И вот тут-то законники предложили новому руководству МВД свой план. Конечно, общение с властью уже считалось отступлением от чистой воровской линии, но затеявшие поразительную комбинацию воры сами уже были не те, что старые. То были люди умные, идущие в ногу со временем, единомышленники Медведя, понимавшие, что в современную эпоху надо опережать прогресс, а не ползти в его хвосте.

Воры предложили барину свои услуги по усмирению мятежных лагерей. Не способная своими силами справиться с беспорядками, лагерная администрация приняла условия воров в законе. По линии ГУИТУ МВД была разослана секретная инструкция, запрещавшая администрации вмешиваться в деятельность командированных авторитетов. Больше того, вокруг вновь прибывших стали спешно сворачивать оперативную деятельность, гасить агентурную активность и полностью сняли контроль.

Седой принялся за усмирение отрицал со всей необходимой для того жестокостью. Нужно было со всей очевидностью дать понять властям, кто в зоне хозяин. Задача осложнялась тем, что основная масса зэков, уже вкусивших сладость беспредела, не хотела вновь втискиваться в жесткие рамки подчинения авторитету власти.

Но Седому в его начинании помогли кавказские воры, которых было особенно много на Урале, как в лагерях, так и на зонах. Седой и его пиковые из помощников расправлялись со злостными отрицалами особенно решительно, но порядок сумели навести. Администрация приготовилась платить за помощь и была готова к серьезным уступкам, но Седой обратился к барину с такими словами: «Теперь здесь будет порядок. Если кто начнет бухать или отлынивать от работы, мои расправятся с ним без вашей помощи». И только тут администрация, только что расписавшаяся в собственном бессилии, поняла, что хотел сказать Седой. Он дал понять, что в его руках уже имеется грозное оружие и он в любой момент может вновь разморозить уральские лагеря…

Как только все страсти на зоне улеглись, Седой занялся внешней средой. В комнате для свиданий он короновал своего старого друга Азиза Муталибова и поставил его смотрящим на всей территории Свердловска и области. К тому времени Азиз Свердловский, уже считавшийся тут старожилом, контролировал городские рынки и первые разрешенные «прорабами перестройки» кооперативы. После этого Азиз и его кавказские земляки пожаловали воровской титул еще трем местным авторитетам — мингрелу Тимуру и двум русским, ходившим под пиковыми: Петру Смолянову по кличке Смола и Леониду Тагеру по кличке Леня Смирный. Азиз стоял над ними, но под ним полной властью обладали эти трое. Постепенно влияние Седого стало чисто номинальным, а когда он договорился с Лисом и согласился принять Варяга как полномочного представителя большого схода, Азиз, судя по всему, решил крутануть собственное динамо…

Слушая Седого и раздумывая над его рассказом, гости совсем расслабились. Потом неожиданно повеселели. Седой громыхнул в дверь и приказал явившемуся вертухаю послать быстренько человека в город да привезти сюда кого надо… Он было запнулся, перебирая в уме нужные кандидатуры, но тут же стал давать четкие указания. Варяг даже подивился, насколько продуманными были его действия.

А в следующие несколько дней, пока в городе шла война, их штаб-квартира находилась здесь, на территории ИТК. Люди Седого настигли Азиза на следующий день к вечеру: когда он вылез из роскошной тачки и пошел к своему подъезду, сверху, с крыши, кто-то обронил чугунный лом, очень умело обронил — лом вошел точно в темя свердловскому смотрящему, возжелавшему стать выше воровской организации и посчитавшему, что теперь ему чихать на правила, установленные каким-то там Медведем. Лом, проткнув череп незадачливого авторитета, прошел вдоль позвоночника, разорвал сердце и кишечник. Азиз рухнул навзничь, изо рта у него толчками шла розовая кровь, он даже согнуться не смог, так и умер в корчах — как животное на вертеле, как «живой шашлык», так потом острословили местные урки.

Были и еще жертвы. В один день погибли двое его сатрапов — Смола и Леня Смирный. Смирного закололи заточкой, а вот Смола, отличавшийся особой жестокостью в усмирении местных кооператоров и прочих запуганных плательщиков, кончил жизнь особенно плохо: кличка ли подсказала или обстоятельства так сложились, но он каким-то непонятным образом попал на стройплощадку, где оступился и упал в котел с расплавленным битумом.

Варяг в конце концов получил причитающиеся в большой общак отчисления из Свердловска и благополучно отбыл обратно в столицу.

Похоже, он с успехом выдержал первое, важное испытание.

«Волга» выехала на широкую просторную улицу, застроенную сплошь новыми жилыми домами. Москву Варяг знал плохо, бывал здесь всего два раза, поэтому сейчас с интересом осматривался по сторонам, привыкая к столичному размаху и суете. Рядом с Варягом на заднем сиденье мирно дремал, привалившись к окну, Ангел. С переднего сиденья, развернувшись вполоборота, за казанским гостем дружелюбно наблюдал Алек. Машина долго петляла по бесконечным московским улицам. По пути Алеку понадобилось куда-то заехать, он выскочил из машины возле сталинской высотки, но буквально через минуту уже вернулся, и они вновь понеслись по столичным улицам, потом пошли то ли лесные, то ли парковые трассы.

Будущее законного вора по кличке Варяг решалось сегодня в одном укромном местечке зеленой зоны Москвы, в Кусково. В старом уютном особняке за высоким зеленым забором вершить серьезные дела было не в новинку. Здесь за последние годы были приняты решения, повлиявшие на развитие всей страны, и не только ее. Многим лидерам советского государства именно здесь дали добро, а некоторым было отказано в поддержке, и они завершали свою карьеру послами в третьестепенных затрапезных странах. Варяг осознавал, что его будущее напрямую теперь связано с сегодняшним разговором. Но он не испытывал волнения перед встречей с Медведем. Наоборот, ему очень хотелось увидеть легендарного вора в законе, которым восхищались серьезные люди, с кем Владиславу приходилось встречаться на зоне. Многие боялись Медведя, но при этом считали его справедливым и честным.

О Медведе ходили самые невероятные слухи. Было время, когда его считали погибшим. Так многие считают и по сей день. Но особо доверенным ворам скоро стало ясно, что Медведь жив и продолжает управлять огромным воровским сообществом, вникает в дела, происходящие в стране, по мере возможностей влияя на них своим огромным авторитетом и всей мощью воровского братства. Варяг был вор молодой, пожалуй, самый молодой из тех, кого когда-нибудь короновали. Но он уже стоял высоко в воровской иерархии, его ценили и уважали. Те законники, кто поверил в него, кто дал ему рекомендации, тогда еще, до коронации, когда он еще только начал заявлять о себе. Сейчас, по прошествии нескольких лет, он уже начал доказывать всем, и сомневающимся, и верящим в него, что высокое доверие было оказано ему не зря. Он не затерялся среди других, а шел своей дорогой, набирая силу и авторитет.

Участвовать в воровских сходках регионального масштаба Варягу уже приходилось не раз. Чаще всего собиралось людей не так много. Иной раз на сходку могли прийти три-четыре вора, иногда больше. Не в количестве дело. Важно, что за этими людьми стояли сотни других урок, часть из которых парилась по тюрьмам и законам, а часть отбывала свой срок на свободе. Влияние каждого из собравшихся на сходняке, как правило, распространялось на многие сферы жизни того или иного города, области, края.

Но разве можно сравнивать те толковища с большим сходняком, на который сейчас позвали Варяга, где полтора десятка самых авторитетных в Советском Союзе воров в законе собираются для того, чтобы порешать самые серьезные вопросы жизни.

«Волга», снизив скорость, свернула на грунтовую дорогу, миновала шлагбаум и, мягко перекатываясь на кочках, стала тихо пробираться среди мощных высоких деревьев и густых кустарников в глубь Кусковского парка.

— Настоящие медвежьи дебри, — ухмыльнулся Варяг, — пустынно, народу никого.