— Да ниспошлет Аллах на твой дом мир и да привидятся тебе радостные сны! — приветствовал тот вышедшего к нему навстречу шерифа, облаченного в белоснежный бурнус.

— Ахмет, ведь ты был в Англии? — спросил его Сади Гафиз.

Они стояли посреди каменного дворика. Полная луна заливала их бледным светом. Сади намеренно отошел с погонщиком на середину двора, подальше от решетчатых окон гарема. Он знал: за ними притаились любопытные и жадно ловили каждое слово.

— Да, господин, я несколько раз бывал в Англии на больших кораблях, перевозивших мулов. Это было во время большой войны.

— Ты снова поедешь в Англию, Ахмет. Там живет человек, нуждающийся в твоей помощи. Вспомни о том что дважды я спас тебя от смерти, когда веревка вот-вот уже смыкалась вокруг твоей шеи. Дважды я вымолил для тебя помилование у шерифа Бен-Азы, дважды я спас тебя от гнева паши. Но в Англии, запомни, никто не сможет тебя спасти, если ты поступишь неразумно. Придешь завтра, я передам тебе письмо.

Джемс Морлек вернулся домой на рассвете.

В половине четвертого утра Спунер заметил, что тень в окне исчезла, и чья-то рука решительно отдернула занавеску. Окно распахнулось, и в нем показался хозяин.

Сыщик поспешил спрятаться в заросли, но Морлек окликнул его:

— Кто там — Финниган или Спунер?

— Это я, Спунер, — ответил немного смущенный сыщик и приблизился к дому.

— Прошу вас ко мне, выпьем виски, — предложил ему Джемс. — Вы, вероятно, продрогли. В такую ночь немудрено простудиться.

— Как вы догадались, что я здесь?

Морлек расхохотался.

— Не задавайте глупых вопросов! Разумеется, я догадался.

Он повел сыщика к себе в дом и налил ему стакан виски. Спунер залпом выпил его.

— Вы, такой добросовестный сыщик, не цените своего времени, нелепо растрачивая его, — продолжал Морлек, неодобрительно покачивая головой.

— Я не один, — поправил хозяина Спунер, — нас двое. Скажите, вы когда-нибудь спите? — полюбопытствовал он и взял предложенную ему сигарету.

— Очень редко, — серьезно ответил Джемс. — Я люблю расхаживать по комнате. Такое упражнение меня бодрит.

— Но почему вы всегда проходите мимо окна в одну и ту же сторону? — полюбопытствовал сыщик.

— Обычно я разгуливаю вокруг стола, — равнодушно ответил Джемс. — Но я хотел спросить, вы не слышали крика? Мне показалось, что кто-то кричал.

Спунер покачал головой.

— Должно быть, в последнее время ваши нервы немного расстроились. Я ничего не слышал. А где, по-вашему, кричали?

— По-моему, на той стороне реки. Крик донесся с луга. Но если вы ничего не слышали, то не стоит и говорить об этом.

— Там? — осведомился сыщик, обрадовавшись возможности внести хоть какое-то разнообразие в свое дежурство.

— Мне показалось, что кто-то зовет на помощь. Если вы считаете нужным, я достану фонарик, и мы посмотрим, что там произошло.

Джемс зажег фонарь, и они поспешили. Морлек шел впереди и освещал полицейскому путь.

— Кажется, это здесь.

Спунер взглянул вниз и увидел распростертое на дороге тело.

— Что там? — спросил Джемс.

— Похоже какой-то пьяный. Эй, вставайте, — Спунер попытался приподнять бесчувственное тело. — Проснитесь! Да ведь это молодой человек, который живет у миссис Корнфорд, — неожиданно узнал он.

— Действительно. Но как он сюда попал? Давайте доставим его домой.

Спунер позвал на помощь Финнигана, а Джемс отправился спать.

Он очень устал. В ту ночь ему пришлось изрядно потрудиться над несгораемым шкафом Марборна. Кроме того, он рискнул посадить в машину пьяного питомца миссис Корнфорд.

Морлек остановил свою машину на дороге, уложив юношу в угол салона. Фаррингтон мирно спал, пока он возился на квартире у бывшего полицейского. Не пришел он в себя и на обратном пути. В конце концов пришлось чуть ли не на руках вынести спящего юношу из машины и положить его у дороги.

Затем ему пришло в голову использовать пребывание сыщиков у своего дома с более достойной целью, и он вынудил их доставить несчастного пьянчугу домой.

Джемс вернулся к себе в спальню, вынул из кармана связку банкнот и положил их в конверт. Написал на конверте адрес и спрятал его в тайничок в паркете.

Ему не удалось получить в свои руки то, что он искал, но неудача не очень беспокоила его. Гораздо больше его волновало признание Фаррингтона. Он не допускал мысли, что девушка, о которой тот говорил, — Джоан Карстон. Однако приметы совпадали: ее отец — лорд, и у нее родинка в форме сердца. И ко всему еще — имя!

«Это безумие, — сказал Джемс самому себе, — это невозможно, немыслимо! Невозможно допустить, что Джоан разбила его жизнь. Она ведь еще ребенок…»

Рассказ Фаррингтона — только нелепая болтовня пьяного человека, бред! Но все же сердце Морлека билось все чаще и чаще.

После долгих мучительных размышлений он решил утром повидать Фаррингтона и объясниться с ним.

Джемс проспал около четырех часов. Проснувшись, он принял ванну и быстро оделся. Первая мысль его была о пьянице и его словах.

Наспех выпив чай, поданный Бинджером, он вскочил в седло и поехал в село. Впервые пришлось ему встретиться с миссис Корнфорд, и она произвела на него самое благоприятное впечатление. Она показалась ему дамой в полном смысле этого слова, и именно таковой он желал ее видеть, Ему неоднократно приходилось слышать, что они с Джоан очень дружны.

— Меня зовут Морлек, — представился он, — Я очень рад, что вы не упали в обморок, — ведь вам приходится разговаривать с персонажем из преступного мира.

Она улыбнулась в ответ.

— Мне хотелось бы переговорить с проживающим у вас молодым человеком.

— Вы хотите говорить с мистером Фаррингтоном? — выражение ее лица разительно изменилось, — Очень сожалею, но вашей просьбы удовлетворить не могу. Он нездоров. Вам, вероятно, известно, у него запой. Вчера, когда я ушла за покупками, он исчез из дому и вернулся лишь на рассвете. Я послала за врачом.

— Неужели он чувствует себя так скверно? — спросил Джемс, — Неужели он настолько слаб, что нельзя повидать его?

— Боюсь, что у него жар, он бредит. Вы хорошо с ним знакомы?

— Нет, я только кое-что о нем слышал.

По-видимому, женщина не склонна была продолжать беседу о мистере Фаррингтоне, и Джемс поспешил проститься. Он ясно понял: до выздоровления юноши разрешить томившую его загадку не удастся.

Морлеку хотелось побыть одному, и он, отклонившись от своего обычного маршрута, поехал прямиком через густые заросли Выехав на поляну, он неожиданно очутился лицом к лицу с Джоан. Сидя в седле, она звонко расхохоталась: смущенный Джемс показался ей забавным.

— Мой отец вчера вернулся в Крейз, — пояснила она ему, — и наша жизнь на природе продолжится. Возможно, с минуты на минуту появится Гамон.

— С чем вас и поздравляю!

— Знаете ли вы, что сегодня ночью ограбили его приятеля Марборна? Эта кража сильно напоминает ваши прежние подвиги.

И она пристально взглянула на Джемса.

— Боюсь, это всего лишь дурное подражание. Неужели вы меня подозреваете?

— А разве это были не вы?

Он улыбнулся и спрыгнул с коня.

— Вы очень любознательны, но на этот раз я не удовлетворю вашего любопытства.

— Надеюсь, вы не станете отрицать, что взломщик — это вы?

— Мистер Джемс Морлек уклоняется от дачи показаний по этому вопросу.

— В таком случае взлом — действительно ваша работа! — Девушка тяжело вздохнула. — Я так этого боялась. Но у вас есть алиби: здесь все убеждены, что этой ночью вы не покидали Старого Дома.

— Я на самом деле ночью успел побывать в Лондоне. Однако чего бы я ни натворил дурного, одно доброе дело я сделал. Спас одного молодого пьяницу от ареста, а затем доставил его к милейшей, любезнейшей миссис Корнфорд.

Джоан побледнела, как мел.

— Это очень мило с вашей стороны, — еле выговорила она.

— Вы знаете Фаррингтона?