— Сдавая старую квартиру, я телефон оставил там. Но как вы разыскали мой номер?

— Не знаю, но могу спросить, если вас это так интересует. — Тут Кленси заговорит серьезно. — Послушайте, Рой. На ближайшие дни мы к вам приставим пару ангелов-хранителей. Я специально вас предупреждаю.

— Но почему? Чем это вызвано?

— Полиция вас хочет защитить, пока не будет пойман Ленни Сервер.

— Шутите, Кленси, — в голосе Роя послышалось облегчение. — Конечно, я знаю о побеге, все только о нем и говорят. Но неужели моя охрана вызвана его пустыми угрозами трехлетней давности? Это просто смешно! Господи, да я…

— Не спорьте, Рой. Я получил приказ, и я его исполню. Так что не вздумайте улизнуть от наших ребят.

— Но, Кленси, у меня предвыборная кампания. Если за мной повсюду будут следовать двое агентов, я возомню о себе как о великом деятеле.

— Не спорьте, Рой. Вас все равно будут охранять. И не расстраивайтесь, вашего противника — тоже и по той же причине.

— Правда? Ведь Кейл на том процессе был судьей.

— Вот именно, — и Кленси подумал: «Как будто он это только вспомнил!»

— И когда ваши ищейки начнут наступать мне на пятки?

— Они уже в пути. И не пытайтесь ускользнуть от них.

— Ладно, я даже попрошу их подтолкнуть машину, если застряну. — Теперь в голосе Кирквуда слышалось любопытство. — Есть что-нибудь новенькое?

— Пока ничего. Вы знаете не меньше меня. Инспектор Клейтон просто не хочет рисковать, а он начальник… Так что вас будут охранять. Вас и судью.

— А вас?

— Обо мне не беспокойтесь, займитесь собой. — Кленси взглянул на часы. — Я кладу трубку, Рой. И помните, что я сказал: можете думать, что угодно, у меня приказ.

— Ну что ж, спасибо, Кленси.

Тот положил трубку и повернулся к Стентону.

— Что еще?

— Да ничего. Что дальше делать, лейтенант?

— К телефонам мадам Серверы и Марии Эрнандес подключились. Пока свободны, послушайте телефон матери. А сержант…

Снова задребезжал телефон.

— Алло?

— Капровски, лейтенант.

— Где вы?

— У дома девушки, лейтенант. Она еще не вернулась.

— Откуда вы звоните?

— Из бара напротив.

— Из бара?

— Ну что вы, это просто единственное место, где есть телефон.

— К ее телефону подключились.

— Я знаю. Вернее, догадывался. Я видел, как наши люди входили в дом. Они еще там.

— И не пытайтесь допрашивать девушку, — велел Кленси, — это ничего не даст. Просто слушайте ее разговоры. Если до полуночи ничего интересного не будет, включите магнитофон и отправляйтесь домой. Утром везите ленту сюда. Послушаем вместе.

— Будет сделано, лейтенант. Я поспешу, пока техники не ушли. Это все?

— Пока все. — Кленси положил трубку.

— Вы слышали, Стентон. Вам то же самое. Если Сервер вообще позвонит, в чем я лично сомневаюсь, он позвонит до полуночи. Но, по-моему, он удаляется от Нью-Йорка все дальше. И, разумеется, звонить никуда не будет.

Стентон кашлянул.

— Лейтенант…

— Да?

— Судью и прокурора охраняют, а… Магнитофон сработает и сам, пока я провожу вас домой… Я с вами…

— Стентон, — холодно оборвал Кленси, — запомните одно: инспектор отдает команды капитану Вайсу, тот мне, а я вам. Понятно? И установленный порядок менять не будем. Ясно?

— Как вам угодно, лейтенант, — у Стентона был просто несчастный вид. — Где мне найти вас, если что?

— Сейчас я иду обедать, потом к судье Кейлу, потом домой. Займитесь телефоном.

Стентон натянул дождевик.

— Вы начальник, лейтенант.

— Ну вот, — Кленси тоже поднялся, — теперь вы меня поняли.

Вторник, 20.40

Судья Эмиль Кейл жил в одном из огромных домов на восточной стороне Централ-парка. Собрав все свои сбережения, он сумел забрать дочь, библиотеку, кое-что из мебели и переселился в этот шикарный район.

Когда Кленси вышел из такси, дождь уже перестал. Оставляя мокрые следы на ковре, под укоризненным взглядом сидевшего за стойкой привратника Кленси пересек холл и вошел в лифт.

Открывший ему слуга принял плащ и шляпу. Когда он провел Кленси в гостиную, судья Кейл кинулся навстречу с распростертыми объятиями.

— Здравствуйте, лейтенант, как поживаете?

— Очень хорошо, спасибо.

Кленси пожал маленькую крепкую руку, позабыв, что его еще мокра от дождя. Его поразил безупречный смокинг судьи с атласными отворотами, шикарным жилетом и поясом. Вспомнив о своем поношенном костюме с мятым галстуком, Кленси только вздохнул.

— А как вы поживаете, сэр?

Судья счел вопрос риторическим.

— Мы как раз собрались отведать коньячку, — сообщил он, — вы составите компанию?

— Благодарю, сэр.

Пройдя за судьей в огромный салон, Кленси понял, что значило «мы». Присев на пуф у столика, он разглядывал молодую серьезную женщину в идеально простом платье и интересного усатого мужчину лет тридцати пяти.

— Разрешите представить, лейтенант, — сказал Кейл, — моя дочь, миссис Уэлс, и ее муж Джон Кэрол Уэлс. Дорогая Джейн, представляю тебе лейтенанта Кленси.

Кленси вежливо поклонился молодой женщине и пожал руку ее мужу.

— Джон, займись коньяком, пожалуйста.

— Сейчас, — Уэлс поспешно кивнул и направился к бару, встроенному между двумя кожаными диванами. Кейл сел напротив Кленси. — Ну, лейтенант, в чем же дело? — Судья перешел вдруг на официальный тон, так знакомый Кленси.

Взяв коньяк, поданный Джоном, Кленси благодарно кивнул.

— Вы, конечно, слышали о побеге?

— Разумеется. Полагаю, вы ко мне пришли потому, что Сервер на свободе? Да?

Кленси неуверенно покосился на дочь и зятя.

— Можете говорить при них, — сказал судья. — Они в курсе всего дела. Пригласил я Джона не на обед. Он ведь член комиссии, которая выпускает заключенных на поруки. Я подумал, он может быть нам полезен.

— Верно, — согласился Джон. — Только я не вижу, чем могу помочь. Но судья решил…

Кейл нетерпеливо перебил его.

— Я хочу кое-что уточнить, лейтенант. Думаю, вы пришли меня предупредить, что я должен быть осторожен. Собираетесь организовать мне охрану и все такое. Честное слово, я разрешил вам прийти только для того, чтобы сказать — я этого не люблю, не хочу и не нуждаюсь. Если бы я прятался за спину полиции все двадцать лет работы из-за каждой угрозы в зале суда, я бы просидел в четырех стенах.

— Я, конечно, понимаю, сэр, но…

— Никаких «но», — бесцеремонно перебил судья, — я веду предвыборную кампанию, и конвой полиции мне будет мешать.

— Ваш противник мне сказал то же самое, — усмехнулся Кленси.

— Мой противник? — теперь уже ухмыльнулся судья. — Вы послушайте радио в четверг вечером. После моего выступления ему уже не понадобится никакая охрана.

Джон наклонился к Кленси.

— Лейтенант, — извиняющимся тоном начал он, — ведь Сервер угрожал и вам тоже?

— Да, — согласился Кленси, — он угрожал вашему тестю, Рою Кирквуду и мне.

— И какое у вас впечатление, лейтенант?

— Понимаете, — секунду он колебался, — я весьма уважаю инспектора, а он смотрит на это иначе, чем я. Так что я обязан выполнять его команды.

— Но меня его команды не касаются, — возразил Кейл.

Кленси пренебрег этим замечанием и снова повернулся к Уэлсу.

— Вы работаете в комиссии по освобождению. Не могли бы вы дать мне сведения по четверым беглецам? Я имею в виду сведения, которых нет в их делах?

— Я хочу быть вам полезен, лейтенант, только вряд ли знаю больше вас. Ну посмотрим… Речь идет о Вильямсе, Маркусе, Блаунте и Сервере?

— Конечно.

— На комиссии был Вильямс, около месяца назад. Он сидел за то, что пырнул кого-то ножом во время ссоры в баре. Маркус с Блаунтом осуждены на двадцать лет каждый, к нам они смогут попасть лишь через много лег. Серверу дали от пяти до десяти лет. Его дело мы могли рассматривать только через шесть месяцев.

Кленси удивленно посмотрел на Уэлса.

— Вы на память знаете дела всех заключенных?

— Что вы, — рассмеялся Уэлс, — это невозможно. Но, услышав про побег, я решил взглянуть, имели ли мы с ними дело. А когда мой тесть пригласил встретиться с вами, я еще раз посмотрел их дела.