— Лежите, лежите… — пролепетала медсестра.

— Да мне не больно, мне интересно, — ответил Беляев.

— Это мне должно быть интересно, — заметил Мерчисон.

— Так ведь части-то мои, ты не на своем огороде ковыряешься!

— Все, начинают перевязывать, — сообщил Мартин.

— Неужели самим не сообразить, — устало проворчал Мерчисон. — Бинт вокруг пояса, два бинта спереди, один сзади. Не сложнее, чем гамак повесить.

— Девушки… если можно, — попросил Беляев, — Эта веревочка сзади…делит мою филейную часть пополам, вроде как Южную и Северную Корею,… Наемники просто легли, стараясь не ржать слишком громко.

— …и совпадает…э — э — э…так сказать…с естественным меридианом оной, — закончил Беляев, — а это очень неудобно. Нельзя ли приделать сзади две веревочки и вывести их по бокам?

— Лучше бы они нарядили его в «памперсы», — сказал Бэнкс.

— Ну вот, как вы теперь себя чувствуете? — спросила медсестра.

— Ну… — замялся Беляев. — Как молодой Аполлон. Мне бы еще лиру, да порцию спагетти с пармезаном…

— Если собрать всю лапшу, что он вешал им на уши, — сказал Бейли, — хватит на целую кастрюлю. Две медсестры выкатили носилки с Беляевым из операционной палатки и понесли в палатку для выздоравливающих. Беляев увидел Мартина Бейли, сидящего над палаткой на пушечном стволе с камерой в руках, и задал законный вопрос:

— Марти, какого хрена ты там делаешь, старый развратник? Взятый с поличным, Мартин от неожиданности выронил камеру, которая хлопнулась прямо на опустевший операционный стол.

Изображение дрогнуло и опрокинулось набок. Мартин пытался поймать камеру, не удержался на гладком стволе и сорвался, рухнув в дыру на крыше палатки под пронзительный визг медсестер. Надрезанная ткань подалась, и он следом за камерой приземлился на стол.

— Твою мать! — яростно взревел Мерчисон, как большинство наемников, переходя на русский язык, чтобы более полно выразить свои чувства. Медсестры взвизгнули, палатка судорожно затряслась, ее полог распахнулся, и Бейли вылетел оттуда кувырком. Следом летела видеокамера, а за ней появился красный, как хорошо сваренный борщ, Роджер.

— Убирайтесь на… отсюда, козлы позорные! — рявкнул Мерчисон почти без акцента.

Происшествие с Беляевым окончательно убедило Лугарева, что с Хриссаадой пора заканчивать. Оставалось убедить Гил-Гэлада, все еще не расставшегося со своими иллюзиями благородства. Лугарев считал, что это будет нелегко, однако когда он завел разговор об этом, эльфийский командующий согласился с ним сразу же:

— Ты прав, Игорь, я сам все время об этом думаю. За последние дни у нас полсотни раненых стрелами из-за угла. Эти дикари не признают правил, так почему же мы должны их соблюдать? Подготовь свои соображения, как нам лучше будет покончить с ними. Соображения у Лугарева были. Он еще раз обсудил проблему с командованием Вечности, а затем отдал приказ подготовить площадку для приема вертолетов. Пятого октября утром над Хриссаадой распахнулось пространственно-временное окно, из которого один за другим начали вываливаться тяжелые транспортные вертолеты Ми-6. Они приземлялись на площадке за городом, и из их объемистых грузовых кабин выкатывались грузовые платформы с ящиками неуправляемых ракет М-14. Ховеркрафты доставляли боеприпасы к батареям пусковых установок, окружавшим город. Части нолдоров оставили свои позиции в городе под радостное улюлюкание харадримов, решивших, что они победили, и эльфы отступают.

Радоваться им оставалось уже недолго. В 13.00 по местному времени начался ракетный обстрел города из пусковых установок РПУ-14. Сорокакилограммовые ракеты были снаряжены изобутадиеном. Разрыв шестнадцати таких снарядов создавал газовое облако, которое подрывалось последней ракетой. Все небо над городом было исчерчено дымными следами ракет, над которыми на высоте около тысячи метров кружились корректировавшие огонь вертолеты. Объемные взрывы сносили целые улицы и кварталы. Близко лепившиеся друг к другу дома разносило в пыль. Вертолеты заканчивали дело там, где что-то оставалось не разрушено. Взрывы медленно смещались с запада в восточную часть города, давая возможность не ожидавшим подобного свинства «победителям» унести ноги. Обстрел продолжался до 18.00, после чего полки нолдоров при поддержке вертолетов вновь вошли в Хриссааду и приступили к «зачистке» города от оставшихся солдат противника. Нельзя сказать, что у них было много работы. Среди куч щебня и битого кирпича, оставшихся от домов, эльфы в основном находили только обгоревшие трупы харадримов. Изредка попадались раненые; ослепшие и оглохшие, они обычно не дотягивали до ночи. Крабоиды и шагоходы Моргота покинули город — те, кто успел. Нолдорам достались шесть 12Н75 с различными повреждениями, но их всех позже удалось починить. К утру 6 октября эльфы полностью контролировали кучу мусора, оставшуюся от столицы еще недавно могущественного султаната Тхерем.

Охрана Дома Высокого уже третий день отступала с тяжелыми боями к северу, к границам владений Высокого. Было уже седьмое октября.

Группа «Волга» рвалась к началу Тропы Соцветий, сметая на своем пути все живое. Гномы и эльфы — авари несли тяжелые потери. Никогда еще им не приходилось сталкиваться с таким жестоким и яростным противником. И это притом, что в составе группы «Волга» не было шагающих танков — только крабоиды, орки и волкоподобные панцирные твари. Они-то и доставляли наибольшее количество неприятностей.

Совладать с ними в рукопашном бою не было никакой возможности. Гномы были великолепными бойцами, как в строю, так и в индивидуальном поединке, но даже стальная стена хирда не выдерживала дикого натиска панцирных волков. Их тела повисали на копьях, топоры тупились о панцири, и все новые твари бросались на гномов по трупам погибших, кромсая защитников Дома их же оружием. Эльфы вообще не могли противостоять выродкам Моргота, и вся тяжесть отступления легла на гномов. Эльфийские стрелы отскакивали от панцирей, и эльфам оставалось лишь бессильно наблюдать, как после очередной стычки панцирные волки с жадностью пожирают тела мертвых гномов и своих же сородичей. Однако утром седьмого октября все изменилось. Противники только что разошлись после очередной жестокой схватки, воинство Тьмы в очередной раз одержало победу, отбросив гномов еще на пол — лиги к северу, когда в небе над их головами послышался непонятный громкий гул. Задрав головы, гномы и эльфы увидели колонну больших серебристых летающих машин, шедших ниже облаков. Вдруг за ними возникли рои маленьких точек. Они падали, и небо как будто расцвело разноцветными куполами парашютов. Затем из летающих машин один за другим начали вылетать предметы много больших размеров. Над ними с громким хлопком раскрывались целые соцветия парашютов. Перед самой землей предметы с громким ревом окутывались дымным облаком, букеты парашютов отлетали в сторону, а из дымной вонючей тучи выезжала странная машина на многих колесиках, катившихся по закольцованной стальной ленте. Так местные жители впервые увидели боевые машины десанта. Выбросившие первую волну десантников, самолеты отвернули на обратный курс, а другие пошли дальше на север, выбрасывая десант прямо на Дом Высокого. Это десантировалось элитное подразделение воздушно — десантных сил Вечности. Оно было полностью составлено из ветеранов Афганистана, собранных по всем центральным линиям времени. На защиту сокровищ Дома встали лучшие, те, для кого невыполнимых задач не существует. Митчелл не удовольствовался ролью стороннего наблюдателя. Он был в гуще событий. Вся эта операция была его детищем от начала до конца, и хотя он, как любой патриотически настроенный американец, считал своих «джи — ай» лучшими солдатами в мире, он видел собственными глазами, что эти советские десантники осуществляют его замысел так, как он сам сделал бы это. Первая волна десанта демонстративно приземлилась позади группы «Волга», отрезав противнику путь отступления, и сразу вступила в бой. Огненные трассы прочертили воздух, крабоиды начали вспыхивать один за другим. Часть из них пыталась прорваться на запад, к горам, но с запада и с востока появились вертолеты. Противнику оставалось только прорываться вперед, на север, к Дому Высокого, где их встретила вторая волна десанта. Окруженный отряд Моргота сражался отчаянно, но силы десантников вдвое превосходили его численность. Когда вспыхнул от попадания противотанковой ракеты последний крабоид, панцирные волки попытались вступить в рукопашную схватку с десантниками. Если бы эта попытка удалась, кто знает, как повернулись бы события. Но Митчелл был предупрежден гномским посланником об особой опасности этих дьявольских созданий. Десантники не приняли боя. Они отступили и открыли ураганный огонь из всего, что могло стрелять. Специально для этого на большинстве БМД на башнях были смонтированы авиационные четырехствольные пулеметы ТКБ-621, представлявшие собой советский аналог «минигана». Именно их срочный монтаж был основной причиной задержки с высадкой, но время оказалось потрачено не напрасно. Плотные свинцовые струи пулеметов сметали орков и панцирных волков, не подпуская их к десантникам, а кружившиеся над полем боя вертолеты Ми-24 обрушили на них град неуправляемых ракет С-5С, боевые части которых были начинены тысячами маленьких стальных стрелок. Панцири отродий Моргота не выдерживали этого смертоносного ливня иголок, который превращал в фарш все живое. Вся операция заняла сорок минут, после чего наступила мертвая тишина. Десантники не двигались с места и ждали, не подаст ли кто-нибудь в этой размазанной по земле каше признаков жизни.