— Именно об этом я и говорю, Мануэль. Я нисколько не сомневаюсь в том, что эта машина умеет решать такие задачи, которые я даже не смогу понять. Но справиться с задачей такого уровня сложности? Для того чтобы её решить, необходимо знать всю историю человечества, знать, вплоть до мельчайших подробностей, социальных, экономических и политических, внутреннюю ситуацию, которая к сегодняшнему дню сложилась на Терре, и иметь столь же полную информацию о ситуации на Луне. Необходимо располагать широкими знаниями о всех областях психологии и ещё более широкими о технологии и всех тех возможностях, которыми она располагает. Необходимо знание вооружений, средств связи, стратегии и тактики, агитации и пропаганды, надо знать чисто технические приёмы и работы классиков, таких, как Клаузевиц, Гевара, Моргенштерн, Макиавелли, и многих других.

— И всего-то?

— Всего-то?! Мальчик мой!

— Проф, сколько книг по истории вы прочли?

— Не знаю точно. Свыше тысячи.

— Майк может прочитать такое количество книг в течение одного сегодняшнего утра. Скорость его чтения ограничена только тем, что он вынужден заниматься сканированием, — если бы не это, он мог бы усваивать информацию гораздо быстрее. За очень небольшой промежуток времени — не более нескольких минут — он произведёт корреляцию новой информации с той, которой он уже располагает, отыщет несоответствия и произведёт вероятностные оценки в тех случаях, когда информация окажется неполной. Проф, Майк читает всё, вплоть до последнего слова, в газетах, которые поступают сюда с Терры. Он читает все технические публикации. Он читает художественную литературу — потому что не загружен в достаточной степени и испытывает постоянный информационный голод. Если существует какая-нибудь книга, которую ему необходимо прочесть, чтобы справиться с нашей задачей, скажите, какая именно. Как только я сумею её ему достать, он тут же проглотит её.

Проф моргнул.

— Поправка принята. Очень хорошо, давайте посмотрим, сможет ли он справиться с этим. Я всё-таки продолжаю считать, что нельзя не учитывать такие вещи, как интуиция и человеческая проницательность.

— У Майка есть интуиция, — сказала Вайо. — И не какая-нибудь, а женская интуиция.

— А что касается человеческой проницательности, — добавил я, — то Майк всё-таки не человек. Но все свои знания он получил от людей. Давайте мы вас с ним познакомим, и вы сами сможете увидеть, как у него обстоит дело с проницательностью.

Я набрал номер.

— Привет, Майк.

— Привет, Ман, мой единственный друг-мужчина. Я также приветствую Вайо, моего единственного друга-женщину. Судя по тому, что я слышу, вы находитесь в обществе третьего лица. Я полагаю, что этим лицом, возможно, является профессор Бернардо де ля Паз.

Профа это сперва ошарашило, а затем привело в полный восторг.

— Ты совершенно прав, Майк, — сказал я. — Именно поэтому я и звоню тебе. Профессор — один из не тупиц.

— Большое спасибо, Ман! Профессор Бернардо де ля Паз, я чрезвычайно рад познакомиться с вами.

— Я тоже очень раз нашему знакомству, сэр. — На секунду проф заколебался, но затем всё-таки продолжил: — Майк… Сеньор Холмс, могу ли я поинтересоваться, как вы узнали о моём присутствии?

— Извините, сэр, но я не могу ответить на этот вопрос. У меня собственный дедуктивный метод.

— Проф, Майк просто пускает вам пыль в глаза. Он выполнял кое-какие мои конфиденциальные поручения и, занимаясь ими, получил информацию, которая и помогла ему прийти к правильному выводу. Поэтому он и попытался намекнуть мне, чтобы я не разубеждал вас в том, что он, мол, может «услышать» ваше присутствие. Он хотел, чтобы вы так думали. Но если говорить правду, то Майк может многое узнать о человеке по звуку его дыхания и сердцебиения… массу, приблизительный возраст, пол и кое-что о состоянии здоровья. В памяти Майка, кроме всего прочего, хранится и медицинская информация.

— Я очень рад, что могу сказать, — продолжал Майк серьёзно, — что я не нахожу никаких признаков сердечных или респираторных заболеваний, что необычно для человека в возрасте профессора, который провёл столько лет на Земной стороне. Сэр, примите мои поздравления.

— Благодарю вас, сеньор Холмс.

— Не за что, профессор Бернардо де ля Паз.

— Как только он сумел вас идентифицировать, то сразу же отыскал в своей памяти информацию о вашем возрасте и о том, когда и за что вас выслали на Луну. Кроме того, он собрал все сведения о вас, включая фотографии, которые можно почерпнуть из «Лунатика», «Лунного Света» или из публикаций в любом другом издании Луны. Он проверил ваш банковский счёт, поинтересовался, платите ли вы вовремя по счетам, и выяснил ещё множество всякой всячины. Как только он услышал ваше имя, ему потребовалось не больше доли секунды для того, чтобы разузнать всё это. Он не захотел сообщить вам, поскольку посчитал, что это касается только его и меня, что он знал о моём намерении пригласить вас сюда, именно поэтому ему и нетрудно было, услышав ещё один ритм дыхания и сердцебиения, догадаться, что вы всё ещё находитесь здесь. Между прочим, Майк, нет необходимости всё время повторять «профессор Бернардо де ля Паз». Будет вполне достаточно, если ты будешь говорить просто «профессор» или «проф».

— Хорошо, Ман. Но ведь сам он использует формальное и весьма уважительное обращение.

— Мне кажется, вам обоим следует отойти от формальностей. Ну что, профессор? Каково ваше мнение? Майк много знает, но предпочитает не болтать зря, особенно когда понимает, что рот следует держать на замке.

— Это производит впечатление.

— Сейчас вы убедитесь, что Майк действительно универсальный думатель. Майк, мы с профессором заключили пари. Я утверждаю, что «Янки» снова станут чемпионами. Он со мной не согласен. Ставка — три к двум. Скажи, каковы наши шансы.

— Ман, мне очень жаль. Учитывая то, что этот год только начался, прогноз можно сделать только на основании того, как игроки и команды играли в прошлом. Правильное соотношение вероятностей: один шанс за и четыре целых семьдесят две сотых против.

— Неужели так скверно?

— Извини, Ман. Если ты хочешь, могу распечатать значения вероятностей. Но я советую тебе отказаться от этого пари. «Янки» с большой вероятностью сумеют выиграть у любой отдельно взятой команды… Но суммарные шансы на то, что они сумеют выиграть у всех команд в своей лиге, с учётом таких факторов, как погода, несчастные случаи и другие вероятностные параметры предстоящего сезона, дают этому клубу именно те низкие шансы, которые я тебе назвал.

— Профессор, хотите отступного за мой отказ от пари?

— Конечно, Мануэль.

— Ваша цена?

— Три сотни долларов Гонконга.

— Старый ворюга!

— Мануэль, как твой бывший учитель, я считаю, что было бы неправильно, если бы я не воспользовался этим случаем, чтобы показать тебе, что надо учиться на собственных ошибках. Сеньор Холмс… Майк, друг мой… Могу я называть вас своим другом?

— Я буду счастлив. — Майк разве что не замурлыкал.

— Майк, амиго, а можете ли вы посчитать шансы выигрыша на скачках?

— Я часто делаю подсчёты вероятностей выигрыша на скачках. Компьютерщики из гражданских служб постоянно вводят программы, содержащие подобный запрос. Но рассчитанные прогнозы обычно сильно расходятся с реальными результатами, из чего я могу сделать вывод, что либо данные, которыми я располагаю, не полны, либо жокеи жульничают. Возможно также, что жульничают лошади. Не исключено, действует совокупность всех этих факторов. Однако я могу дать вам формулу, которая, если вы будете играть регулярно, позволит вам в среднем оставаться в выигрыше.

У профа загорелись глаза.

— Что она собой представляет? Можно поинтересоваться?

— Конечно. Ставьте на учеников известных жокеев. Им всегда достаются хорошие скакуны, и они обычно весят немного.

— На учеников известных жокеев… Гм. Сколько сейчас времени?

— Проф, чего вы, собственно, хотите? В срочном порядке сделать ставку или решить нашу проблему?