«После долгой войны…» * * * После долгой войны, голодухи, разрухи — брюки клеш и порыв в романтическом духе молодежь, «без конца и без краю мечта»… Убедит ли меня площадей суета, что сегодняшние старики и старухи — это та молодежь, это именно та? «Время жизни твоей состоит…»
* * * Время жизни твоей состоит из высот и пустот — не линейка с отметками возраста, не черта между датой рожденья и смерти, а тобою творимая пересеченная местность, горный пик с твоим именем, личный рельеф, уходящий в туман, в неизвестность… «За окнами холодный ветер…» * * * За окнами холодный ветер, А в комнате темно, тепло. Сегодня ночью я заметил, Как много времени прошло… Давно он светится неброско, Мой огонек, мой фитилек, Чем выше он — тем меньше воска, А вместо неба — потолок. Что делать? Под ногами бездна. Когда и как скользнул на край? Искать таблетку бесполезно. Не спи, казнись и умирай. Умри, и смерть тогда коснется Лишь круга первого судьбы, А сердце вдруг пробьется к солнцу Птенцом из косной скорлупы. «Поскитался, постранствовал…» * * * Поскитался, постранствовал, то ли был, то ли не был узником… Речь моя, рать моя, что ж стою пред тобою неузнанным? Слово стало ослушником, то ли с воли пришел, то ль из плена… Слишком длительное отсутствие — это уже измена. «Эта птица была не видна…» * * * Эта птица была не видна, далеко пребывала она, где кружилась, с кем подружилась — думал, дело мое — сторона. Не хотел, чтоб она прилетела, эта птица была черна. Верил я — разрешатся задачи, легкий жребий, раздатчик удачи, будет брошен еще и еще, но однажды ночь нашептала, что любил и жалел я мало, — далеко и долго печаль летала и все-таки села ко мне на плечо… «Тоскуют сегодня ночью быки, коровы и овцы…» * * * Тоскуют сегодня ночью быки, коровы и овцы, которых на бледном рассвете погонят гуртом на убой, тоскуют ночью в клетках львы, слоны и жирафы, которых утром снова разглядывать люди придут, тоскуют сегодня ночью бездомные кошки, собаки, которых завтра утром не пустят опять на порог, тоскует сегодня ночью земля, насытившись ливнем, не в силах больше влагу в себя принимать… Тоскую сегодня ночью, потому что завтра опять… «В прекрасное верю, но грустное знаю…» * * * В прекрасное верю, но грустное знаю, единственный друг мой, дневник, давай помолчим. Чистый лист оставляю. Давай-ка прикусим язык. Давай умолчанием будни исправим, бездарному быту объявим войну и жизни ржавеющий лом переплавим на струны. И тронем тихонько струну… Сонет с актерами Когда Шекспир придумывает роль — Какой простор актерам и раздолье! В лицо бессмертьем веет… Но изволь, Сходи с подмостков в будни поневоле. Но гению — и радости и боль. А вы какие выдумали роли Самим себе? Ни перца в них, ни соли, Тягучая живучая юдоль. Вы у безликой роли на приколе, А гений — на престоле и на воле, Но долго жить нельзя на высоте. Что вам сказать? Кому какая участь? Кому бессмертье, а кому живучесть? Не знаю… Дождь… Томленье в темноте… «Терпенье, терпенье, терпенье!..» * * * Терпенье, терпенье, терпенье! Из хаоса первые звуки возникнут, как слово и пенье. Терпенье: из мрамора вырвутся руки, как после тяжелой разлуки. Мелькают веселые пчелы, но медленно меда творенье… В янтарь превращаются смолы на тигле терпенья, как снежные вихри — в березы, в улыбки — недавние слезы. Свершается таинство срока, природа не терпит упрека, — цветы расцветают всем садом, когда не торопишь их взглядом. Есть скорость. Спешащая мимо, свистит и съедает, что зримо, но вспомни ты, землю обняв, терпение леса и трав. Терпенье способствует чуду — восходят тогда отовсюду цветы, и глаза голубые, и звезды в ночи золотые! |
