В следующем сборнике «Стратегических оценок» за 1998 г.15 были сделаны добавления и уточнения в общее видение международной обстановки в мире. Главное из них: именно идеология, а не сила (power) структурирует мир. В соответствии с этим мир делится на четыре группы государств.
Первая группа состоит из ядра-партнеров, процветающих демократий, которые могут присоединиться к Соединенным Штатам в несении бремени по безопасности ядра и его расширения. Эта группа составляет одну пятую часть мирового населения, но обладает четырьмя пятыми экономической мощи мира.
Вторая группа государств находится в переходном состоянии (это, прежде всего, КНР, Индия, Россия). От судьбы этой группы будет зависеть, насколько вырастет ядро и, таким образом, будет ли будущее более или менее безопасным. В эту группу входит большая часть населения мира.
Третья группа состоит из акторов-изгоев, которые отвергают идеалы, общепризнанные средства и возможности. Они могут нанести ущерб интересам США и их партнерам по ядру. Государства-изгои стремятся заполучить оружие массового уничтожения (ОМУ) и другие опасные технологии. К ним обычно относят Северную Корею, Иран, Ирак, Сирию и Ливию, а также всевозможные террористические организации.
Четвертая группа стран, которых называют несостоятельными (failing states) или беспокойными (troubled states), обычно подвержены переворотам и войнам (например, Босния, Судан, Ангола, Руанда, Сомали, Афганистан).
Однако в целом общее состояние глобальных отношений вызывает удовлетворение у авторов ежегодника, т. к. «врагов Соединенных Штатов мало, они изолированы и относительно слабы… Нет ни одного глобального соперника или враждебного альянса на горизонте» (Chapter one. The Global Environment).
При этом авторы подчеркивают, что, несмотря на свою силу (strength), Соединенные Штаты добиваются уважения других стран к себе, а не гегемонии над ними. Обладая уникальными возможностями, Соединенные Штаты не стремятся к превосходству над ними. «Сила (power) — не их цель, достижение первенства — не их стратегия» (Chapter one. The Global Environment).
Главный интерес США — укрепить демократическое ядро, в том числе и за счет более равномерного распределения ответственности между его членами, расширить это ядро за счет переходных государств и нейтрализовать «преступные» государства, в том числе и путем привлечения переходных государств на свою сторону по этому вопросу.
Вместе с тем США добиваются не только «осязаемых интересов», но и идеальных, т. е. утверждения системы международных норм. При этом подчеркивается, что внедрение этих норм не означает навязывания «западных ценностей» другим государствам и культурам, а скорее предполагает растущее признание законными правительствами базовых стандартов.
Нормы ядра — это: а) те, которые «содействуют международному образу»: воздержание от агрессии, право на коллективную оборону, законы войны, контроль над оружием, мирное разрешение споров, приверженность антитерроризму, уважение авторитета Совета Безопасности ООН, уважение других инструментов и институтов, которые прямо воздействуют на те или иные конфликты; б) те, которые «управляют функционированием международной экономики»: свобода торговли, морское право, доступ к ресурсам, невмешательство в потоки информации, защита окружающей среды, правила открытой многосторонней торговли и сотрудничество в отношении транснациональных проблем; в) те, которые «базируются на управлении населением государства»: права человека, законы, представительское и подотчетное правительство, индивидуальные свободы, свобода прессы и другие атрибуты гражданских обществ и государств.
Авторы верят, что в результате уничтожения коммунизма, расширения ядра и демократизации многих развивающихся государств открываются большие возможности «для принятия этих норм почти всеми».
Большое значение ученые придают КНР, России и Индии. При этом подчеркивают, что «Китай является наиболее важным переходным государством благодаря его размерам, надеждам, громадному человеческому потенциалу, процветающим общинам экспатриантов (имеется в виду хуацяо, где-то около 150 млн человек по всему миру) и местоположению в наиболее динамичном регионе мира».
Что касается России, то ее нынешние проблемы объясняются отсутствием экономических и политических свобод у населения в его истории. «Россия вряд ли возникнет как главная угроза ядру: свободное падение промышленного производства, отсутствие внутренних инвестиций, неблагоприятные условия для предпринимательства с добавленной стоимостью и разрушение человеческого капитала страны указывают на продолжающееся сокращение, а не на увеличение русской силы». Россия, однако, может не только представлять угрозу своему «ближнему зарубежью», но и создавать громадные проблемы для США и их партнеров тем, что она может стать источником распространения опасных технологий для стран-изгоев.
В сценариях на будущее, до 2008 г., наихудшим является тот, когда расширение демократии приостанавливается. Это может произойти из-за усиления враждебности Китая, чьи энергетические потребности будут толкать его на тесные отношения с Ираном и другими преступными государствами. Кроме того, из-за неудавшихся реформ и разочарований Россия также может начать распространение технологий ОМУ.
В главе шестой (Chapter six. The New Independent States), где России уделяется большее внимание, общий вывод сводится к тому, что ее развитие невозможно предсказать. Хотя и отмечается, что Россия вряд ли вернется к советской модели, но проблема в том, «какой тип капитализма будет создан в России». На данный момент авторы сборника видят формирование криминального капитализма, в котором бизнес, правительство и организованная преступность оказались сращенными. В этой связи хотя и предлагается в последующие десять лет оказывать помощь России в ее экономических реформах, однако в большей степени рекомендуется обратить внимание на страны Прикаспийского региона, который имеет потенциал занять четвертое или пятое место в мире по энергетическому производству.
Следующий сборник «Оценок» за 1999 г.16 отличается менее оптимистичным взглядом на будущее, чем предыдущие сборники, о чем говорит и его подзаголовок — «Приоритеты в неспокойном мире». В качестве причин, негативно сказавшихся на международных отношениях, называется ряд событий, среди них: азиатский экономический кризис, усиление воинственности Ирака и Северной Кореи, трения с Китаем, провалы реформ в России, ядерные и ракетные испытания в Южной Азии, усиление страха перед распространением ОМУ, война на Балканах. Таким образом, надежды на утверждение демократизации и стабилизации мира, выраженные в «Оценках» 1995 г., явно не оправдались.
Ключевыми акторами авторы называют те же четыре группы государств в уже знакомых терминах, но дают им несколько иные характеристики с точки зрения их поведения и роли в системе международных отношений.
Акторы рыночной демократии сохраняют свое наибольшее влияние, хотя распространение демократии уже не столь очевидно, как в предыдущие годы.
«Переходные» государства — те же (Россия, КНР, Индия), но на этот раз им приписываются другие цели. «Они проводят внешнюю политику в соответствии со своими государственными интересами и стремятся утвердиться как лидирующие державы на мировой арене. Каждая из них пытается ревизовать свой статус-кво, чтобы усилить свое влияние за счет Соединенных Штатов (курсив мой. — О. А.). Только Китай имеет потенциал стать глобальной державой, а Россия и Индия останутся влиятельными на региональных уровнях».
Наиболее конфликтными государствами остаются государства-изгои, к вышеприведенному списку которых здесь прибавили Сербию.
В отношении «беспокойных» государств сказано в том смысле, что они вытягивают из США и их союзников неоправданно большие ресурсы ради внутренней стабильности. (Дескать, сколько же можно тянуть?) Но делать нечего, поскольку эти страны являются источником транснациональных акторов, таких как террористы, наркодельцы, организованная преступность и беженцы.
