— Кто знает, существует ли вообще Илуватар? Валары взывали к нему на Эзеллохаре, и что же?

— Не кощунствуй, Селест!

— Слишком много в последнее время разбилось моих прежних иллюзий, чтобы безоговорочно верить во все сказки, на которых мы выросли.

Оставим это. Расскажи о себе. Как ты живешь?

— Неплохо. Живу на Эрессэа. Снова женился. Сын взрослый…

— Не жалеешь, что покинул Внешние Земли?

— Жалею? Как знать… И да, и нет… Они снова заговорили тихо, и Лугарев перестал слышать их разговор. Но говорили они недолго, Инглор вскоре ушел, и Лугарев больше его не видел.

— Этот Инглор? Кто он? — спросил Лугарев, когда Селестиэль вновь подошла к нему и родителям.

— Мой бывший муж. Лугарев удивленно приподнял бровь.

— Гм… Логично… Не могла же ты прожить одна пять тысяч лет… Селестиэль рассмеялась.

— Мы давно расстались. Уже две тысячи лет. Он уплыл в Валинор, а я осталась.

Тем временем проснулись наемники. Митчелл приказал Топхаузу и Бэнксу остаться, и распорядился готовиться к отлету.

— До встречи в Гондоре, Игорек, — сказал он. — Надеюсь, ты приведешь с собой пару дивизий нолдоров. Вертолет поднялся и скрылся в пространственно-временном окне.

Лугарев посмотрел ему вслед, но, странное дело, чувства одиночества у него не было.

— Игорек, — позвал его Р8,- тебя на связь. Шильман. Лугарев официально доложил Координатору об окончании операции «Черный бриллиант».

— Ну, ты даешь, отец-командир, — сказал Бэнкс, когда сеанс связи кончился, — Я там, на холме, аж обалдел. Специальный агент Координационного Совета! У тебя номер, случаем, не ноль-ноль-семь?

— Нет, — засмеялся Лугарев, — ноль-ноль-одиннадцать. Номер 007 не присваивают, это вроде мемориала. Солнце опустилось за громаду Таниквэтиль, на Благословенную землю упали сумерки. Небо на западе еще светилось, а на востоке уже зажигались первые звезды.

— Идемте в Тирион, — предложила Селестиэль. — Надо же переночевать, да и поужинать не мешает. Лугарев, стоявший вместе с Левином и Топхаузом возле основного модуля Р8, покачал головой.

— Вряд ли нам сегодня ночью придется спать. Иди, послушай. Селестиэль приникла ухом к динамику радиостанции. Сквозь треск помех слышались переговоры звездолетов 88-го оперативного соединения. Затем наступила тишина. Прошло еще полчаса или немного больше. Заря погасла, темное небо усыпали тысячи звезд. И вдруг на западе появилась яркая звездная россыпь. Эфир взорвался десятками неразборчивых команд, пробивающихся сквозь треск атмосферных помех. Лугареву показалось, что он слышит голос Марии, кричащей что-то очень знакомое, но помехи были слишком сильны. Среди россыпи звезд, летящих по небосклону с запада на восток, сверкнули яркие вспышки. Их становилось все больше и больше, и вот уже одна, вторая, третья звезда сорвались с небосклона и огненными линиями прочертили небо. Из динамика доносился сплошной рев.

— Все, — сказал киберноид. — Ионосфера полетела ко всем чертям.

Коротковолновой связи больше нет. Да и вся остальная тоже…

— Началось, — сказал Левин, глядя на небо.

— Что, звездопад? — спросил Ломион. — В августе это часто бывает.

— Это не простой звездопад, — покачал головой инженер. — Это флот Моргота. Враг начал вторжение.

Через двадцать три часа после уничтожения станции Метрики, за час до расчетного срока появления флота Моргота командующий 88-м оперативным соединением адмирал Райнов приказал поднять дежурные эскадрильи аэрокосмических истребителей и подготовить к старту остальные самолеты. Звездная эскадра землян ждала своего часа в теневом конусе, отбрасываемом Землей. 400 истребителей «Старкэт», каждый из которых нес две модифицированные ракеты «Болд Орион»; два авианосца, на которых они базировались; шесть ракетных крейсеров, каждый из которых имел 100 таких же ракет; крейсер первого класса «Индианаполис», оснащенный генератором гравитационных волн, плюс мелкие корабли охранения — всего пятьдесят два планетолета могла выставить Вечность против гигантского флота вторжения, насчитывающего 1600 планетолетов. Все надежды адмирала Райнова основывались на внезапности упреждающего удара, и на многослойной системе обороны, которую удалось развернуть всего за месяц. Она напоминала медвежий капкан, терпеливо ждущий, когда пробудившийся от спячки медведь влезет в него когтистой лапой. Эскадрилья VF-84 «Джолли Роджерс», которой командовала Мария Пирелли, должна была первой подняться с авианосца «Претория», как только будет получено сообщение от разведчиков. За три минуты до расчетного срока один из планетолетов передового дозора сообщил о замеченных им мощных искажениях магнитосферы Земли в десяти тысячах километров над Китаем и прилегающей частью Тихого океана. На всех планетолетах 88 — го оперативного соединения завыли сирены боевой тревоги.

— Мостик, я «Веселый Роджер — лидер», к взлету готовы, — доложила Мария, получив доклады от всех пилотов эскадрильи. — «Роджер — лидер», я мостик, взлет разрешаю.

— Внимание, «Роджеры»! — скомандовала Мария. — Эскадрилье — взлет! Позади двигателей «Старкэта» поднялись щиты отбойников плазменной струи, «Крестоносец» в считанные секунды проскочил над носовой палубой «Претории» и отвалил вправо, освобождая путь следующим самолетам. «Старкэты» взлетали попарно, с интервалом в десять — пятнадцать секунд. Летчики и команда гигантского планетолета действовали вместе как хорошо отлаженный механизм. В нескольких милях по левому борт второй авианосец соединения — «Эдельвейс» — тоже выпускал истребители. Два флота, несущиеся по орбите навстречу друг другу, быстро сближались. Земляне перешли в режим радиомолчания — планета больше не загораживала их от противника, и даже УКВ — радиоволны, распространявшиеся на расстояние прямой видимости, могли быть перехвачены. Связь осуществлялась только лазерными передатчиками. Истребители дежурных эскадрилий первыми вышли на рубеж пуска ракет, но еще минут пять выжидали, пока подтянутся остальные самолеты. Наконец, четыреста истребителей выстроились в гигантскую дугу.

Перед ними в полутора тысячах километров висел флот вторжения.

Планетолеты Моргота быстро снижались, намереваясь, видимо, сделать пару витков вокруг Земли и идти на посадку. Они не видели земную эскадру, висящую в непроглядной черноте космической ночи за линией терминатора, на темной стороне Земли. Когда флот вторжения достиг центральной части североамериканского континента, истребители произвели залповый пуск всех своих восьмисот ракет и разошлись в стороны, освобождая дорогу второй волне ракет, пущенных несколькими минутами раньше с кораблей охранения. Все еще не обнаруженная флотом Моргота, вся эта почти полуторатысячная лавина ракет уверенно шла на цели. Медведь с ходу вляпался лапой в капкан, и теперь ловушка захлопнулась. Лишь несколько десятков километров отделяло от целей разогнавшиеся ракеты, когда с одного из планетолетов противника по ним было сделано несколько неуверенных выстрелов. Остальные вражеские шаттлы, похоже, вообще не заметили атаки. Моргот и его союзники были так уверены в собственной безнаказанности, что даже не включали дальние поисковые радары. Они же собирались атаковать средневековую планету.

Кто, спрашивается, мог им помешать? Мария поняла, что им удалось достичь внезапности. Ракетный пуск стал полной неожиданностью для противника. На это никто особенно не рассчитывал и специального сигнала на этот случай не предусмотрели.

Но ситуация складывалась в пользу Вечности, и любое преимущество следовало использовать. Она щелкнула кнопкой радиостанции, переводя ее в режим передачи, и уверенно произнесла когда-то уже вошедшие в историю страшные слова:

— Тора, тора, тора! Эфир моментально заполнился торжествующими воплями, множеством неразборчивых команд. И тут первые ядерные боеголовки «Болд Орионов» сработали. Радиосвязь прервалась. Истребители по одному, по два возвращались на авианосцы и сразу же опускались вниз, под бронированные палубы, для обслуживания и перезарядки. Дальнейшее развитие событий диктовали неумолимые законы математики. Из восьмисот ракет, выпущенными истребителями, попали в цели пятьсот пятьдесят. Остальные все же были сбиты заградительным огнем шаттлов противника. Не каждая ракета наносила смертельные повреждения. На некоторые планетолеты наводилось по несколько ракет, тогда как другие оставались невредимы. Первая волна ракет привела к уничтожению трехсот планетолетов противника. Большинство из них потеряли управление, сошли с орбиты и сгорели в атмосфере, так как взрывы ракет разрушили их теплозащиту. Из шестисот ракет со планетолетов охранения достигли цели лишь четыреста с небольшим. По тем же причинам они уничтожили только двести сорок вражеских планетолетов. Потеряв в результате первого удара почти третью часть своего флота, силы вторжения оказались ошеломлены и дезорганизованы. Пилоты планетолетов по большей части пытались побыстрее сбросить скорость и войти в атмосферу Земли, надеясь, что там их не достанут. Четкий план вторжения нарушился, планетолеты входили в атмосферу поодиночке и где попало, без всякой связи между собой. Моргот потерял управление своим флотом. Тем не менее, флот вторжения смог дать 88-му соединению хотя бы символический отпор. Ответный огонь захватчиков был неорганизованным, но им удалось уничтожить четыре эскортных планетолета и повредить еще два. Кроме того, серьезное попадание получил ракетный крейсер «Де Голль». Авианосец «Претория» получил легкие повреждения, но не это оказалось самой большой неприятностью. Первый же выстрел с кораблей вторжения поразил насмерть единственный планетолет 88 — го соединения, с помощью которого эту войну можно было закончить в несколько дней. От прямого попадания в энергетический отсек взорвался крейсер первого класса «Индианаполис».