Но она все же что-то почувствовала и по-прежнему выжимала педаль газа до пола. Да, она старалась показать свое превосходство. Хорошо, сестричка, действуй в том же духе. Я устроился поудобнее и старался не смотреть на стрелку спидометра — та действовала мне на нервы. Краем глаза я наблюдал за девушкой. Ее руки замерли на рулевом колесе, все внимание было сосредоточено на дороге, «родстер» мчался вперед во тьму, послушный ее воле. Несколько раз раздавались легкие хлопки, я поднял глаза и увидел на ветровом стекле следы от разбившихся жуков.

— Посмотри, какие они большие! — прокричала она. — Неплохой урожай будет в этом году!

Я ничего не ответил, сосредоточенно наблюдая за педалью газа. Стрелка спидометра, должно быть, замерла на отметке девяносто — девяносто пяти миль в час. Снова послышались шлепки по ветровому стеклу, но я не обращал на них внимания. Возможно, она была разочарована — было слышно, как она включила «дворники», их монотонное щелканье походило на работу какого-то дьявольского метронома. Я достал сигарету, она сняла с руля правую руку и включила прикуриватель. Этот жест меня напугал. Да ты сумасшедшая, крутая девка с крутым будущим. Но какое, к черту, у тебя будущее, если твоя жизнь может оборваться в ближайшем кювете?

На спидометре стрелка далеко перевалила за сто. Я вынул сигарету изо рта и швырнул ее в темноту.

— Слишком быстро, — прокричал я ей.

— Спидометр врет, он тоже не в порядке, — прокричала она в ответ.

— Плевать я хотел на спидометр! Ты слишком гонишь. Черт возьми, это уже чересчур.

Она снова положила руку на руль, и скорость начала падать. Медленно поползла стрелка спидометра: девяносто пять, девяносто, восемьдесят… и замерла на пятидесяти…

— Ты знаешь, с какой скоростью мы ехали? Больше ста миль в час…

— Я же говорила, что спидометр барахлит…

— При чем здесь спидометр, просто у тебя слишком мощная машина.

Она убрала ногу с педали и еще сбросила скорость.

— Зачем ты останавливаешься?

— Ты же хотел закурить, — спокойно сказала она.

— О, Господи, но для этого не надо делать остановку.

— Тогда веди машину сам, — она пожала плечами.

— Что ты стараешься мне доказать?

— Доказать? — переспросила она с невинным видом. — Ничего, я просто вела машину, а теперь ее поведешь ты.

— Ну, хорошо, — я перегнулся через нее и потянул за ручку тормоза. Машина остановилась. Я обошел ее спереди и открыл дверцу. — Подвинься.

Она уступила мне место за рулем.

— Ну, теперь тебе лучше?

— Гораздо лучше, — сказал я, захлопывая дверь и отпуская тормоз.

— Могу я закурить?

Я выудил сигарету из пачки и протянул ей. Она прикурила от прикуривателя, и я почувствовал на себе ее взгляд.

— Мне кажется, что за рулем ты получаешь больше удовольствия, чем я.

— Мне действительно больше нравится, когда я сам за рулем, — не стал я возражать.

— Я часто нервничаю, когда кто-то другой ведет машину. Но сейчас совсем другое дело.

— И я тоже абсолютно спокоен.

Неожиданно она тронула рукой мое колено и заглянула в глаза.

— Теперь я поняла. Ты подумал… — она рассмеялась. — Не может быть! Что за идея! Неужели ты решил, что я хотела тебя напугать?

— Как красиво ты умеешь врать!

— Ну почему… Даже вспоминать об этом глупо, — протянула она.

Я свернул на боковую дорогу, та была намного уже и вела на север. Она даже бровью не повела, никакой реакции. Через пару минут машина остановилась под кроной огромного дуба, я потушил фары и выключил зажигание. Мотор заглох и как-то неожиданно обнаружилось, что мир вокруг нас погружен в тишину.

Я повернулся к ней. В углу ее рта была сигарета, обеими руками она распушила волосы.

— К чему все это? — спросил я.

— Что?

— Ты знаешь, о чем я.

— Скорость?

— Да.

— Ты хочешь сказать, что у меня для этого должны быть причины?

— Для этого — да.

— Ты ошибаешься, никакой особой цели не было. Просто иногда меня заносит…

— С такой скоростью?

— Иногда и побыстрее.

— Чушь, — отрезал я. — Чего ты боишься?

— Чего я боюсь? В самом деле…

Я забрал у нее сигарету, швырнул ее через голову и заглянул ей прямо в глаза.

— Так что тебя пугает? — не отставал я.

— Не смотри на меня так…

Я обнял ее, поцеловал полуоткрытые губы и ощутил ее горячее дыхание. Она вздрогнула, замотала головой, но я буквально впился в нее, и вскоре она перестала сопротивляться — и тут я ее отпустил, бросив:

— Убирайся.

Она смотрела на меня в упор. Я перегнулся и открыл дверцу с ее стороны.

— Уйди.

Она даже не пошевелилась.

— Черт побери, да выходи же ты!

Девушка вышла из машины, я захлопнул дверцу, взял ее под руку и повел ее к дереву. Мы сели на траву, и я привлек ее к себе. Она оставалась абсолютно безучастной, даже любопытства не было.

— Ляг на спину, — попросил я.

Она опустилась на землю, скрестив руки на груди. Я развел их в стороны.

— Закрой глаза. Не шевелись и даже не дыши.

Она затаила дыхание, грудь перестала подниматься и опускаться. Я отодвинулся от нее, стараясь найти такую точку, чтобы белизна ее кожи сильнее контрастировала с цветом волос, воспоминания детства снова захлестнули меня… О, Господи, ведь этого просто не может быть! Я не мог поверить, чтобы со мной могли твориться такие вещи. Но от этого никуда не уйдешь, мне снова было только четыре года…

Тьму нашего убежища прорезал яркий луч света. Девушка вздрогнула, мое видение исчезло. Я приподнялся с колен и увидел, что к нам по дороге медленно приближаются два мотоцикла с включенными фарами. Она попыталась встать на ноги, но я увлек ее назад.

— Тс-с! — прошептал я на ухо. — Может быть, это просто дорожная полиция.

Мы снова легли на поросшем травой покатом склоне, прижавшись друг к другу, и у меня было такое чувство, что ей хочется вскочить на ноги и бежать отсюда без оглядки. Я приложил палец к ее рту, стараясь удержать от необдуманных действий и призывая соблюдать тишину. Сноп света теперь ярко освещал машину, оставленную на обочине. Мотоциклисты сбросили газ и, не заглушая моторов, остановились. Я представил себе, как они спешились и подошли к машине. Рука автоматически скользнула в карман за оружием.

— Это та самая машина, — заговорил один из полицейских. — Проверь номер.

— Радиатор просто кипит, — отозвался напарник.

— Резина еще горячая. Ее только что поставили.

— Ты думаешь…

— Еще не знаю. Давай посмотрим вокруг.

— Ну лихачи! Они из нее выжали не меньше ста миль в час!

Послышался звук открываемой двери. Один из патрульных присвистнул от удивления.

— Эй, Ник… Смотри…

Теперь уже и Ник удивленно свистнул.

Девушка резко вскочила на ноги и, прежде чем я успел ее остановить, побежала к машине.

— А ну уберите ваши лапы! — кричала она на бегу. — Как вы смеете!

О, Господи! Я привстал и, не убирая пистолета, укрылся за стволом дерева. Отсюда мне было видно, как они осветили ее фонарями.

— Уберите свет!

— Вы Маргарет Добсон? — послышался голос копа, которого звали Ник.

— Предъявите права, — потребовал второй, отводя фонарик в сторону от ее лица.

— Я ничего вам предъявлять не собираюсь. Садитесь на свои тарахтелки и убирайтесь отсюда…

— Послушайте, мисс… Если вы не хотите неприятностей…

— Вы не назовете номер вашего полицейского значка? — холодно спросила она.

— Пожалуйста, только к чему все это… — с этими словами он осветил свою бляху. — Смотрите сами.

— Один-восемь-два-два, — прочитала она вслух.

— По-моему я задал вам вопрос, мисс, — снова заговорил Ник. — Ваше имя действительно Маргарет Добсон? Это ваша машина?

— Да, вы угадали, это действительно моя машина. А что вам взбрело в голову?

— Послушайте, мисс Добсон, — сказал Ник, — не надо скандалить. У нас есть дюжина свидетелей, утверждающих, что вы мчались со скоростью сто миль в час. Это очень опасно, и прежде всего для вас самих. Мы не хотели бы, чтобы дочь Эзры Добсона разбилась насмерть на нашем участке, не так ли, Дэмон?