Несмотря на сильную боль, Корос не потерял сознание, а потому и не утонул, очутившись в реке. Какое-то время он только держался на плаву, находясь во власти течения, затем выбрался на берег. Течение отнесло его в обратную сторону от стойбища, и обратный путь по берегу занял много времени. К стойбищу подошел уже затемно.

Что-то его насторожило. Уж слишком суетливо и шумно вели себя сородичи, невзирая на позднее время. А еще — следопыт не смог высмотреть Зукуна. Это показалось особенно странным — все племя слоняется между шалашами туда-сюда, а вождь как будто умер. Но в его шалаш при этом часто заглядывали люди.

Корос ждал до глубокой ночи, пока 'леопарды' утихомирятся и разойдутся по своим жилищам. Потом тихонько проскользнул к шалашу Зукуна. Заглянув во внутрь, следопыт понял причину переполоха.

Помещение тускло освещал небольшой факел, воткнутый в землю. Мертвый Зукун лежал в углу шалаша, а рядом с братом сидела Уна и периодически бормотала какие-то заклинания. Увидев внезапно появившегося Короса, женщина негромко вскрикнула, но тут же замолчала. Бывший жамуш смотрел ей прямо в глаза, прижимая ко рту палец.

Немного успокоившись, Уна рассказала о последних событиях в племени.

— Хорошо, что ты не заявился к своей 'толстушке', - не без ехидства добавила бывшая жама. — То-то, визгу бы было. Она думает, в тебя злые духи вселились.

— А ты что думаешь? — спросил после паузы Корос.

Уна нахмурила брови:

— Скажи, как ты меня называл, когда был моим жамушем?

— Синеглазка — быстро ответил следопыт.

Уна негромко рассмеялась:

— Хорошо, что не забыл. А то бы я тебя проткнула копьем Зукуна. Я вижу, у тебя кровь?

— Так, ерунда.

— Ты, правда, не убивал Зукуна?

— Правда.

— А где твой лук и стрелы?

— Остались у водопада. Возможно, их забрали 'волки'.

Они помолчали.

— Что ты собираешься делать?

— Думаю, надо найти Сиука. И Ваду, если получится.

Корос взял оружие Зукуна, и они перебрались в шалаш Уны. Там знахарка смазала следопыту рану своей мазью. Почти до самого утра Корос просидел в шалаше Уны, а с первыми лучами солнца отправился по следам Сиука и Дула.

Дойдя до тоннеля, следопыт быстро догадался, что беглецы сделали плот. Сам Корос поступил проще, экономя время. Нашел в лесу подходящий обломок дерева, подтащил к реке…

Преодолев подземный участок реки, Корос почти сразу наткнулся на оставленный плот и следы ночевки. Дальше уже шел по следам дикарей, захвативших Сиука и Дула. Обнаружив стойбище, спрятался в терновнике, выбрал позицию для стрельбы…

Корос с усмешкой показал на оцарапанные плечи:

— Как со злой женщиной пообщался. Кусачее дерево.

Сиук выслушал рассказ сосредоточенно, не прерывая. Воин должен уметь скрывать чувства. Дул сидел в сторонке, всем видом демонстрируя безразличие к внутренним разборкам 'леопардов'.

— Значит, Зукуна кто-то убил твоей стрелой?

— Я думаю, что убил 'волк'. Тот, кто потом взял мой колчан со стрелами.

— Симон?

— Вряд ли он выжил, — следопыт покачал головой. Осторожно достал из-за пазухи костяную иглу. — Здесь на конце яд. Очень больной. Симон не выживет. В Зукуна стрелял другой. Тот, кто прятался в кустах и стрелял в меня.

— А зачем ты встречался с 'волками'?

Корос вздохнул:

— Сначала меня попросил Руник. Сказал, что якобы Зукун поссорился с Вироном, может начаться война. Вирон хочет решить проблемы мирно. Только Зукуну не надо говорить раньше времени, чтобы тот не рассердился и не помешал. Вот я и встретился несколько раз с 'волками', чтобы узнать, чего хочет Вирон. Я же сам из 'волков'. У меня там сестра и брат.

— А что такого сделал Зукун?

— Пообещал отдать Вирону твою Ваду.

Сиук привстал, но тут же взял себя в руки.

— Я не верю. Зукун не мог так поступить.

Следопыт осторожно пожал плечами. Раненная ключица давала о себе знать дергающей болью.

— Я тоже не верил. Но Уна подтвердила. Потому Зукун и хотел избавиться от Вады. Да он бы и от тебя избавился, если бы ты стал мешать.

Сиук помолчал, переваривая услышанное. Как после такого верить людям? Даже отец готов был пожертвовать им и Вадой. Ради чего? Ради власти в племени? Неужели власть имеет такое значение? Даже родственники предают. Чего же удивляться поведению дикаря? Кстати, о дикаре. Надо бы разобраться.

Юноша покосился на Дула. Тот вроде бы дремал, уткнувшись головой в колени.

— Ду-ул. Дул!

Дикарь испуганно поднял голову, похлопал ресницами:

— У?

— А чего это ты там, с этими глотами терся? Почему они меня связали, а тебя нет?

— Моя сама не знай. Наверное, они думай, что моя глот.

— А твоя кто? — от злости Сиук сам заговорил на дикарском диалекте.

— Чиво?

— Твоя говорю, твой… тьфу! А ты кто?

— У?

Сиук пошарил рукой по земле, подыскивая камень, но Корос его придержал.

— Слушай, Дул, — следопыт почти никогда не повышал голоса. — Вот когда вы у дерева стояли, где Сиук был привязан. О чем вы говорили?

— У?

— Чего эти глоты от тебя хотели?

— А-а… Они хотей убить Сиуку, а мой не давай. Моя говори — Сиук хороший, не надо его трогать.

— А зачем ты нож взял?

— Нож?

— Ну, да, резак этот.

— Резак. А-а… Они говоряй, убий Сиука. А моя говоряй — сам убий.

— Чего-чего?

— Моя говоряй — моя убий. А Сиука — не убий.

Глот шмыгнул носом, расчувствовавшись от собственных фантазий. Сиук посмотрел на Короса, тот озадаченно поднял брови. Он помнил, как один из дикарей замахнулся пикой, чтобы ударить Дула. Кто его знает, может Дул и не врет? Может, так и было — глот защищал Сиука?

Юноша подсел к глоту, потрепал его по голове:

— Ладно, не расстраивайся. Ты храбрый, почти как настоящий воин-варий… Знаешь, что? Сейчас я тебе сделаю прическу, как у настоящего воина. Тогда тебя уже никто с дикарем не перепутает.

— Это как? — Дул насторожился, ожидая подвоха.

— А вот так.

Сиук взлохматил дикарю голову с одной стороны, пытаясь собрать волосы в хвостик, и вдруг присвистнул:

— Корос, ну-ка, посмотри.

Следопыт подошел:

— Вот это да! Ну и уши.

— Как у Зукуна, правда?

Корос подвигал бровями:

— Нет, у Зукуна больше… были. У этого меньше. Но больше, чем у тебя.

Сиук машинально потрогал себя за ухо. Да, у него, наверное, меньше. Но все равно большие. Почти такие, как у Руника.

— Интересно, — задумчиво произнес Корос. — Почему у одних людей бывают одинаковые уши, а у других одинаковые носы?

— Не знаю… Может, потому что на всех разных не хватает? Дай шнурок.

Следопыт достал из колчана длинный шнурок из сухожилия. Сиук ловко, одним шнурком, завязал на голове Дула два хвостика.

— Обойдешься пока так. Возиться не охота. Почти на человека стал походить.

Дикарь, тяжко вздохнув, потрогал хвостики рукой. Эх, связался с этими вариями.

— Да уж, — хмыкнул Корос. — С таким воином не пропадаешь. Все враги сразу разбегутся. Было бы с кем воевать… Что с Вадой-то? Где вы ее следы потеряли?

Услышав вопрос, Сиук сразу помрачнел. Рассказал про то, как нашли у тоннеля браслет из ракушек.

— Значит, браслет, это последнее, что вы видели?.. Да, маловато.

Следопыт тоже помрачнел:

— Много времени прошло. Где же ее теперь искать?

Юноша развел руками.

— Я знай, где искай, — неожиданно подал голос Дул.

Головы вариев одновременно повернулись в его сторону:

— Что?! Чего ты сказал?

— Я знай, где искай Вада, — повторил дикарь сердито и обиженно. Пусть соображают, с кем имеют дело. Как бы эти растяпы без него обходились?

— Откуда?!

— Колдунья сказал. Вада рядом, у другой дикарь. Колдунья говорил — на том берегу. Мы — на том берегу. Значит, Вада здесь. Рядом. Надо искай стоянка.

Ихана с ненавистью посмотрела на чужачку, сплюнула и проговорила сквозь зубы: