Вечером он уже чувствовал себя достаточно оправившимся для того, чтобы провести целый час, беседуя с журналистами. Если не принимать в расчёт глаза и ямочки на щеках, то он выглядел точно как труп важной персоны, подготовленный для церемонии торжественного погребения. Я тоже выглядел как чрезвычайно важная персона, поскольку на мне был чёрный с золотом мундир, который, по уверениям Стью, являлся униформой, которую носили дипломаты Луны моего ранга. Может быть, это было бы и так, если бы на Луне были такие вещи, как дипломаты и их мундиры, но их там не было, по крайней мере, мне ничего об этом не известно. Я лично предпочитаю скафандры, поскольку у мундиров слишком тугой воротник. Мне так и не довелось узнать, что именно обозначали финтифлюшки, которые украшали эту униформу. Репортёр спросил меня о том, что означает одна из них, по форме напоминающая лунный полумесяц. Я сказал, что это был приз, полученный мной за правописание.

Стью, находившийся поблизости, тут же вмешался:

— Полковник проявляет скромность. Эта награда того же класса, что и Крест Виктории[18], он был награждён ею за мужество, проявленное им в тот славный и трагический день, когда…

И Стью увёл журналиста, продолжая что-то ему объяснять. Стью умел врать так же лихо, как и проф. Что же касается меня, то мне лучше придумывать ложь заблаговременно.

Тон, который в тот вечер взяли индийские газеты и другие средства массовой информации, был достаточно жёстким, они просто кипели — угроза прекратить поставки зерна возымела своё действие. Самым мягким из прозвучавших предложений было предложение очистить Луну, истребить всех «преступных троглодитов», то есть нас, заменив «честными индийскими крестьянами», которые понимают святость жизни и будут присылать зерно, всё больше и больше зерна.

Тем вечером проф пригласил журналистов побеседовать с ним и передал им заявление для печати, в котором объяснялось, что Луна не может продолжать поставки, и объяснялось почему. Некоторые репортёры не пожалели времени, сумели сквозь цифры докопаться до смысла и тут же принялись указывать профу на вопиющие несоответствия.

— Профессор де ля Паз, вы утверждаете, что вынуждены свернуть поставки зерна в связи с недостатком природных ресурсов и что к 2082 году Луна вряд ли будет способна прокормить даже своё собственное население. Но чуть раньше, сегодня днём, вы заявляли Администрации Луны, что Луна в состоянии увеличить эти поставки в дюжину раз, а то и больше.

— Так этот Комитет был не чем иным, как Администрацией Луны? — спросил проф удивлённо.

— Ну… это ни для кого не секрет.

— Это действительно так, сэр, но они делают вид, что представляют собой беспристрастный Комитет по Расследованию при Большой Ассамблее. Вы не считаете, что они должны признать себя неспособными справиться с ситуацией? Для того чтобы можно было организовать действительно беспристрастные слушания?

— Э… Профессор, я не могу сказать что-либо по этому поводу, меня это не касается. Давайте вернёмся к моему вопросу. Как возможно согласовать два столь противоречивых заявления?

— Мне было бы интересно узнать, почему вы думаете, что вас это не касается, сэр? Разве это касается не всех жителей Терры — помочь избежать ситуации, которая повлечёт за собой войну между Террой и её ближайшей соседкой?

— Войну? Что заставляет вас говорить о войне, профессор?

— А чем ещё всё это может закончиться? Если Администрация Луны будет продолжать свою непримиримую политику? Мы не можем согласиться на их требования; и эти цифры показывают почему. Если они не поймут этого, то попытаются силой принудить нас к повиновению… и мы будем вынуждены принять бой. Как загнанные в угол крысы — поскольку мы действительно загнаны в угол, у нас нет возможности ни отступить, ни капитулировать. Мы не хотим войны, мы хотим жить в мире с нашей планетой-соседкой — жить в мире и мирно вести торговлю. Но не нам решать. Мы — карлик, вы — гигант. Я предсказываю, что следующим действием, которое предпримет Администрация Луны, будет попытка подчинить себе Луну силой. Это «миротворческое» агентство начнёт первую межпланетную войну.

Журналист нахмурился:

— А вы не преувеличиваете? Давайте предположим, что Администрация… или даже Большая Ассамблея, поскольку у Администрации нет своих собственных боевых кораблей… давайте предположим, что народы Земли решат сместить ваше, гм… правительство. Вы, конечно, можете сражаться, но это отнюдь не значит, что начнётся межпланетная война. Как вы уже указали, у Луны нет своих кораблей. Если уж совсем просто, вы не сумеете добраться до нас.

Я молча слушал, сидя в своём кресле, которое находилось рядом с каталкой профа. Проф повернулся ко мне:

— Объясните им, полковник.

Я, как попугай, пересказал им выученный текст. В своё время Майк с профом разработали целую кучу сценариев для всех возможных ситуаций; я зазубрил то, что мне было велено, и был готов ответить на любые вопросы.

— Господа, — сказал я, — вы помните катастрофу «Следопыта» — как он рухнул вниз, когда лишился управления?

Они помнили. Никто не забыл жуткую трагедию, произошедшую на заре эры космонавтики, когда невезучий «Следопыт» свалился на бельгийскую деревушку.

— У нас нет кораблей, — продолжал я, — но мы можем сбрасывать на вас баржи с зерном… вместо того чтобы выводить их на парковочную орбиту.

На следующий день это заявление вызвало к жизни газетный заголовок:

Но в самый момент своего произнесения оно вызвало всего лишь неловкое молчание.

Наконец журналист сказал:

— И тем не менее мне бы хотелось знать, как вы можете согласовать друг с другом ваши столь противоречивые высказывания — о том, что после 2082 года не будет зерна… и об увеличении поставок этого самого зерна в десятки раз.

— Здесь нет никакого противоречия, — ответил проф. — Просто каждое из этих заявлений базируется на совершенно разных исходных предпосылках. Цифры, которые указаны в переданном вам заявлении, отражают ту ситуацию, которая сложилась сейчас… и ту катастрофу, которая разразится в ближайшие несколько лет из-за истощения природных ресурсов Луны, — а вместо того чтобы сделать всё, чтобы предотвратить эту катастрофу, бюрократы из Администрации собираются поставить нас в угол, как непослушных детей.

Проф сделал паузу, для того чтобы с трудом перевести дух, а затем продолжал:

— Обстоятельства, при которых мы окажемся в состоянии продолжать или даже значительно увеличить поставки зерна, логически вытекают из уже обрисованной мною ситуации. Но я, будучи старым преподавателем, не могу удержаться от привычного для меня метода: вывод должны делать сами учащиеся, это послужит для них хорошей тренировкой. Кто-нибудь хочет попытаться?

Повисла неловкая тишина, а затем невысокий человек, говоривший со странным акцентом, медленно произнёс:

— Мне кажется, вы говорите о каком-то способе восполнения истощающихся природных ресурсов.

— Великолепно! Грандиозно! — Ямочки на щеках профа так и заиграли. — В этом семестре, сэр, вы заслужили отличную оценку. Для производства зерна необходимы вода и минеральные вещества — фосфаты и тому подобное, за подробностями можете обратиться к экспертам. Присылайте нам эти вещества, а мы взамен будем присылать вам полновесное зерно. Опустите шланги в беспредельный Индийский океан. Вспомните о том, что в Индии миллионы голов скота, собирайте конечный продукт их жизнедеятельности и отсылайте его нам. Собирайте своё «ночное золото» — вам даже не придётся стерилизовать его, мы умеем делать это проще и дешевле. Присылайте нам солёную морскую воду, гнилую рыбу, мёртвых животных, городские стоки, коровий навоз, отбросы любого вида, а мы будем присылать их вам обратно — тонна за тонну — золотым зерном. Шлите нам в десять раз больше ресурсов, и мы вам пришлём в десять раз больше зерна. Присылайте нам своих бедняков и неимущих, присылайте их тысячами и сотнями тысяч, мы обучим их быстрым и эффективным методам туннельного земледелия и будем присылать вам немыслимое количество продуктов. Господа, Луна — это огромная целина, ждущая того, чтобы её возделали.