции?

— Конечно же, я хочу этого, — быстро заверил его Седрик. Открытие Вулько наступило для него слишком быстро. В его голове витали таинственные сигналы и те шестеро, которые двигались по своей таинственной орбите где-то в космосе.

— Я обязательно должен быть там, — растерянно залепетал он, — но мое испытание? Когда я смогу повторить его?

— Об этом я поговорю сегодня после обеда с доктором Ниренцом, — решительно ответил Вулько. Он еле удержался от того, чтобы зевнуть. — Я прилягу отдохнуть на пару часиков. Наведите его на другие мысли, Анне, прогуляйтесь, или поиграйте с ним в шахматы. В половину первого прибудет машина.

Он попрощался и оставил их одних.

После этой беседы Анне была потрясена также как Седрик. В ней проснулось что-то вроде осознания собственной вины, потому что она сомневалась во всем с первой секунды. Еще в домике Анне назвала тезис Шагана абсурдным. Она импульсивно схватила руку Седрика.

— Я рада за тебя, Седрик, как глупо с моей стороны было судить так опрометчиво…

Он уже давно не думал об этом.

— Предоставь это им, Анне, — успокаивающим тоном ответил он, — совсем другие люди судили неправильно, даже старик Шаган притихнул. Пожалуйста, извини меня, сейчас я должен остаться ненадолго один, я дам телеграмму Нанге, она должна вернуться…

Она посмотрела ему вслед; у нее на глазах наворачивались слезы.

История изобретений и открытий богата дублированием. Так, например, французский математик Леверье математически определил местонахождение планеты Нептун; почти в то же время берлинский астроном Галле внезапно смог увидеть его и нанести на звездную карту. Можно привести множество таких примеров. В споре о теории ворчливого старика с Маник Майя все переменило драматическое открытие. Но исход дела решили не радиосигналы.

Это был сам профессор Шаган, который в разговоре с Нангой сослался на сообщение в прессе: С американского континента был запущен космический корабль из серии испытаний «Прометей». «Darling of Stars» располагал новейшими системами рулевого управления и системой двигателей, два астронавта испытывали их. Космическая гонка к звездам все еще не закончилась. Хотя человек ступил на Луну, но это был осторожный шаг. Луна оставалась недружелюбной; свойства ее поверхности готовила будущим завоевателям тысячу проблем. Дюжина витков позволила составить карту, которая не уступала по качеству плану любого земного города, все же освоение ночной звезды затянулось дольше, чем предполагали специалисты. Во многих частях спутника были спущены грузовые космические корабли; на их борту находились сборные элементы для возведения первых жилых сооружений, которые защищали от разницы температур, и сносно — от метеоритов.

Экспериментальный корабль «DarlingofStars» должен был решить следующую проблему: улучшенная маневренность в космосе. Уже пять дней космический корабль двигался далеко за пределами лунной орбиты.

Доклады обоих космонавтов были многообещающими. Новая система двигателей оправдала возложенные на нее надежды, техники могли готовиться к следующему шагу.

На борту находились тридцатишестилетний Роберт Эрдсли, по профессии спортсмен и летчик, отец одиннадцатилетней девочки, и сорокапятилетний Дэвид Хантер, холостой, надежный астронавт-испытатель, человек, про которого коллеги говорили, что у него нет нервов. Он руководил этим полетом, держал связь с Центром управления и проводил те испытания, которые требовали от него ученые. К этим испытаниям относились постоянно новые изменения траектории и входы-выходы из космического корабля. На девятый день их полета испытания закончились. Они получили приказ на возвращение. К этому времени «Darling of Stars» находился на расстоянии четыреста семьдесят тысяч километров от Земли.