Находясь в постоянном движении, перемещаясь из города в город, из страны в страну, Савва Игнатьевич заимел экстравагантные привычки. Местные остряки утверждали, что путешествовать он любит на трёх машинах одновременно: в первой машине рядом с водителем пребывает его астральное тело, во второй — плотное, в третьей — ментальное. Телохранители на всякий случай окружают каждое, хотя посторонний взгляд может увидеть только плотное тело. Впрочем, и плотного увидеть невозможно, так как стёкла во всех трёх лимузинах тонированные. В целях безопасности их сделали ещё и бронированными. Три лимузина с якобы тремя телами Золотова окружали несколько джипов с бойцами СОБРа и ОМОНа, перекупленными Саввой у государства за огромные деньги. Байка о трёх телах, конечно, шутка, выдумка, однако, многие ей верили, что было на руку Савве Игнатьевичу — чем больше разговоров вокруг него, тем успешнее бизнес. Завистников и конкурентов, считавших его патологически жадным, он в немалой степени удивил своим желанием поддержать материально проведение грядущих мероприятий. Никто не знал тайной подоплёки такой невиданной щедрости. А, между тем, она была.

Дело в том, что Золотов был глубоко несчастлив. И объяснений этому не находилось. Начать с того, что он имел возможность удовлетворить любое из своих желаний, о чём простой житель Ивери даже мечтать не смел! Золотов мог вкусно есть и мягко спать, мог наслаждаться интерьерами своих квартир, особняков и офисов, мог позволить себе, развалившись на мягких сидениях, мчать в трёх лимузинах одновременно. Мог, наконец, прекрасно отдохнуть на престижном курорте в уютном гостиничном «люксе», а то и в «президентских» апартаментах. Беда лишь в том, что наслаждения, как такового, он не испытывал при этом! Отсутствовал в нём некий нематериальный орган, отвечающий за наслаждение. И каким образом приобрести его — Золотов не знал. Шагая по ночам из угла в угол, точно узник, в какой-нибудь из многочисленных своих квартир с тюремными решётками на окнах, он сам с собою рассуждал и думал, думал… Что не так? Почему же нет счастья и радости? Нет равновесия, покоя, любви и нежности в душе?.. И заползала жуткая мыслишка в его бессонный ум: а ну, как нет ничего этого в душе, потому что… самой души нет в теле?! А ну как незаметно даже для самого себя он сторговал её нечистому? Продал душу бессмертную дьяволу в обмен на роскошь быстротечной жизни, и проморгал жизнь вечную в вечном блаженстве?!..

Как вдруг однажды всё переменилось! И он почувствовал в себе наличие чего-то нематериального!

Случилось это так. По телевидению шла трансляция документального фильма о чудесах всемирно известного мага и чародея Дэвида Честерфилда. И рядом с ним всё время находилась его прелестная подруга — супермодель Аудотиа Рубероид. Полюбовавшись чудной крошкой, Золотов вдруг с удивлением обнаружил в себе неудержимое желание стать её полновластным хозяином! Страсть, о существовании которой он давно позабыл, вспыхнула в нём с такой силой, что Золотов, будучи от природы скрягой, решил выступить в качестве спонсора альтернативного кинофестиваля в родной Ивери с тем, чтобы выманить сюда под этим соусом Честерфилда с подругой. Что будет далее — он не загадывал. И, сказать правду, Честерфилд его смущал: пройдохе, способному своими фокусами обмануть всю планету, пальца в рот не клади. Наверняка заломит такую цену за свою подругу, что у Саввы Игнатьевича и страсть-то испарится. И второй момент — вдруг этот маг и вправду не фокусник, а настоящий чародей? Что тогда? Во всё сверхъестественное Золотов верил безоговорочно. Кто-кто, а уж сам-то он знал, что местная колдунья, владелица салона «Имиджмейкер» Лолита Птичко научила-таки его разделяться на три тела, выдавать белое за чёрное, искусно блефовать и прочим полезным в бизнесе вещам… Впрочем — пришёл он к мысли — проблемы будут разрешаться по мере их поступления. Пока же Золотов наслаждался предвкушением встречи со знаменитой моделью и следил за вторым раундом переговоров с Честерфилдом.

Первый раунд прошёл вполне успешно: Честерфилд принял делегацию из старинного русского города в своём волшебном замке и даже показал парочку фокусов с исчезновением: исчезли два наёмных киллера, которых Золотов на всякий случай внедрил в Иверскую делегацию. Но это мелочь. Главное — Честерфилд не отказался сразу от участия в празднествах, обещал подумать, и, по словам присутствовавших, говоря так, чародей обнимал за талию свою подругу — беленькую, похожую на куклу Барби, такую вожделенную Аудотиу Рубероид.

Как её не хватало для счастья Савве Игнатьевичу Золотову!

Странное дело, но внизу было светло. Хотя Иван, с помощью всё того же прибора, закрыл за ними вход, но в самом подземелье имелись некие потайные источники света, обнаружить которые, однако, не удалось. Свет был неярким, но достаточным для того, чтобы ориентироваться в обширном пространстве подземелья. Вниз вели широкие каменные ступени, довольно стёртые, что говорило об их почтенном возрасте. Лестница была пологой и поистине нескончаемой.

Но вот, наконец, они ступили на каменный пол коридора и огляделись. Все трое спутников Ивана были поражены.

— Я никогда бы не подумала, что здесь, в Ивери, имеются такие подземные ходы! — воскликнула Елизавета, — мы прошагали, по-моему, километра два по этой лестнице.

Иван молчал и усмехался, глядя, как его спутники оглядывают каменные стены, сводчатый потолок, широкий бесконечный коридор с боковыми ответвлениями.

— Прямо какая-то пещера Аладдина, — высказалась Гончарова, — я просто-напросто потрясена. Скажите, а здесь сокровища имеются? — спросила она проводника, — я с детства люблю сказки о таинственных подземельях, сокровищах…

— И разбойниках, их стерегущих, — хмыкнул Сергей и тоже обратился с вопросом к Ивану:

— Это ведь стратегическое хранилище, Гохран? Или как оно там называется? А вы, вероятно, работник некоего секретного ведомства? Но тогда почему же вы пустили посторонних в этот суперсекретный бункер? Это, знаете ли, вызывает лично у меня некоторую долю тревоги.

— Вы полагаете, что если нас сюда впустили, то только потому, что уже не выпустят? — встревожилась и Наталья Николаевна.

— Ну, как вы можете так говорить? — вскипела Лиза, — Иван спасает нас!

— Знаете что, — проговорил Сергей, — у меня ощущение, что все вы только снитесь мне. Такого дня в моей умудрённой опытом жизни никогда ещё не было.

— А никакого вновь наступившего дня в жизни каждого человека ещё не было, — изрекла философски Наталья Николаевна, — жизнь есть процесс с односторонним движением, потому каждый день неповторим и уникален. Равно, как каждый человек, который тоже есть процесс.

— Это у христиан время движется только от прошлого к будущему, — заметил Иван, — а вот, к примеру, для китайцев время циклично, оно словно наматывается, как провод на катушку.

— Вялотекущая шизофрения, — буркнула Лиза.

— У кого? У меня? — удивлённо подняла брови Гончарова.

— У всех у нас. И почему я вдруг поверила, что Иван нас спасает? Мы не знаем его. И он видит нас впервые. Мы теряем контроль над ситуацией. Что мы творим-то? Куда идём? Ну, вот куда мы забрели?

Она подбоченилась и в упор глянула на улыбавшегося Ивана.

— Вы куда нас заводите, а?

— Я вывожу вас, — ухмыльнулся тот, — через тернии — к звёздам.

— А я вот к звёздам не хочу! И через тернии — тем более. Я домой хочу!

— Ну, так идите! — пожал плечами весёлый рыбак.

— Так вы закрыли выход!

— Я открою.

— И вам не лень будет подниматься наверх?

— Э-э, нет! — перебил жену Сергей, — мы либо все вместе возвращаемся, либо все вместе продолжаем идти вперёд.

— Идём вперёд, — вздохнула Лиза, — там, позади, бандиты. Впрочем, неизвестно ещё — нет ли их и впереди.

Некоторое время они шагали молча. Впереди шёл Иван с рюкзаком за плечами и чудо-удочкой в правой руке. Рядом с ним, не отставая ни на шаг, шёл Сергей Громов с тяжёлой сумкой, а за ними покорно следовали женщины.