Она смотрела в окно на обугленную кучу в глубине садика, раздумывая, не сделали ли они что-либо противоправное, когда услышала трель дверного звонка. Она взглянула на часы и с удивлением обнаружила, что уже три. Может, повезет и это окажется Мэгги? Иногда она заходила к ней после утренней смены в баре просто поболтать.

Когда она открыла, ей потребовалось несколько секунд, чтобы узнать рослого человека, стоявшего на пороге. Его лицо было обветренным и загорелым, что создавало контраст со светло-голубыми глазами. Джулия с нарастающей неприязнью смерила взглядом коротко постриженные волосы, плотные джинсы, тяжелые ботинки и спросила без всяких церемоний:

— Стиг, что тебе нужно?

— Мне нужно войти внутрь. Впусти меня, пожалуйста. У меня нет ключа, а мне надо узнать, дома ли Аннелиз. Я не смог до нее дозвониться.

— Потому что ее нет дома, — жестко ответила Джулия и выжидательно посмотрела, крепко стиснув челюсти.

— Можно, я войду и посмотрю, может быть, ее дверь не заперта? Иногда она оставляет ее так для меня.

— Дверь заперта, — с упрямой твердостью проговорила Джулия. — Что-нибудь еще?

Он покосился на нее, как будто пытался понять, известно ли ей что-нибудь, и объявил:

— Тогда я подожду ее. — Если она на факультете, то должна скоро вернуться.

— Нет, ты не подождешь, и нет, она не вернется скоро. — Джулия выпрямилась в полный рост, чтобы не смотреть на него снизу вверх. Она взирала на него с явной неприязнью. — И в любом случае ты не зайдешь в этот дом, пока она сама тебя не впустит. Она говорила что-то о том, что собирается пойти вечером выпить с кем-то, с каким-то парнем, из университета, я думаю. Поэтому ждать бессмысленно.

— Понятно, — раздраженно произнес он. — Значит, я зайду как-нибудь потом, чтобы забрать свои вещи.

— О! — понимающе кивнула Джулия. — Твои вещи! Почему ты сразу не сказал? Я могу отдать их тебе. Она оставила их у меня.

— У тебя? — Его глаза сузились до двух голубых щелочек. — Почему она так сделала?

— Потому что она предполагала, что ты зайдешь, и потому что она думала, что ее в этот момент не будет дома, Стиг. У нее очень много дел, ты же знаешь, ее все время нет дома: она очень много работает и занимается. Заходи.

Она распахнула перед ним дверь. Слегка помедлив, он проследовал за ней внутрь. Она провела его через свою квартиру и повернула ключ в задней двери.

— Они что, в саду? — Он возмущенно повысил голос.

— О, да, — ответила Джулия. — Я надеюсь, ты захватил с собой мусорное ведро? Вероятно, их будет сложно нести.

С каменным лицом он проследовал за ней в сад по узкой кирпичной дорожке к черному кругу на земле, где в золе виднелись несколько сохранившихся кусков от ботинок. Джулия затаила дыхание. Она сама не представляла, насколько печально будет выглядеть картина через несколько дней. Это выглядело так, словно в саду разорвалась небольшая бомба.

— Вот они! — Она, изо всех сил стараясь унять свои нервы, наблюдала, как возвышающийся над ней Стиг с недоумением глядит на то, что осталось от его вещей. — Тебе дать щетку и ведро?

Он довольно долго молчал, потом засунул руки в карманы, слегка присвистнув.

— Ты это сделала?

— Это сделала Аннелиз, Стиг. Но, если честно, это была моя инициатива. Она хотела бросить туда же твои презервативы, но я посоветовала ей оставить их себе. — Джулия выразительно подняла брови и вздохнула. — Я думаю, я правильно поступила. Они ей пригодятся.

— Понимаю, — тихо проговорил он. — Я еще поговорю с ней об этом.

— На твоем месте я бы не стала звонить ей очень поздно, — ненавязчиво посоветовала Джулия. — Ты же не хочешь мешать ей, если она будет не одна. Надеюсь ты догадываешься, о чем я.

— Значит, она меня ненавидит, — проговорил он сквозь зубы, окончательно свирепея.

— О, я бы не стала так говорить, — сладким голосом возразила Джулия, качая головой. — Только за то, что ты послал ее по телефону после пяти лет совместной жизни? Только за то, что ты уехал в Альпы с ее подружкой, дав ей полдня на то, чтобы она смогла придумать, как жить дальше? Только за то, что ты полный и законченный ублюдок? Нет, вряд ли она ненавидит тебя, Стиг. Ей тебя жаль.

— Я еще поговорю с ней об этом, — повторил он, разворачиваясь на каблуках и бросаясь прочь из сада.

— Закрой, пожалуйста, за собой дверь, — злорадно прокричала ему вслед Джулия.

Он исчез в глубине ее квартиры. Услышав, как громко хлопнула за ним дверь, она вздрогнула. Слава богу, что она уговорила Аннелиз уйти и поработать. Стиг, наверное, пришел бы в ужас, увидев комнату Аннелиз в том состоянии, в котором она находилась, — с разбросанными повсюду следами ее отчаяния. А Аннелиз, наверное, впустила бы его и стала умолять передумать. Нельзя позволить этому произойти. Аннелиз должна сохранять свою гордость, и, пока она находится в расстроенных чувствах, Джулия считала себя обязанной помочь ей.

Пока она брела по саду, ее лицо мрачнело. Если бы кто-то помог и ей, когда она оказалась в таком же положении, может быть, все пошло бы иначе?

Она ускорила шаг и вошла в кухню. Пути назад все равно нет. Жизнь идет только в одном направлении. Она взяла с кухонного стола конверты и выбрала один, с лондонским адресом. Если она выучится на настоящего педагога, это может круто изменить ее жизнь. Когда-то, охваченная редким приступом доброжелательности, Вивьен сказала, что ей неплохо удается преподавать. Джулия нашла курс, который привлекал ее — обучение взрослых, — и решила, что стоит попробовать. Все не может продолжаться так до бесконечности, она не в состоянии постоянно болтаться туда-сюда внутри стеклянных стен, как ее тезка-рыбка наверху.

Она решительно взяла конверт и вышла из дома.

Вечером, перед уходом в школу, Джулия решила проверить, дома ли Аннелиз. На ее стук в дверь никто не отозвался, да Джулия и не слышала, что кто-то приходил. Конечно, когда она говорила Стигу о предполагаемом свидании Аннелиз, это было импровизацией, но теперь ей показалось, что она совершенно случайно попала в точку.

Когда она подходила к школе, то заметила, что мотоцикл Мака уже на стоянке. Она обратила на него внимание, когда Мак уезжал на нем после самого первого занятия, но сейчас, прислоненный к стенке рядом с хрупким мопедом вахтера, он показался более внушительным. Джулия приостановилась, чтобы получше рассмотреть его в сумеречном свете. Она не имела ни малейшего понятия о фирме-производителе и модели, однако ей нравились формы машины, обтекаемый бензобак и хромированные детали, полировке которых Мак явно уделял достаточно внимания. Сбоку к седлу были пристегнуты два шлема. Она попыталась представить, какие ощущения вызывает поездка на нем, на что это похоже? Она подозревала, что, будучи подростком, на такое не решишься, не приняв для храбрости, но если такого случая не представилось в свое время, это может остаться загадкой на всю жизнь. Оценив размеры бака и огромной выхлопной трубы, она подумала, что, может, и к счастью, что это останется для нее загадкой.

Войдя в класс, она первым делом поискала глазами Роба, размышляя, известно ли ему уже о том, что она обедала с Лео? Она увидела его, занятого разговором с Сандрой, в другом конце комнаты. Он поднял глаза, заметил ее, улыбнулся на удивление дружелюбно и вернулся к разговору. Знает ли он, что рассказал ей Лео? Роб выглядел очень спокойным. Она сняла куртку и, вешая ее, подумала, что было странно ожидать от него чего-то особенного, — как будто после того, что рассказал Лео, он должен был явиться в класс в кожаном лифе и розовом боа. Опять предвзятость! Она набросила шарф на вешалку поверх куртки.

Принесенную ею бутылку вина она приобщила к пластиковым контейнерам и пакетам, сваленным в кучу на столе.

Мак отвлекся от разговора с Алеком и направился к ней.

— Элизабет?.. — спросила Джулия.

— Да. — Он расплылся в улыбке, предугадывая ее вопрос. — Двое. Чудесные крошки.