Молодой охотник уперся ногой о труп и двумя руками вытащил оружие из спины.

Копье очутилось в руке колдуньи.

— Кто знает, чье это копье?

Все молчали. Только Гар неуверенно сделал еще один шаг вперед.

— Ты что-то хочешь сказать, Гар? — вопрос Иханы прозвучал грозно и требовательно.

— Это… мое копье. Но… я не убивал Кеха.

Дикари зашумели.

— Как такое может быть? — подал ехидный голос Ухай. — Ты вчера этим копьем убил щенка гиены.

— Угу.

— И ты всем хвастался: я ударил, я убил, я — великий охотник. Говорил такое?

— Ну, говорил.

— А сегодня твое копье в спине Кеха, а ты говоришь: я не убивал. Как такое может быть? — загнал подозреваемого в угол Ухай, демонстрируя незаурядное умение находить 'причинно-следственные связи'.

Гар стоял с опущенными плечами. Он чувствовал раздраженное недоумение родичей, расползающееся из их голов по поляне, как ядовитый газ из болота. Охотник и сам не понимал — как подобное могло случиться? Но ведь 'зубастик' верно говорит: если копье Гара, значит, он и убил. Кто же еще?

— Как такое может быть? — в третий раз повторил риторический вопрос Ухай. Его постоянно оскаленная физиономия придавала речи комический эффект, но тон не сулил ничего доброго. — Разве копье само убивает?

Толпа возмущенно выдохнула. И чего Гар отпирается? Ежу понятно: добегался со своим красивым копьем. Над поляной скапливалась злость.

— Подожди, Ухай, — колдунья решила вернуть инициативу расследования в свои руки. — Гар, что ты делал ночью?

— Спал.

— Где было копье?

— У меня. Рядом, — Гар, наконец, забрал у Иханы копье, изобразил, как он ложится спать и бережно кладет рядом оружие.

— Значит, ты спал, а копье лежало рядом?

— Угу.

Колдунья задумчиво пошевелила губами.

— Дай мне его, я произнесу заро, — Ихана протянула руку.

Какое-то время подержала оружие в руке, прошептала несколько заклинаний. Затем взяла древко обеими руками с разных сторон и резко ударила о бедро. Копье с треском переломилось. Звук показался особенно громким и отчетливым в стоявшей перед этим оглушительной тишине.

Дикари ахнули. Гар открыл рот.

— У?! Э-э…

Забрал из рук колдуний обломки, недоуменно осмотрел со всех сторон. Казалось, бравый охотник сейчас заплачет. Вопросительно взглянул на Ихану.

— Я выгнала из копья злых духов, — пояснила та. — Это они придавали ему силу.

Гар с испугом выронил обломки на землю, будто они жгли ему руки. Растерянный взгляд заметался по угрюмым сородичам, уткнулся в бледное лицо Вады, застыл на нем. Гар молчаливо словно вопрошал выпученными глазами: малу, объясни, что такое происходит?

— Но злые духи не ушли совсем, — добавила колдунья. — Мы чувствуем, они где-то здесь.

Варийка стояла, ни жива, ни мертва. Хотя она знала значение еще далеко не всех слов языка дикарей, общая канва разворачивающейся на ее глазах драмы была ей понятна. Старый Кех, которого она еще вчера кормила собранной ягодой, мертв. Его убили копьем, которое она, Вада, сама сделала и подарила Гару. Он теперь вынужден оправдываться. А копье, такое крепкое и прочное (Вада это знала наверняка), колдунья переломила, как сухую ветку. О, ужас, что же такое творится?

Девушка вспомнила, как сегодня глубокой ночью проснулась от тревожного ощущения опасности. Она чувствовала на лице чей-то взгляд, слышала неровное, прерывистое дыхание, но, словно в мороке, не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Даже глаза не могла открыть. А когда, наконец, разомкнула тяжелые веки, ей показалось, что какая-то тень скользнула от их, обшей с Гаром, лежанки и растворилась во мраке пещеры.

Гар продолжал сопеть в две свои курносые дырочки. Вада решила, что ей померещилось, и вскоре заснула. Но теперь… Неужели это были злые духи, о которых упомянула колдунья? Теперь девушка догадывалась, что ночной морок и все последующие события как-то связаны между собой. Но как? И как эти полупредчувствия-полудогадки разъяснить дикарям, тому же Гару?

Ихана проследила взгляд растерянного, напуганного охотника и усмехнулась. Все происходит так, как она и задумывала. Но до развязки еще далеко. Колдунья знала, какой станет развязка, но не собиралась спешить. Все должно идти своим чередом.

Ихана имела свои представления о времени. Сегодня ночью она смотрела на небо и видела много звезд. Но среди мерцающих далеких светлячков колдунья не нашла луны. Когда луна прячется — миром правят злые духи. Об этом Ихана знала от матери — колдуньи Ахи. В это время нельзя ни о чем просить добрых духов — их нет, они спят вместе с луной. А вот когда она снова появится на небе, тогда наступит самый подходящий момент для жертвоприношения. И жертва уже есть — даже не надо никого ловить в лесу.

Заодно и бедный Кех найдет успокоение. Его окуна отправится в айки, кости — в землю, а мясо и внутренности — в живот сородичей. Как и положено по древним мудрым обычаям предков. Тело пока надо спрятать в пещере, в холодке и тенечке, на еловой подстилке. Чтобы не добрались раньше времени звери и червяки. А от злых духов Ихана произнесет заро. Так что, торопиться нечего. Так считала колдунья.

Кроме того, у Иханы была еще одна весомая причина действовать осторожно. Ей не хотелось, чтобы возник конфликт между Боро и Гаром. Разумеется, что Боро сильнее и справится с Гаром в случае чего. Но Гар — лучший охотник общины. Кому нужны подобные разборки? А они могут начаться, если Гар заступится за Ваду. Поэтому, думала колдунья, надо сделать так, чтобы Гар сам отказался от своей малу, признав, что чужачка приносит вред общине.

Ихана подняла обломки копья и бросила их в почти прогоревший костер. Обвела взглядом нестройную толпу сородичей. 'Бледнолицая' стояла одна, как прокаженная. Дикари интуитивно отодвинулись в сторону — в этот момент они ощущали внутреннее единство. Их чувства и мысли связывали в общее пространство мощные энергетические импульсы, посылаемые мозгом колдуньи. И в этом пространстве не находилось места чужачке.

Белое чужеродное пятно на краю черной поверхности. Поверхность колебалась, готовая поглотить пятно. Дикари ждали слова колдуньи. И она сказала, протянув руки над маленьким пламенем:

— Чур, чур, тарака-карака. Уходи мрак, приходи свет.

Затем четыре раза сплюнула в разные стороны:

— Принесите еще дров, пусть весь день и всю ночь горит большой костер.

Несколько человек кинулось в лес.

— Потом я буду гадать и приносить жертву. Не сегодня. Через ночь. Иди две.

Время жертвы еще не пришло — так казалось колдунье.

Гар ушел к запруде, даже не переговорив с малу. Он был напуган и подавлен. После убийства Кеха и действий Иханы, в мистическое сознание дикаря прокралось сомнение. А что, если его малу вовсе и не человек, а злой дух, вселившийся в тело? Окаха какой-нибудь? Не случайно Вада такая странная, совсем не похожа на нормальных людей. Он ведь сразу тогда подумал — уродина. Ноги, что у дохлой лягушки. И знает так много, и умеет. Разве может глупая маленькая женщина держать в своей голове столько мыслей и знаний? Нет, не может. Как он раньше ничего не замечал? Спасибо колдунье — открыла глаза… Хотя, с другой стороны, его малу безобидная и ласковая, как маленький козленок. Как она смотрела тогда на него, когда висела над пропастью. Разве злой дух мог так смотреть?

Гар никогда не видел злых духов. Даже как они выглядят — не представлял. Только знал, со слов Ахиры и Иханы, что они существуют. Судя по тому, что о них рассказывают, эти духи должны быть, ну, очень страшными. Страшнее, чем кабан или тигр. Или водоворот, который охотник однажды видел на реке. А Вада… И смеется так, как ручей звенит. Зубы маленькие, словно у бельчонка.

Гар брел к запруде, и лицо его то мрачнело, то расплывалось в нежной улыбке…

Вада решила сходить в лес. Ей хотелось собраться с мыслями. После того, как Гар ушел, даже не взглянув в ее сторону, девушка впала в отчаянье. Одна, совсем одна, среди этих ужасных черных людоедов. Хуже и страшнее, чем ночью в чаще.