На протяжении последних пяти лет Черный Человек, известный всему миру взломщик, держал в страхе все лондонские банки. Его интересовали в основном сейфы, он без труда справлялся с любыми замками и запорами. И хотя работал он в одиночку, полиции причинял немало хлопот. Черный взламывал сейфы весьма почтенных и состоятельных граждан, но суммы похищенного не удавалось установить никогда. Случалось так, что содержимое сейфов могло скомпрометировать их владельцев. Случалось, они отказывались от процентов, но держали состояние в тайне от окружающих. Разумеется, такие люди старались не только избежать огласки о постигшем их ударе, но зачастую отрицали сам факт пропажи денег. Таким образом, Черный Человек слыл не только как взломщик-профессионал, но и как тонкий психолог. Его подозревали в ограблении двадцати трех банков, но из-за отсутствия улик предъявить ему обвинение полиции не представлялось возможным: он выходил сухим из воды.

В пять часов пополудни того же дня мистер Марборн направился на Гросвенор-сквер, 307, где проживал Ральф Гамон. Мистер Марборн был из тех полицейских, которые, к счастью, стали редкостью в современных больших городах. Они процветают, вступая в контакт с преступным миром и злоупотребляя служебным положением. Они не отказываются от взяток.

Гамон, занятый своей корреспонденцией, принял полицейского в своем кабинете.

— Прошу вас, садитесь, Марборн, надеюсь вы получили мое письмо?

— Разумеется, сегодня утром. — Марборн снял шляпу и положил ее на стул. — Вы потеряли три тысячи фунтов? Надеюсь, у вас записаны номера банкнот?

— Разумеется. Но вам ведь известно о том, как легко сбыть краденые деньги. Нечего надеяться, нам не удастся их вернуть. Черный, как известно, ловкий парень.

Появление слуги прервало их беседу. Последний подал напитки, и Гамон простер свою любезность настолько, что распорядился подать вино любимой марки Марборна.

— Вы уверены, что взлом совершил именно Черный? — осведомился Марборн после того, как слуга удалился.

— Это несомненно.

— В таком случае, почему вы не сообщили местной полиции? — полюбопытствовал Марборн. — Проще всего получить ордер на обыск.

Гамон отрицательно покачал головой.

— Подобным образом мы ничего не достигнем, ибо у меня нет прямых доказательств его вины, а дома он, разумеется, не станет держать украденные деньги. Я предпочту осуществить план, который обсуждал с вами месяц назад.

Марборн зажмурил глаза.

— Да, сфабриковать против него обвинение будет нелегко. Да и стоить это будет недешево. Я обдумал этот план и пришел к выводу…

— Это не важно. Важно, чтобы вам удалось упрятать за решетку Черного. В настоящее время он, как известно, находится в Лондоне.

Марборн утвердительно кивнул.

— Мои люди следят за ним. Мой приятель сержант Слоон не спускает с него глаз. Однако мы не имеем права следить за кем-либо, пока у нас нет разрешения. Однако в свободное от службы время Слоон не откажется нам помочь.

— Я хорошо вам заплачу, — перебил его Гамон. — В чем состоит ваш план?

— В Блекгете проживает отставной чиновник из колонии. Он живет со своей женой, дочерью и тремя слугами в особняке и обладает очень ценной коллекцией драгоценных камней. Мой помощник сможет проникнуть в дом и взломать все ящики в течение пяти минут. Не так-то легко будет добраться до драгоценностей, ибо они хранятся в несгораемом шкафу. Но не это главное. Необходимо заманить Черного в дом и раздобыть ряд улик, на основании которых можно будет упрятать его за решетку. Однако какой смысл арестовывать его по обвинению во взломе, учиненном в Блекгете, если мы не предугадаем и не уничтожим его алиби и он докажет, что во время взлома находился в клубе.

— А вы уверены, что вам удастся его заманить в Блекгет?

Сыщик кивнул.

— Я надеюсь, хотя стоить это будет немало денег. Морлек живет на Бонд-стрит и имеет двух слуг: арабчонка Ахмета и отставного сержанта Бинджера. Бинджер, однако, живет не у него, а в Блекчет-род. Я выследил его и выяснил, что каждый вечер он возвращается домой одним из ночных автобусов. Сержант Слоон подружился с ним, и, разумеется, Бинджер не знает, что он служит в полиции. Однако, как ни пытался Слоон выяснить что-либо у Бинджера о хозяине, ему не везло. Бинджер нем, как рыба.

— В таком случае чем он может быть вам полезен?

— Сейчас поймете. Морлек очень благоволит к нему, и когда Бинджер несколько лет назад захворал, то хозяин ежедневно навещал его и привозил вино, фрукты и даже позаботился, чтобы за ним наблюдал врач. А вас я попрошу раздобыть мне какую-нибудь мелочь, принадлежащую Морлеку, — например, носовой платок или записную книжку.

Гамон покачал головой.

— К сожалению, сделать это невозможно.

— Жаль. Но в крайнем случае мы обойдемся. Я позабочусь, и его монограмму выгравируют на перочинном ножичке. Вообще во время следствия гораздо легче доказать, что вещь принадлежит вам, чем уверять в противном. Но это будет стоить больших денег.

Мистер Гамон вынул бумажник и вручил собеседнику пачку банкнот. Марборн тщетно пытался скрыть свою радость: реальность превзошла самые смелые его ожидания.

На улице Марборна поджидал Слоон. У Марборна были все основания для хорошего настроения: при удаче он не только поживится за счет Гамона, но одним махом покроет все свои прегрешения в полиции. Поимка Черного возвысит его в глазах окружающих и заставит признать его образцовым сыщиком.

— Ну, удалось тебе вытрясти из него деньги? — поинтересовался Слоон.

Инспектор Марборн нахмурил брови.

— Прошу выражаться поделикатнее! — заметил он серьезно. — Мой друг и впрямь снабдил меня небольшой суммой денег, но это не дает вам права воображать, что он — Банк Англии. И на вашу долю у меня имеется примерно около ста фунтов. Однако вы получите их дома. Вы пригласили Колли явиться ко мне?

— Он терпеливо дожидается вас с обеда. Либер еще не явился, он медлителен, как всякий голландец. Но скажите же мне, наконец, в чем заключается ваш план?

— В свое время все узнаете, — таинственно ответил Марборн.

Колли — невысокий приземистый человечек, преступные наклонности которого так ясно написаны на лице, что лишь за это осудить его могли до начала судебного разбирательства.

Марборн застал его возле своей квартиры и пригласил следовать за собой. Расположившись поудобнее в кресле, Колли закурил, и на лице его заиграла удовлетворенная улыбка.

— Сержант сказал, вы хотели меня видеть, мистер Марборн, — заговорил он. — Должен признаться, в начале я струсил, ибо предположил, что вы меня вызвали по делу Миль-Лилля. Однако, поверьте, провались я на этом самом месте, я невиновен.

— Прекратите болтовню! Мне доподлинно известно, что это ваших рук дело. Но сейчас речь не об этом. У меня имеется для вас дело, Колли.

Лицо Колли удивленно вытянулось.

— Слушайте внимательно, что я вам скажу. Один мой приятель собирается подшутить над своим другом.

И он изложил Колли свой план. Сначала преступник отнесся к словам полицейского недоверчиво, подозревая, что в этом кроется какой-нибудь подвох, но затем поверил ему.

— Так значит, вы хотите, чтобы я как можно скорее проник в дом и так же скоро убрался оттуда?

— Особенно не спешите. Вы должны создать впечатление, словно в доме побывал грабитель.

Колли нахмурился.

— А если владелец дома пристрелит меня? Он служил в колониях и, конечно, имеет оружие. Возможно, это и веселая шутка, но я предпочел бы роль зрителя. Поглядеть комедии Чаплина гораздо приятнее, чем самому разыгрывать их.

В течение часа Марборн уговаривал Колли и, наконец, уломал его, убедив: задание довольно безопасно. Вознаграждение щедро оплатит все его страхи — после этой проделки он может в течение целого года ничего не делать. После того как переговоры с Колли увенчались успехом, Марборн занялся Либером, опоздавшим на целый час.

— Очень возможно, что вы мне не понадобитесь, но все же я попрошу вас находиться здесь поблизости. Вы знаете Морлека? Его невозможно спутать с кем-нибудь другим, но на всякий случай я вам покажу его.