— Вы живёте здесь? — спросил Джим.

— Да, — кивнул Рэш. — Поскольку я один из ведущих специалистов, мне позволено снимать номер в «Оазисе» за полцены и пользоваться всеми здешними благами, но я экономлю. — Рэш усмехнулся, отправил стакан бармену за добавкой. — Да, представитель рода не умеющих экономить взялся сколачивать капитал… Впрочем, больших денег мне здесь не нажить, но я максимально ужимаюсь во всех тратах, чтобы скопить хоть что-то. Сначала я жил в общежитии вместе с рабочими, но там оказалось слишком тесно для моей светлости. — Рэш опять усмехнулся, поймал подкатившийся к нему стакан. — И я нашёл выход из положения — живу в палатке. Конечно, жилище не из лучших, зато своё собственное.

— А для чего вы копите деньги, если не секрет? — спросил Джим.

— Хочу накопить на домик, — ответил Рэш. — Думаю обосноваться здесь. Работа для меня здесь всегда найдётся, и без куска хлеба я не останусь. Построю домик и, может быть, обзаведусь семьёй.

— Хорошие у вас планы, — сказал Джим. — От всей души желаю, чтобы вам удалось претворить их в жизнь.

— Благодарю вас, — ответил Рэш, залпом выпивая свою воду и утирая губы краем своего запылённого головного платка. — Ну, а вы? Вы, как я вижу, здесь отдыхаете?

— Да, врачи прописали мне курс лечения здешней водой, — ответил Джим. — Я здесь с сыном и полковником Асспленгом. Вон он, играет за третьим от нас столом.

— Который из двух? — уточнил Рэш, посмотрев в указанном направлении. — Тот, что с волосами, или лысый?

— Лысый, — ответил Джим. — И с сигарой.

— Гм, а кем он вам приходится? — спросил Рэш. — Вы с ним случайно не обручены?

— Нет, — усмехнулся Джим. — И вряд ли обручусь, хотя он, наверно, был бы очень рад, если бы я дал согласие. Он просто сопровождает нас с сыном.

— Простите, я так и не услышал вашего имени, — с улыбкой напомнил Рэш.

— Джим Райвенн, — представился Джим.

Брови Рэша приподнялись.

— Райвенн? Вы родственник нашего короля?

— Он мне брат, — ответил Джим. — Но не кровный: я приёмный сын лорда Райвенна. Я был спутником лорда Дитмара, а в этом году будет шесть лет, как я вдовец. — Джим подавил вздох и продолжил: — У меня пятеро сыновей: трое — от лорда Дитмара, один — от моего первого избранника, и ещё один приёмный.

Джим достал фотоальбом — овальную, размером с брелок плоскую коробочку, включил световой экран и стал показывать Рэшу фотографии.

— Это Илидор, мой старший. Он служит в аэрокосмических силах, уже в чине капитана. Это Серино, его мы с милордом Дитмаром усыновили. В соответствии с порядком наследования титула лордом должен был стать он, но он отказался от титула в пользу Дейкина. Он преподаёт и параллельно работает над докторской диссертацией по какой-то заумной естественно-философской теме, даже не вспомнить, как она звучит… Вот близнецы Дейкин и Дарган. Дейкин на пятнадцать минут старше, поэтому ему достался титул лорда Дитмара. Он преподаёт в Кайанчитумской медицинской академии и продолжает исследования своего родителя, а в прошлом году он сочетался с сыном лорда Келлока, и скоро они подарят мне внука. Дарган окончил ту же академию, сейчас у него своя практика, он специалист по нервным заболеваниям. У него есть друг, но они пока не спешат сочетаться. А это младший, Лейлор. — Джим улыбнулся, показывая фотографию. — Ему пятнадцать, он ещё учится. Он здесь, со мной.

Рэш, взглянув, тоже улыбнулся.

— Ваш младшенький просто чудо… Вылитый вы.

Одна рука Лейлора лежала в белой перчатке короля, а другая — на его плече: они танцевали в маленькой гостиной. Жалюзи были закрыты, всюду в комнате горели трепещущим пламенем свечи. Выпив две рюмки маиля, Лейлор пребывал на пике счастья и блаженства, забыв об отце с Асспленгом: для него сейчас существовали только глаза короля, полные грустной мудрости и задумчивой нежности. Звучала тихая музыка, мерцали свечи, и Лейлор почти не чувствовал под собой ног в объятиях короля. Его глаза были томно полузакрыты, с губ не сходила улыбка блаженства, и они, подрагивая, тянулись к губам короля, прося поцелуя. Раданайт, нежно глядя на него, приблизил губы и проговорил:

— Что вы сделали со мной, дитя моё… Вы хотите окончательно свести меня с ума? Впрочем, я уже всецело ваш… Владейте мной, милый Лейлор, приказывайте что угодно: я всё исполню.

— Поцелуйте меня, — прошептал Лейлор, закрывая глаза.

— Да будут благословенны губы, сказавшие это, — проговорил Раданайт. — С радостью повинуюсь.

Он очень осторожно и нежно коснулся губами дрогнувших губ Лейлора, которые в ту же секунду с готовностью раскрылись навстречу поцелую. Руки Лейлора поднялись и легли вокруг его шеи, а король прижал его к себе. У дверей большой гостиной стоял охранник, неподвижный и бесстрастный, как статуя, с широко расставленными ногами и оружием наперевес. Ему было известно, что у короля свидание с юной особой по имени Лейлор Райвенн-Дитмар, но ему не было дела до того, что у них в маленькой гостиной происходит: его единственной задачей было охранять короля и его гостя, что он и делал.

— Вы понимаете, что вы сделали, Лейлор? — сказал король. — Ваша прелестная головка осознаёт, что в ваших руках — сердце короля, которое уже однажды было ранено? Ту рану оно вынесло, но следующая будет смертельной, знайте это.

— Ах, нет! — Лейлор со слезами прильнул к королю всем телом. — Я никогда не раню ваше сердце, ваше величество… Дороже его для меня отныне нет ничего на свете!

— Я поверил вам, дитя моё, — проговорил Раданайт, глядя Лейлору в глаза и касаясь дыханием его губ. — Теперь всё в ваших руках.

Глаза Лейлора вдруг широко раскрылись и заблестели.

— Если вы хотите убедиться в том, что я не обману вас, ваше величество, можно обратиться к прорицателю… Как же его зовут? А, вспомнил, Хадебуда! Он принимает круглосуточно… Кажется, возле утилизатора отходов номер три.

— Вы верите всяким шарлатанам, выдающим себя за пророков? — усмехнулся король. — Впрочем, если вам угодно, давайте наведаемся к этому прорицателю. Заодно проверим, не шарлатан ли он. Если я выясню, что он морочит людям головы, ещё и беря за это деньги, за него всерьёз возьмутся и, будьте уверены, прикроют его лавочку. Подождите меня здесь, я сейчас приду.

Лейлор взволнованно ждал, бродя от свечи к свече и спрашивая у каждой: наяву ли это происходит или только снится ему? Что происходит между ним и королём? Любовь ли это или, быть может, мираж, которому не суждено просуществовать долго? В зеркале он видел на своей шее горящее алой звездой холлонитовое сердце, и ему хотелось верить — нет, он просто не мог не верить: разве король может обмануть? Послышались шаги, и в маленькую гостиную вошли четверо охранников. Все они были в одинаковой чёрной форме и чёрных беретах, только один из них был не так высок и широкоплеч, как остальные, и на нём были широкие тёмные очки. Он сказал голосом короля: