Однажды вечером, в разгаре весны, когда Око Мурклы было уже накануне своего следующего раскрытия, несколько Верзил приплыли в большой скорлупе через Мурряну — навестить Мурчела. В гнезде было полно Верзил, повсюду слышалось эхо их гудящих голосов. Некоторые из них попытались поиграть с Фритти.

Большие цепкие лапы подняли и стиснули его, и когда он оказался возле Верзильих лиц, то скорчился от их неприятного дыхания. Вырвался — гудящие голоса стали ревущими.

Фритти вспрыгнул на окно, но снаружи не в лучшем настроении расхаживал, неся караул, Гав-Расправ. Пробежав меж ног орущих, хватающих Верзил, Хвосттрубой отступил в комнату, где, свернувшись, спала Мягколапка.

— Мягколапка! — закричал он, расталкивая ее. — Проснись! Нам нужно отсюда уходить.

Зевнув и потянувшись, фела с любопытством поглядела на него:

— Что это ты такое говоришь, Хвосттрубой? Уходить? Почему?

— Это место не для нас. Верзилы хватают и носят нас… кормят нас и гладят… но убежать некуда!

— Ничего ты не смыслишь, — холодно сказала она. — С нами очень хорошо обращаются.

— Обращаются с нами как с котятами. Это не жизнь для охотника. С тем же успехом я мог бы никогда не покидать логова моей матери, Травяного Гнездышка.

— Ты прав, — сказала Мягколапка. — Ты прав, потому что ведешь себя как беспокойный младенец. Что ты имеешь в виду — «уходить»? С какой это стати я должна куда-то идти?

— Мы можем спрятаться в скорлупке, как я сделал раньше. Можем незаметно ускользнуть и вернуться в лес, в болото, куда угодно, — с отчаянием сказал Фритти. — Можем бежать, куда хотим. Можем завести семью.

— Ого, семью, вот как? — спросила она. — Это ты прямо сейчас и выдумал. Хватит с меня твоих лапаний и обнюхиваний, вот Плясунья Небесная свидетель. Я уже тебе говорила, что меня ничуть не интересуют такого рода вещи. Мне просто тошно глядеть, до чего смешно ты себя ведешь. Тоже мне, в лес! Листья и колючки в шерсти, да и часто целыми днями есть нечего. С и л я н а?и Мишка, и… Харар знает что еще! Нет, благодарствую.

Когда она увидела обиженное, напуганное выражение на морде Фритти, ее собственное выражение смягчилось.

— Послушай, милый Хвосттрубой, — сказала она. — Ты мой друг, и, по-моему, какой-то особенный. Думаю, ты просто расстроен. Верзилы порой могут быть шумными и устрашающими. Просто держись от них подальше, и завтра все будет тихо и спокойно, как прежде. — Она потерлась носом о его морду. — А теперь иди-ка спать. Потом увидишь, что все это было очень глупо.

Она положила голову на лапы и закрыла глаза.

Фритти сидел и смотрел.

«Почему она не понимает? — удивлялся он. — Тут что-то не то, ну прямо чувствую».

Но что же это было? Почему он чувствовал себя в ловушке, как когда-то под землей?

Мягколапка мяукнула и выпустила когти во сне.

«Я бы должен быть счастлив, — подумал он. — Ведь найти Мягколапку было моим сердечным желанием! Лорд Огнелап сказал: я обрету свое сердечное желание на Вилла-он-Мар…» Хвосттрубой медленно подошел к открытому окну и вскочил на подоконник. Сильный свет с холма над владениями бросал яркий луч на темные воды Мурряны. Воздух был теплый, полный запахов цветения.

Когда скорлупка ударилась о берег, Фритти вылез из укрытия. Выпрыгнул из скорлупки на каменистую отмель мимо ошеломленных Верзил. Стайка Мурчелов изумленно зашумела. Махнув рыжим хвостом, он взлетел по склону на залитые светом Ока луга.

Он стоял на травянистом холме и размышлял обо всем, что должен будет сделать. Шустрик ждал его в Перводомье. Он должен снова повидаться с ним. И конечно, с друзьями у Стены Сборищ. Что за истории у него в запасе! Сколько еще мест надо повидать!

И конечно, Мимолетку… Фрези Мимолетку, темную и стройную, как тень.

Прозвучала трель ночной птицы. Мир был так огромен, а ночное небо так полно мерцающего света!

Это пришло к нему как пламя, как звезда, горевшая у него в сердце и на лбу; он понял. Засмеялся и подскочил, потом снова засмеялся. Он прыгал и кружился на вершине холма, и голос его звенел от восторга.

Окончив танец, он скатился со склона и, распевая, с развевающимся хвостом, помчался в поля. Око Мурклы спокойно следило, как его яркая фигура исчезает в высокой траве.

За очень немногими исключениями все незнакомые слова в этой книге принадлежат к Языку Предков Племени.

Племя, как и все его теплокровные братья и сестры (да и еще кое-кто), владеет двумя языками.

Повседневный язык (переводчики для краткости иногда называют его Котоязом) Племя разделяет с большинством других млекопитающих; это — Единый Язык, сложившийся в основном из движений, запахов и состояний, при нескольких легко разгадываемых звуках и криках, придающих ему выразительность. В этой книге Единый Язык представлен в грубом переводе на английский (и в не менее грубом — на русский. — Прим. переводчиков.) В особых случаях или специфических описаниях, где Единого Языка недостаточно, употребляется Язык Предков. В этот разряд входит почти все ритуальное и, конечно же, легендарное.

В Языке Предков преобладают глаголы, хотя смысл может усиливаться и посредством строчных выделений, и курсива. Чтобы не заставлять читателя непрестанно заглядывать в словарь, многие слова Языка Предков переведены прямо внутри текста; на всякий случай, однако, в конце имеется и глоссарий.

Анемон(а)— странный кот из легенды Мышедава. Миф. сущ.

Атласка — королева Кошачества, внучка Мурклы. Миф. сущ.

Баст-имрет — один из Костестражей Закота.

Большая Вода — море.

Большая Черная Птица — воронье божество. Миф. сущ.

Быстролаз — один из младших сыновей Харара и Фелы Плясуньи Небесной. Миф. сущ.

Быстролап — юный приятель Фритти по Стене Сборищ.

Великий, Величайший — имена Живоглота, принятые в Закоте.

Великий Дуб — дуб в Перводомье.

Венрис — пес-демон, побежденный Мурклой в древности. Миф. сущ.

Верзилы — люди вообще.

Вертопрах — молодой охотник клана Стены Сборищ.

Верхний Мир — мир под солнцем, все, что вне владений Живоглота.

Верхопрыг — молодой охотник, делегат от клана Стены Сборищ к королеве Кошачества.

Вилла-он-мар — владение Мурчелов, хозяев Мягколапки.

Виро Вьюга — один из Первородных, погибший от ран. Миф. сущ.

Вислобрюх — один из Клыкостражей.

Воители — воины Перводомья, потомки миф. котов, охранявших Первородных.

Волнохвост — один из Старейшин клана Стены Сборищ.

Волчий Друг — один из младших сыновей Харара и Фелы Плясуньи Небесной. Миф. сущ.

Вонзяк — один из Когтестражей.

Воспарилл, Пушли — принц-консорт Перводомья.

Всевластитель — одно из имен Живоглота, принятое в Закоте.

Вспорх — птичий принц, цапля, персонаж из сказки Драноуха.

Гав-расправ — собака на Вилла-он-Мар.

Глубочайший Покой (час) — время после полуночи.

Гнездо Солнца — небо.

Гнилозуб — один из Когтестражей.

Гнусняк — один из Клыкостражей.

Гроза Тараканов — старый сумасшедший кот.

Грязепыт — гость из Заопушечного Племени.

Дальние Поля — иносказательное название смерти.

Дикдикдикия — город собак из сказки Грозы Тараканов. Миф.

Длинные Тени (час) — закат.

Дневной Охотник — кот-сотоварищ Сквозьзабора.

Драноух — сказочник, один из заключенных Закота.

Дымчар — принц Племени. Миф. сущ.

Единый Язык — общий язык всех теплокровных существ.

Жесткоус — мяузингер (миннезингер), сказитель клана Стены Сборищ.