Следующее утро прошло до обидного похоже на предыдущее. Гален преисполнился решимостью что-нибудь предпринять после перерыва на обед, но постельничему позарез понадобилась дополнительная помощь, и он настоял на том, чтобы юноша остался за письменным столом. Вопреки внутренним протестам, Гален оказался вынужден переписывать и дальше, причем Дрейн то и дело обеспокоенно посматривал на него.

В конце концов Гален решил взять инициативу на себя. В бумагах на письменном столе перед ним теперь царил несколько меньший беспорядок, и не было и намека на то, когда его призовут сюда вновь, да и призовут ли вообще, так что он решил пойти на риск. Возможность представилась, когда очередной документ оказался перечнем сумм, поступивших из одного из отдаленных поместий барона Ярласа. В самом низу неряшливым почерком Гильгамера было приписано: «дополнительную копию — Уолдо в казначейство». Гален тщательно скопировал эту приписку, положил документ в стопку бумаг, подлежащих отправке, потом якобы неуклюже махнул рукой и позволил нескольким документам свалиться на пол.

— Дубина стоеросовая, — рассерженно прошипел Гильгамер, не предприняв, однако, ни малейшей попытки подняться из удобного кресла.

— Сейчас подберу, — торопливо пробормотал Гален, ныряя под стол.

Когда он вновь уселся на рабочее место, копия счетов Ярласа уже лежала у него за пазухой. Остаток рабочего дня он держался с предельной осторожностью, опасаясь, что его может выдать нечаянный шорох бумаги.

К сумеркам стол был почти расчищен от бумажных завалов, а последняя задача, которую предстояло решить Галену, разрешилась сама собой: Дрейну напоследок дали поручение разнести кое-какие документы.

— И можешь не возвращаться, — разрешил ему Гильгамер, выдавая очередную монету. — Грант теперь уже и один управится.

Дрейн вышел, а Гален с новым рвением набросился на работу. Гильгамер, понаблюдав за его трудами, одобрительно кивнул.

— Славно потрудился, — заметил он. — А у меня срок только завтра в полдень.

Он положил на письменный стол монету и, не сказав больше ни слова, ушел. Гален взял монету и тоже вышел, тщательно закрыв за собой дверь.

Очутившись в коридоре, он на мгновение замер в нерешительности, а затем развернулся и смело направился мимо кабинета Гильгамера в лабиринт коридоров замка. Отойдя подальше, он извлек бумагу из-за пазухи, разгладил ее и постучался в ближайшую дверь. Ответа не последовало, так что он постучался в другую. Услышав оттуда какой-то возглас, зашел и столкнулся нос к носу с невероятно толстым человеком, который сидел за большим письменным столом.

— В чем дело? — скривился тот.

— Я ищу Уолдо, — сообщил Гален, помахав документом. — У меня тут…

— Казначейство дальше по коридору. Поверни налево, а там за второй дверью — направо. И третья дверь вдоль по коридору, — пояснил толстяк, после чего вернулся к прерванной работе.

Гален вышел и отправился по коридорам, руководствуясь полученной инструкцией. Замерев от волнения, он легонько постучал в нужную дверь. Та бесшумно открылась, и перед Галеном предстал бледный темноволосый мужчина.

— Уолдо? — робко осведомился Гален.

— Да. Что тебе нужно?

В тихом и тонком голосе прозвучали подозрительность и, может быть, даже страх.

— У меня для вас бумага. — Гален предъявил собственноручно сделанную копию. — Гильгамер забыл передать ее с посыльным.

Уолдо взял бумагу и просмотрел ее.

— А я уж удивлялся, куда она подевалась, — раздраженно пробормотал он. — Этот идиот и одеться с утра забыл бы, не позаботься об этом его слуги. — Снизу вверх он посмотрел на более рослого Галена. — Можешь идти.

— А не подскажете ли, как мне найти Дэвина? — быстро вставил Гален. — Мне и ему нужно кое-что доставить.

Уолдо хмыкнул, получив лишнее доказательство нерадивости третьего постельничего; не произнеся ни слова, он указал на дверь по другую сторону коридора, после чего закрыл собственную. Гален повернулся к указанной ему двери. «Дело пошло», — подумал он. Каждый новый — пусть и совсем небольшой — шаг к цели прибавлял ему уверенности в собственных силах. Смело постучавшись, он зашел внутрь.

Человек, сидевший в этом кабинете за письменным столом, в точности соответствовал описанию Пайка. Он что-то деловито писал, сидя в точно такой же позе, как старый воин в ходе репетиции, устроенной у Алого Папоротника. И хотя эти двое мужчин ничем не были похожи друг на друга, Гален с первого взгляда уловил определенное сходство между Дэвином и Пайком.

Дэвин мельком посмотрел на вошедшего, затем вновь уставился в бумаги.

— Чем могу служить? — холодно спросил он.

— Прошу вас, мне нужна ваша помощь, — стремительно начал Гален. Он столько раз мысленно повторял слова пароля, что сейчас они, казалось, утратили всякий смысл. — Если я не займусь делом моего господина, он наверняка бросит меня на костер, в самое пламя.

Дэвин вновь поднял голову. Но теперь в его зеленых глазах можно было прочесть вовсе не безразличие пополам со скукой.

— Было бы жаль превратить такого славного парня в дым и пепел лишь из-за какой-то незначительной суммы денег, — спокойно ответил он.

Голос у него был громкий и твердый, он казался чересчур громким для этого человечка с острыми чертами красивого лица.

— Значит, я не зря пустился в дорогу? — радостно закончил Гален.

— Надеюсь на это, — мягко ответил Дэвин. — Вы мне что-нибудь принесли?

— Да. Расписку.

Дэвин взял поданный ему документ, просмотрел его и убрал в ящик письменного стола. Достал чистый лист бумаги и быстро написал письмо. Гален стоя дожидался, пока он не закончит. Писец аккуратно сложил письмо и запечатал его. Адресовал какому-то купцу в Катовере и передал Галену.

— Вам известно, куда его передать?

Гален кивнул и надежно спрятал письмо за пазухой.

— Вот и прекрасно.

Дэвин вернулся к своим трудам.

Гален растерялся, столкнувшись со столь явным пренебрежением к собственной персоне. «И это все?» — подумал он. Дэвин вновь поглядел на него, приподняв брови в безмолвном вопросе.

— Может быть, что-нибудь еще? — неуверенно спросил Гален.

Он был разочарован. Все оказалось слишком просто. Дэвин нахмурился.

— Ваш хозяин будет доволен вашей работой, — тихо, с некоторым неудовольствием, пояснил он. — Но, в соответствии с вашим положением, вам следует знать только то, что мне будет угодно сообщить вам. — Зеленые глаза пристально смотрели на Галена, что он истолковал как приказ не докучать хозяину кабинета и уже повернулся было, чтобы уйти. — Вам следовало бы понимать, что любое сказанное слово имеет, как правило, несколько истолкований, — добавил Дэвин, и тут Гален наконец понял: слова пароля, которым его снабдили, означали, что ему доверено передать письмо, но и только, а к более щекотливым делам доступа у него нет. Слова писца прозвучали как объяснение — или, если угодно, как извинение, — но рассчитывать на большее доверие с его стороны Галену не приходилось.

Кивнув, он вновь повернулся к двери — и тут его задержали во второй раз.

— Мальчик! За твои хлопоты!

Дэвин произнес это нарочито громким голосом, после чего бросил Галену мелкую медную монету. Гален поймал ее на лету и спрятал в карман.

— Благодарю вас, мой господин, — пробормотал он и вышел, чувствуя себя все же несколько обиженным.

Выбравшись во двор, Гален задумался, что же ему делать дальше. Было ясно, что временная служба у третьего постельничего не затянется надолго, но ему наверняка удастся найти какой-нибудь другой предлог, чтобы задержаться в замке. Это было для него единственной возможностью узнать что-нибудь по-настоящему интересное, к тому же он не сомневался в том, что археологи задержатся в Риано еще несколько дней. С другой стороны, он уже выполнил задание, порученное ему Пайком, и, оставаясь в замке, мог поставить под угрозу не только собственную безопасность, но и покой Дэвина. Предостережение писца прозвучало достаточно однозначно. И опять-таки, на конюшне было чертовски хорошо, а главное привычно спать. Чувство долга боролось в его душе с желанием отличиться; в конце концов он решил провести здесь еще одну ночь, а уж на свежую голову решать, как быть дальше.