Если бы меня схватили, Вайо должна была отыскать телефон-автомат и сообщить обо всём Майку, а затем вернуться в отель и ждать там профа. Но в одном я был абсолютно уверен — я сумею приласкать своей рукой номер семь любого из ребят в жёлтых мундирах, кому пришла бы в голову идея арестовать меня.

Но всё прошло гладко. Мы поднялись до пятого уровня, миновали Карвер-Казвей, затем поднялись на третий уровень и добрались до станции подземки «Западная», где я забрал свои инструменты и остальные руки. На станции был только один охранник в жёлтом мундире, но он не проявил ко мне ни малейшего интереса. Затем мы двинулись на юг вдоль хорошо освещённых коридоров, пока нам не пришлось покинуть их, чтобы добраться до частного входного шлюза номер тринадцать, ведущего в находящийся под давлением кооперативный туннель, через который можно было попасть в туннели Девисов и дюжины других ферм. Полагаю, что проф покинул нас именно здесь, поскольку я ни разу не оглянулся.

Вскоре я уже произносил:

— Мама, позволь мне представить тебе Вайму Бет Джонсон.

Мама обняла её, поцеловала в щёку и сказала:

— Я очень рада, что вы пришли, Вайма, дорогая. Наш дом — ваш дом!

Понимаете теперь, почему я так люблю эту старую склочницу? Она могла бы убить Вайо на месте теми же самыми словами, но она говорила искренне, и Вайо чувствовала это. Я не стал заранее предупреждать Вайо, что использую другое имя, когда буду представлять её; это пришло мне в голову по дороге. Некоторые из наших детей были ещё слишком малы, и, хотя они росли в атмосфере презрения к Надсмотрщику, не было смысла рисковать. Они могли случайно разболтать про Вайоминг Нот, которая приехала к нам в гости, — а ведь это имя было внесено в список «Специального файла Зебра».

Поскольку я ещё не успел привыкнуть к конспирации, то забыл её предупредить. Но Вайо поняла всё с ходу, так что промашки не вышло. Грег уже был облачён в свои священнические одеяния и собирался уходить. Мама не торопилась, она с достоинством подвела Вайо сперва к своим мужьям, затем представила её другим жёнам, потом стала представлять наших детей.

— Мама, извини, — сказал я, — но мне нужно сменить руку.

Её брови приподнялись на миллиметр, что означало: «Мы поговорим об этом, но не в присутствии детей», поэтому я поспешно добавил:

— Я знаю, что уже поздно, Грег уже украдкой посматривает на часы. Вайма и я собираемся сегодня пойти с вами в церковь. Поэтому ты уж, пожалуйста, извини.

Она смягчилась:

— Конечно, дорогой.

Когда Мама повернулась, я увидел, что она обняла Вайо за талию. Тогда я расслабился.

Я сменил руки, установив на место руки номер семь ту, которую обычно использую на людях. Кроме того, я воспользовался сменой рук как предлогом, чтобы нырнуть в телефонную кабинку и набрать номер MYCROFTXXX.

— Майк, мы дома. Сейчас мы уйдём в церковь. Я не думаю, что ты можешь прослушать это помещение, поэтому позднее свяжусь с тобой ещё раз. Проф не звонил?

— Нет ещё, Ман. В какую церковь вы идёте? Возможно, я смогу подключиться.

— Храм Столпа Огненного.

— У меня нет никаких ссылок.

— Майк, не гони так, мне за тобой не поспеть. Мы собираемся в зале Западной общины. Это к югу от Кольцевой станции, недалеко от номера…

— Знаю это место. Там есть выход, к которому можно присоединить устройство слежения, а во внешнем коридоре установлен телефон. Я прослежу и за тем и за другим.

— Майк, я не ожидаю никаких неприятностей.

— Профессор велел это сделать. Мы как раз сейчас беседуем. Хочешь поговорить с ним?

— Времени нет. Пока.

Трудно сказать, откуда Майку было известно, что возле зала находится телефон. Пространство означало для него далеко не то же самое, что оно означает для нас. Но в его памяти хранилась «карта» — отображение взаимосвязи всех инженерных коммуникаций Луна-Сити, и он практически всегда мог соотнести место, о котором мы ему говорили, с точкой на «карте»; практически не было случая, чтобы он ошибся.

Мама, Грег и Вайо ждали около входной двери. У Мамы двигались желваки, но она улыбалась. Я заметил, что она одолжила Вайо накидку. Мама, так же как и все остальные селениты, спокойно относилась к тому, как человек выглядит, но церковь — это совсем другое дело.

Мы успели, хотя Грег прямиком направился к кафедре, а мы — к своим местам. Проделывая положенные жесты, я погрузился в бездумное, расслабленное состояние. Но Вайо действительно слушала проповедь Грега и либо была знакома с гимнами из нашей книги, либо владела искусством быстро пробегать текст глазами.

Когда мы вернулись домой, все дети, как и большинство взрослых, уже легли. Мама устроила Вайо в комнате, расположенной в туннеле, в котором жило большинство наших детей. В последний раз, когда я заглядывал в эту комнату, в ней жили двое младших мальчиков. Я не стал её спрашивать о том, куда она их переместила, — было ясно, что она собирается предоставить моей гостье максимум удобства, иначе она поселила бы Вайо вместе с одной из девочек постарше.

Той ночью я спал с Мамой, отчасти потому, что наша старшая жена оказывает чрезвычайно благотворное влияние на состояние нервов, а отчасти для того, чтобы убедить её, что я не собираюсь проскользнуть в комнату Вайо после того, как все уснут. Моя мастерская, в которой я спал, когда проводил ночи в одиночестве, была рядом с комнатой Вайо — за углом коридора. На лице Мамы можно было прочитать: «Иди вперёд, дорогой. И не говори, что проскользнуть к ней у меня за спиной тебе и в голову не приходило».

Никто из нас открыто не признался в этом. Мы улеглись, выключили свет и немного поболтали, а потом я отвернулся.

Вместо того чтобы сказать «спокойной ночи», Мама спросила:

— Мануэль, почему твоя гостья использует макияж в стиле афро? Мне кажется, что её натуральный оттенок подошёл бы ей гораздо больше. Хотя я не хочу сказать, что ей не идёт то, как она выглядит сейчас.

Пришлось всё ей объяснить. Я попытался объяснить вкратце — не удалось, поэтому я начал с самого начала. Впрочем, я не стал говорить ей о Майке. То есть Майка я в свой рассказ включил, но я говорил о нём как о человеке, встретиться с которым, исходя из соображений безопасности, вряд ли возможно.

Но сам факт, что я всё рассказал Маме, автоматически включал её в состав подчинённой мне ячейки и, в свою очередь, делал её руководителем этой ячейки. Возможно, я немного поспешил — но если ей суждено было узнать об этом, то лучшего момента найти было нельзя.

Мама была умна. Она была способна осуществлять руководство; она ведь умудрялась управлять большой семьёй, и управлять так, что ей нечасто приходилось показывать зубы. Она пользовалась уважением повсюду в Луна-Сити. И она могла нам помочь.

Внутри семьи без её содействия было просто не обойтись. Без её помощи Вайо и я вряд ли сумели бы пользоваться телефоном одновременно, поскольку на это непременно обратили бы внимание, — но если мы заручимся помощью Мамы, у нас не будет никаких проблем.

Она выслушала, вздохнула и сказала:

— Дорогой, похоже, это очень опасно.

— Да, — сказал я. — Послушай, Мими, если ты не хочешь впутываться в это дело, то так и скажи… а затем забудь всё, что я тебе рассказал.

— Мануэль! Я не собираюсь говорить ничего подобного. Ты мой муж, дорогой, и мы связаны в горе и в радости… и твоё желание — закон для меня.

Господи, ну и врёт! И сама в это искренне верит.

— Я не позволю тебе подвергаться опасности в одиночку, — продолжала она, — и кроме того…

— Что, Мими?

— Я думаю, каждый селенит мечтает о том дне, когда мы будем свободны. Каждый, за исключением нескольких жалких бесхребетных крыс. Я никогда об этом не говорила, просто не было смысла говорить, но я была бы благодарна Богу, если бы он позволил мне дожить до того момента, когда придёт это время. Объясни-ка мне поподробнее: я должна найти ещё троих, правильно? Троих, которым можно было бы доверять?

— Не спеши. Ты должна быть уверена в тех, с кем будешь говорить об этом.