Именно в последнем Кленси был с ней решительно не согласен.

— Если вы еще раз вспомните про Мери Келли, — сказал он, — я решу, что вы к ней неравнодушны.

— Я волнуюсь только из-за вас. — Капитан решил, что сейчас неподходящее время для этой темы и углубился в свои бумаги. — Еще раз предупреждаю — будьте очень осторожны!

— Я буду осторожен, — ответил Кленси, — даже только для того, чтоб доставить вам удовольствие.

Кивнув капитану, он вышел из кабинета и спустился по лестнице.

Вторник, 15.50

Детективы второго класса Капровски со Стентоном с трудом втиснулись в тесный кабинет Кленси. Поскольку оба были по метр восемьдесят пять ростом и сто килограммов весом, комнату они просто загромождали.

Капровски, развернув стул, занял почти весь центр. Стентон, сидевший на стуле верхом, довольствовался остальным пространством, зато загородил вход.

Кленси погасил сигарету в пепельнице и взглянул в окно. Мрачное зрелище: дождь монотонно стучал по подоконникам и стеклам, грустной музыкой отдаваясь внутри.

— Такое вот дело, — пожав плечами, Кленси повернулся к помощникам. — Похоже, инспектор считает угрозы Сервера вполне реальными. По крайней мере так сказал капитан Вайс. Я, правда, думаю, инспектор просто хочет арестовать парня, пока тот не наделал новых глупостей. Этим вы и займетесь. Поговорите с матерью, с подругой… с бывшей подругой. — Он покачал головой. — Нет, пусть он думает, что с ней у него все по-прежнему.

— За ними следят?

— Я выставил полицейских у домов. Потом попрошу помощи…

— Судьей тогда был Кейл, не так ли? — спросил Стентон.

— Да, а прокурором — Кирквуд, Рой Кирквуд.

— Смешно, — фыркнул Стентон.

— Что здесь смешного?

— На выборах через месяц они будут соперниками, вы что, газет не читаете? Они такого наговорили друг другу…

— Но в этом деле они в одной упряжке, поверьте мне, — сказал Кленси.

— За ними тоже следят, лейтенант? — Капровски внимательно взглянул на Кленси.

— Ну…

Тогда Капровски перевел разговор на другое.

— Отлично помню дело Сервера, — он поднял взгляд к потолку, чуть не опрокинулся и наконец поставил стул прямо.

— Я слышал, Кейл с тех пор составил себе целое состояние. Не понимаю, чего он держится за место судьи.

— Из честолюбия, — Стентон с завистью покачал головой. — Будь у меня его связи…

— Что бы вы с ними сделали? — усмехнулся Кленси. — Купили урановые шахты? Пакет акций на десять центов?

— Если не дороже, то даже два, — парировал Стентон.

— Насколько я помню, Кейл — твердолобый дурак, — Капровски демонстративно возвращался к воспоминаниям о судье.

— Возможно, но Сервер был неправ, угрожая ему. За такое преступление от пяти до десяти лет — это еще спасибо надо сказать. Будь судьей я, влепил бы на всю катушку. Ему просто повезло, что сбитый парень выжил.

— Ему опять повезет, если вы будете только болтать, — сухо сказал Кленси. — Что, если взяться за работу?

— Согласны, лейтенант, — мрачно ответил Капровски и шумно поднялся. — Работать будем вместе или как?

Хмурый Кленси покосился на часы.

— Даже прорвавшись сквозь засады, Сервер еще не мог добраться сюда, если он вообще сюда направится, в чем я весьма сомневаюсь. Значит, сейчас вам нет нужды держаться друг за друга. Слишком мало времени и людей. Кап, вы проследите за девушкой, адрес ее вы знаете. Фото Сервера у вас есть?

— Раздали всему розыску. Разве что на тюремных харчах он сильно похудел…

— Спасибо за подсказку. Три года тюрьмы и в самом деле могут изменить человека. Никогда не мог понять, почему заключенных не фотографируют ежегодно.

— Ну, там они не для того, чтобы сбегать, — заметил Стентон.

— Верно, Стен. Нужно зайти к его матери. Понимаете, о чем надо спросить? Что он писал в письмах, о чем говорил на свиданиях? Все, что поможет его найти. Примут вас вряд ли тепло…

— А кто сомневается? — Стентон поднялся со стула, с тоской взглянув на дождь за окном. — Нет чтобы этим сволочам сбежать в хорошую погоду!

— Куда там! — фыркнул Кленси. — Да, и еще одно: полицейский из Оссининга может умереть, и в ответе за это будут Блаунт и Сервер. Для них это пахнет электрическим стулом. Так что не слишком рискуйте!

— Что за тип этот Блаунт?

— Он из Олбэни. Может быть, он направится прямо туда, но кто знает… Его фото тоже есть. Может быть, они с Сервером останутся вместе, но я в это не верю. Но еще раз повторяю: никакого лишнего риска! Ясно?

— Ясно. Тут мы с вами согласны, лейтенант.

Выдав это в один голос, они вместе шумно вышли.

Кленси снял трубку.

— Сержант, соедините меня с директором Синг-Синга. Я жду.

— Слушаюсь, лейтенант.

Ветер завывал, стуча дождем по стеклам.

«Может, это к лучшему, — думал Кленси. — Смыл бы этот дождь все трущобы, грязь, отбросы, весь этот город, чтобы осталась голая земля, где мирно жили индейцы».

Тут вмешался сержант.

— Директора нет на месте, — сообщил он. — У телефона начальник охраны. Будете с ним говорить?

— Да, сержант. Алло?

— Алло? — голос был незнаком.

— Это лейтенант Кленси из 52 участка.

— Лейтенант?

Голос был высокий, тонкий и какой-то неуверенный.

— Лейтенант Кленси из 52 участка, — повторил Кленси. — Я вел дело Сервера и засадил его к вам. Теперь я занимаюсь его побегом. У вас ничего нового?

Голос стал подозрительным.

— Вы лейтенант полиции?

Кленси вздохнул.

— Послушайте, номер телефона в участке Мюррей Хилл 9–65–00. Позвоните мне сами. Или передайте, пусть мне позвонит директор. Позвонит лейтенанту Кленси.

— Простите, лейтенант. Директора сейчас нет, зато у нас тут журналисты, фотографы, — короче, сумасшедший дом. Что вы хотите знать?

— Нет новостей о Сервере и Блаунте?

— Нет, пока ничего. Я…

— Как чувствует себя Маркус?

— Жив, но в сознание еще не приходил.

— А полицейский из Оссининга?

— Мы ничего не знаем.

— Ладно, я собираюсь приехать, чтобы поговорить с самим директором. А если не смогу, то позвоню. Спасибо за информацию.

Положив трубку, Кленси откинулся в кресле. Подумав, встал, взял шляпу, плащ и вышел. Дежурный поднял глаза.

— Сержант, найдите судью Кейла. Он или в суде, или дома. Скажите, я зайду к нему вечером, часов в восемь-полдевятого. Если ему это не подходит или вы его не найдете, позвоните мне, я буду у инспектора Клейтона.

— Хорошо, лейтенант.

— Впрочем, нет. Не звоните мне — я скоро вернусь.

— Хорошо, лейтенант.

Надев плащ, Кленси толкнул тяжелую дверь и нырнул под дождь. Тяжелый, густой и всепроницающий дождь.

Вторник, 16.45

Войдя в управление, Кленси снял шляпу и стряхнул с нее воду. Потом с безразличным видом прошел через холл в кабинет инспектора Клейтона. Тот поднял голову и, узнав Кленси, изобразил улыбку.

— Добрый день, лейтенант. Думаю, капитан Вайс вас полностью информировал?

— Да, сэр, — Кленси поискал, куда бы деть промокшую шляпу, не нашел и, держа ее в руках, присел на край кресла. — Мне нужна помощь, инспектор.

— Разумеется, я ждал этого и готов вам помочь. Что нужно?

— Разрешение на прослушивание нескольких телефонов.

— Каких?

— Матери Сервера и его девушки — Марсии Эрнандес. Если он доберется до Нью-Йорка, то позвонит им. И наверняка назначит где-то свидание.

— Вполне возможно, — согласился Клейтон. — Разумеется, он может заподозрить, что телефоны прослушивают и написать письмо. Или найти человека, на которого может положиться. Но я согласен попробовать. — Он черкнул на листке несколько слов. — Мы можем подключиться к телефонам и записать разговоры, но у меня сейчас мало людей…

— Ничего, я сам хочу проследить. Где будет стоять аппаратура?

— В подвале их домов или в комнате привратника. Техники все вам доложат. Что нужно срочно — мать или подруга?

— Подруга, разумеется.

— Почему «разумеется»?

— Три года он провел в тюрьме… Нет, если он кому и кинется звонить, так это своей девке, — Кленси покачал головой. — Хотя это смешно, ведь именно она его выдала. Хотя он не знает…